Бенефис для убийцы
Шрифт:
Погруженный в раздумья Станислав медленно побрел по тротуару. Часа через полтора он вернулся к себе в комнату, наскоро пообедав в попавшейся по дороге «Пирожковой».
Медведев, возлежавший на кровати, не преминул отпустить замечание по поводу очередного нарушения режима, но, не дождавшись хотя бы робких оправданий, снова погрузился в чтение.
Широков умылся холодной водой и устроился в лоджии, надеясь сосредоточиться и привести в порядок мысли. Но увиденное и услышанное за последние дни никак не хотело укладываться на более или менее ровную дорожку, по которой
Медведев хотел было возмутиться, когда приятель бесцеремонно выхватил у него журнал и плюхнулся на кровать, придавив к тому же ногу. Но при виде озабоченного лица Широкова, сдержался и недовольно буркнул:
– Слезь с ноги, бегемот!
Станислав подвинулся, заботливо расправив смятое одеяло, чем еще больше озадачил Медведева. Тот снял очки, протер их краем простыни и предложил:
– Выкладывай!
Рассуждения звучали, частью – довольно стройно, частью – сумбурно, и Медведев заметно оживился, поминутно поправляя сползавшие от волнения очки.
– Теперь ты знаешь все, что знаем и мы с Русланом, – закончил Станислав. – И помимо того, ты лучше нас знаком с проживающими здесь людьми. Отправной точкой будем считать заключение: Гошу убил тот, кто прекрасно осведомлен обо всем, творящемся за этими стенами, то есть – кто-то из проживающих под боком. Вот и давай, шевели мозгами! А я со стороны послушаю…
– Ты хочешь определить, кто мог стать жертвой Гошиного шантажа?
– Вот именно…
– Во-первых, Малин. Его Гоша мог пугать разоблачением связи с Ларисой перед родственниками. Мы не знаем, складываются ли эти отношения только на основе чувств или примешано еще что-то… Не знаем и обстановки в семье Степана. Но, несомненно, здесь могут быть веские причины, чтобы убрать Бицу. На той же почве Гоша мог шантажировать Ларису. Ей есть что терять, если возник скандал и Мокшанский подаст на развод.
– Откуда Гоша может знать про Степу и Ларису? Мы и то узнали случайно…
– Но узнали же! Почем ты лишаешь Бицу такой же возможности? В конце концов, они жили в одной комнате: неосторожное слово, записка… Потом – выследил…
Медведев вопросительно вскинул голову, желая убедиться, приняты ли его аргументы.
– Убедил, – согласился Широков. – Давай дальше.
– Третьим, а может быть, третьими, я бы считал Васнецовых. Но здесь мой скудный умишко пока не находит основы для шантажа. Поэтому данные кандидатуры я привожу скорее теоретически…
– Зря!– перебил Широков.– В воскресенье во время разговора со мной в холле у телевизора Гоша адресовал Васнецовым фразу, которая теперь приобретает вполне определенный смысл: «Ничего… Еще не вечер». И добавил что-то вроде «мы себя еще покажем». Интонация при том была отнюдь не миролюбивой.
– Ты мне об этом не говорил!
Станиславу пришлось оправдываться обычной забывчивостью.
– У первых двух кандидатов, – сказал он, – ко всему прочему нет алиби. Степа, якобы был в городе, а Лариса – в кино.
– Зато оно есть у Васнецовых, – заметил Иван. – Как и у всех остальных. Да я и не вижу повода, который могли дать Гоше Надя, Черкасовы, Дима с Женей, студентки и мать с ребенком. Можно было бы говорить об Овечкиной – неверная жена и все прочее, но меня не убеждает амплуа убийцы в ее исполнении!
Некоторое время друзья молчали, обдумывая свои доводы. Первым нарушил тишину Широков.
– Ты опираешься в рассуждениях на время смерти Гоши в 20.47? Но ведь есть часы, разбитые в беседке. Забыл?
– Нет, не забыл… Конечно, утверждение, что их подсунул убийца и фальсифицировал время – довольно убедительно, но на деле факт этот может оказаться простым совпадением, случайностью!
– Например, мы же не знаем, где Гоша был между четырьмя и семью часами! – пояснил свою мысль Ваня, видя, что Широков не очень его понимает. – Возможно, он купил новые часы или обменял по какой-то причине старые на эти в часовой мастерской, Да и в беседке нечаянно махнул рукой, разбив стекло… например, о скамью! Какой смысл убийце подводить время, если в половине девятого Гоша был еще жив, а в девять, если правы твои эксперты, он уже умер? Добавь десять минут на пробежку к беседке – итак, получается, что Гошу как раз убили в указанное на часах время…
– Стоп! – воскликнул Станислав. Видимо, пришедшая в голову идея была настолько неожиданной, что он даже вскочил с кровати и, как тигр в клетке, заметался по комнате.
– Боже мой, какой я кретин!
– Другой бы спорил, но я не стану – ввернул Медведев, с интересом наблюдая за метаниями приятеля.
Широков, казалось, не обратил внимания на колкость. Молча выпил воды из графина, молча подошел к Ивану, схватил того за руку и потащил из комнаты. Опешивший Ваня даже не пытался сопротивляться. Они вихрем пронеслись по лестнице, едва не переломав ноги, выскочили на улицу и помчались в направлении клуба. У самых ступенек Станислав сбавил обороты, выпустил медведевскую руку и неожиданно медленно двинулся в обратную сторону.
– Может, тебе успокоительное принять? – предложил запыхавшийся напарник.
– Лучше сам прими! Глаза-то открой!!
Предложение сопровождалось выразительным кивком головы на «султанскую виллу». Ваня посмотрел в указанном направлении, продолжая идти на полкорпуса сзади. Очередная острота была готова сорваться с губ, но… Рот внезапно открылся, а его обладатель встал, как столб, протянув вперед руку с вытянутым указующим перстом. Теперь настала очередь улыбаться Широкову.
– Понял?
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что это – единственная дорожка от клуба до корпуса, и Костя Васнецов никак не мог видеть с нее вылезающего из окна Гошу! Кусты мешают, причем,– в любой точке пути до самого здания! Теперь заметь: я спустился в комнату Васнецовых минуты через две, самое большее, после вопля Вероники, а Костя появился в окне еще через минуту. Даже если идти медленным шагом, Костя в момент нападения Гоши на его жену должен был находиться не ближе ста пятидесяти-двухсот метров от корпуса – там, где в данный момент стоим мы! Какой же я идиот, что не учел этого раньше! Ведь каждый день хожу по несколько раз в столовую и обратно!