Бенджамин Франклин. Биография

Айзексон Уолтер

С тех пор как он убежал, прошло уже семь месяцев, а его родители даже не знали, жив ли он, поэтому были взволнованы его возвращением и тепло встретили сына. Франклин, однако, еще не усвоил урок о том, какие ловушки расставляет гордыня и возбужденная зависть. Неторопливой походкой он прогулялся до типографии своего брата Джеймса, с гордостью выставляя напоказ «элегантный новый костюм», модные часы и пятифунтовые серебряные монеты, выпирающие из карманов. Джеймс осмотрел его с головы до ног, развернулся на каблуках и без единого слова вернулся к работе.

Франклин не смог удержаться, чтобы не щегольнуть своим новым положением. Пока Джеймс кипятился, он потчевал молодых подмастерьев рассказами о счастливой жизни в Филадельфии. Разложил серебряные монеты на столе, чтобы все восхищались, и дал денег на выпивку. Позже Джеймс сказал матери, что никогда не сможет ни забыть, ни простить этого оскорбления. «В этом, однако, он ошибался», – вспоминал Франклин.

Давний враг их

семьи Коттон Мэзер оказался восприимчивее и занял более назидательную позицию. Он пригласил молодого Франклина к себе, побеседовал с ним в своей роскошной библиотеке и довел до его сведения, что прощает ему колкости, которые появились с его легкой руки в Courant. Выходя на улицу, они проходили по длинному коридору, и вдруг Мэзер воскликнул: «Пригнитесь! Пригнитесь!» Не поняв предупреждения, Франклин ударился головой о перекладину, низко нависшую над проходом. По своему обыкновению, Мэзер разразился назидательной речью: «Пускай это станет предостережением, чтобы вы помнили: не нужно всегда держать голову так высоко. Следуя своей дорогой в этом мире, – пригнитесь, молодой человек, пригнитесь, и вы избежите множества тяжелых ударов». Как будет позже вспоминать Франклин в диалоге с сыном Мэзера, «этот совет отпечатался в моей памяти и нередко приносил мне пользу. Я часто думаю о нем, когда вижу, как бывает унижено достоинство людей, слишком высоко держащих голову, и сколько неприятностей их ожидает». Хотя урок Мэзера и внес полезное разнообразие в ход эффектного посещения типографии брата, Франклин забыл включить его в автобиографию {53} .

53

Франклин дважды рассказывал эту историю сыну Мэзера: БФ к Сэмюэлу Мэзеру, 7 июля 1773-го и 12 мая 1784 года.

Письмо губернатора Кейта и его предложение удивили Джозайю Франклина. После раздумий, которые продлились несколько дней, он решил, что было бы неблагоразумно спонсировать мятежного беглеца, которому едва исполнилось восемнадцать лет. Он, конечно, гордился сыном, понимая, кто именно покровительствует ему. Он гордился также умением Бенджамина очаровывать людей и быть предприимчивым. Но при этом Джозайя знал, что Бенджамин – всего-навсего дерзкий юноша.

Не видя шансов на примирение между двумя братьями, Джозайя благословил Франклина на возвращение в Филадельфию, увещевая его «проявлять уважение к людям… и избегать сочинения пасквилей и клеветы, к чему, как он считал, я был слишком склонен». Если он сможет «проявить предприимчивость и благоразумную бережливость» и накопить денег на открытие собственной типографии к возрасту двадцати одного года, Джозайя обещал финансово помочь с остальными затратами.

Старинный друг Франклина Джон Коллинс, очарованный его рассказами, решил также оставить Бостон. Но когда он оказался в Филадельфии, между двумя подростками произошла ссора. Коллинс, теоретически более способный, чем Франклин, но менее дисциплинированный, очень скоро пристрастился к спиртному. Он занимал у Франклина деньги, и тот начинал злиться. Однажды, когда они с друзьями катались на лодке в Делавэре, Коллинс отказался грести, когда наступила его очередь. Никто из гулявших не хотел заострять на этом внимание, кроме Франклина, который сцепился с другом, ухватил его за промежность и выбросил за борт. Каждый раз, когда Коллинс подплывал к лодке, Франклин и его товарищи отплывали на несколько футов дальше, настаивая, чтобы тот пообещал занять место на веслах. Из-за гордыни и желания противоречить Коллинс так и не согласился, и в конце концов его приняли на борт. После этого случая они с Франклином редко общались. Для Коллинса все закончилось отъездом на Барбадос. При этом он так и не вернул сумму, которую задолжал.

В течение нескольких месяцев Франклину преподнесли уроки четыре человека – Джеймс Ральф, Джеймс Франклин, Коттон Мэзер и Джон Коллинс. Это были уроки о соперничестве и обидах, гордыне и скромности. На протяжении жизни у него изредка появлялись враги (например семья Пеннов), а также ревностные соперники (например Джон Адамс). Но это случалось с ним реже, чем с большинством людей, особенно с теми, кто добился не меньшего, чем он. Разгадка его умения заслуживать больше уважения, нежели недовольства (как минимум когда он был ответственен за порядок) лежала в умении высмеивать самого себя, простой манере держаться и способности миролюбиво вести разговор {54} .

54

Autobiography 104.

Отказ Джозайи Франклина спонсировать типографское предприятие сына не охладил энтузиазма губернатора Кейта. «Раз он не хочет помочь вам устроиться, я сделаю это сам, – торжественно пообещал он. – Я решительно настроен обзавестись хорошим печатником». Он попросил Франклина предоставить ему список необходимого оборудования (тот подсчитал, что общая стоимость

составит около ста фунтов), а затем предложил Франклину отправиться на корабле в Лондон, чтобы лично выбрать шрифты и установить деловые контакты. Кейт обещал предоставить аккредитивы для оплаты как оборудования, так и путешествия {55} .

55

Autobiography 48.

Даже безрассудно смелый Франклин был взволнован. На протяжении нескольких месяцев до отъезда он неоднократно ужинал у губернатора. Каждый раз, когда он обращался к нему по поводу аккредитивов, выяснялось, что они еще не подготовлены. Но Франклин не видел причин для волнения.

В это время Франклин ухаживал за Деборой Рид, дочерью своей домовладелицы. Он был сильно увлечен, но при этом к вопросу о женитьбе подходил практически. Дебора была, в общем, обыкновенной девушкой. Но она могла обеспечить ему комфорт и домашний уют. Помимо физической силы, красоты и обаяния Франклин мог предложить многое взамен. Из забрызганного грязью беглеца, которого Дебора впервые увидела слоняющимся по Маркет-стрит, он превратился в многообещающего предпринимателя, в человека, завоевавшего благосклонность губернатора и популярность среди ровесников. Отец Деборы умер незадолго до этого, и мать столкнулась с финансовыми трудностями. Она всерьез думала о перспективе удачного брака для дочери, тем не менее настороженно отнеслась к идее выйти замуж за ухажера, который собирался в Лондон. Она настояла на том, что со свадьбой можно подождать до его возвращения.

Лондон

Прошло чуть больше года с момента прибытия в Филадельфию (ноябрь 1724), и Франклин отправился в плавание. Путь лежал в Лондон. С ним путешествовал честолюбивый молодой поэт Джеймс Ральф, который оставил дома жену и ребенка, – юноша, сменивший Коллинса, не оправдавшего доверия, и занявший место лучшего друга. Франклин все еще не получил аккредитивов от губернатора Кейта, но зато получил заверение, что бумаги пришлют на борт в мешке для депеш.

Сразу же по прибытии в Лондон, в канун Рождества, Франклин узнал правду. Губернатор не предоставил ему ни каких-либо аккредитивов, ни рекомендательных писем. Озадаченный Франклин посоветовался с пассажиром по имени Томас Денхам, выдающимся торговцем-квакером, с которым подружился во время путешествия. Денхам разъяснил Франклину, что Кейт – неисправимый чудак, и «посмеялся над предположением о том, что губернатор мог бы дать мне аккредитивы. По его словам, он сам не располагал никаким кредитом». Для Франклина это стало «озарением» скорее относительно человеческих слабостей, а не зла. «Он хотел всем угодить, – позже скажет Франклин о Кейте, – а поскольку давать ему было почти нечего, он дарил ожидания» {56} .

56

Autobiography 54.

Воспользовавшись советом Денхама, Франклин решил извлечь максимальную пользу из ситуации. Лондон переживал золотой век мира и процветания, что особенно привлекало молодого амбициозного печатника. Среди светил на литературном небосклоне английской столицы в то время сияли имена Свифта, Дефо, Поупа, Ричардсона, Филдинга и Честерфилда.

Вдвоем с мечтательным прожигателем жизни Ральфом Франклин нашел дешевые комнаты и работу в известной типографии Сэмюэла Палмерса. Ральф пытался устроиться актером, а затем журналистом или клерком. Он проиграл на всех фронтах, а деньги в это время брал взаймы у Франклина.

Это было странное и вместе с тем часто встречающееся содружество – между амбициозным и практичным парнем и беспечным романтиком. Франклин прилежно зарабатывал деньги, Ральф заботился о том, чтобы все они тратились на театр и другие развлечения, включая периодически случающиеся «интрижки с женщинами легкого поведения». Ральф очень быстро позабыл о жене и ребенке в Филадельфии, а Франклин, последовав его примеру, пренебрег своей помолвкой с Деборой и написал ей только единожды.

Эта дружба развалилась, что вполне закономерно, из-за женщины. Ральф влюбился в милую, но бедную молоденькую модистку, после чего у него наконец возник стимул найти работу. Он устроился учителем в сельскую школу в Беркшире. Ральф часто писал Франклину, отсылая отдельные части плохой эпической поэмы вместе с просьбами, чтобы друг приглядывал за его девушкой. Тот справлялся даже слишком хорошо. Он давал ей деньги, скрашивал ее одиночество, а затем («не будучи в это время скованным никакими религиозными узами») попытался соблазнить. Ральф вернулся в ярости, разорвал дружеские отношения и объявил, что этот проступок освобождает его от уплаты долгов, которые на самом деле составляли почти двадцать семь фунтов {57} .

57

Autobiography 55–58.