Бенгальские душители
Шрифт:
Пока что самоотверженные спасатели вытаскивали из-под обломков только трупы — и в каком состоянии! Костлявые тела, с пергаментными лицами и торчащими ребрами, были расплющены и раздроблены.
А между тем из-под свалившейся между путями платформы неслись пронзительные вопли. Совсем юный, детский голос звал на помощь на чистом английском языке и с такой мольбой, что надрывал душу. Бессребреник и Клавдия бросились туда.
— Держитесь, мы вам поможем! — крикнул капитан.
Конечно, даже приподнять край
— Джонни!.. Мариус!.. Скорее сюда! — позвал Бессребреник.
Но хотя они взялись теперь за дело втроем, платформа осталась недвижной.
А детские крики не прекращались, но слышались они все тише и тише:
— На помощь!.. На помощь!.. Ради Бога!.. Я задыхаюсь!.. Брат!.. Спасите моего брата!.. Патрик!.. Патрик!.. Ответь мне!.. Он молчит!.. Он меня уже не слышит!.. Патрик!.. Это я… Мери!.. На помощь!.. Я умираю!.. Помогите!.. Господи!.. Не оставляйте нас…
От этих душераздирающих возгласов сердце миссис Клавдии разрывалось. Она упала на колени, в отчаянии ломая руки, из глаз ее лились слезы.
И тут Бессребреника осенило:
— Ко мне, Рама!
Услышав свое имя из уст белого человека, который так помог ему, славное животное, крайне осторожно и вместе с тем ловко переставляя среди обломков свои ноги, тотчас подошло. Бессребреник, нежно погладив слона по хоботу, показал на платформу и сделал вид, что хочет поднять ее.
Рама запыхтел:
— Уф-ф!.. Уф-ф!.. Уф-ф!
Затем внезапно сморщил лоб, подобрал уши, и в его умных глазках загорелся огонек: он понял, чего ждут от него. Медленно, не торопясь, слон подсунул хобот под край платформы и понемногу, словно домкратом, начал приподнимать ее. К гибнущим детям тотчас ворвался поток воздуха и света.
— Держитесь! — кричал Бессребреник. — Держитесь!
Нагнувшись, капитан разглядел под платформой, которую Рама держал под углом в сорок градусов, простертое между рельсами детское тело. Вытащив ребенка, он отдал его Мариусу:
— Поосторожнее, дружок!
Красивый мальчик был без сознания, с покрытым мертвенной бледностью лицом.
Бессребреник снова нырнул под платформу и, идя на жалобные крики, нашел девочку, которую тут же передал жене:
— Позаботьтесь о ней, моя дорогая.
У очаровательной девочки — прелестные светлые волосы и большие голубые глаза. Но в волосах — пыль и песок, а глаза покраснели от слез и выражали только ужас и страдание. Она совсем лишилась голоса и, неясно слыша чью-то взволнованную речь и смутно ощущая ласковое женское присутствие, смогла лишь шепотом, да и то с большим трудом, выразить свою признательность:
— Благодарю вас, госпожа… Благодарю… И, пожалуйста, спасите моего брата!
Так как больше под платформой никого не оказалось, Бессребреник сказал по-французски слону:
— Хорошо, Рама, теперь отпускай.
И
Дружески похлопав по хоботу сильного и верного друга, капитан подошел к мальчику, чтобы помочь жене, пытавшейся привести его в чувство. Миссис Клавдия поднесла к ноздрям ребенка флакон с солями, который всегда носила с собой, капитан принялся растирать ему виски и руки. Но все их усилия не дали результата.
Девочка зарыдала.
— О госпожа, неужели мой брат… мой Патрик… умрет! — горестно восклицала она. — Нет, это невозможно… Мы и без того уже столько настрадались!
— Успокойтесь, дитя мое, — с необыкновенной нежностью ответила ей женщина. — Ваш брат будет жить… Мы поставим его на ноги.
— Вы такая добрая! Как нам отблагодарить вас!.. Только подумайте, госпожа, мы остались одни… Восемь дней назад убили нашу мать…
— Бедные дети! — прошептала женщина, и на глаза ее навернулись слезы.
— Мы хотели в этом поезде, для беженцев, добраться до Пешавара, где наш отец служит офицером в полку шотландских горцев.
Миссис Клавдия понимала, до какой степени нищеты должны были дойти эти дети, чтобы ехать вместе с умирающими от голода туземцами.
Мери, тяжело вздыхая, продолжала рассказывать:
— Хотя поезд шел едва-едва, почему-то все же сошел с рельсов… Мы с братом почувствовали сильный толчок и кинулись друг другу в объятия, думая, что пришел конец… А потом я потеряла сознание.
— Мужайтесь, дитя мое, — сказал девочке капитан. — Можете не сомневаться, эта катастрофа, которая, увы, привела к гибели стольких людей, — последнее злоключение, испытанное вами. Судьба и так была несправедлива!
Внезапно к ним подбежали факир с моряками и вожатыми, которые только что немного дальше разбирали обломки, пытаясь спасти еще остававшихся в живых людей.
— Тревога, сахиб!.. Тревога! — кричал факир.
— Что случилось?..
— Приближается аварийный поезд. А в нем саперы, полицейские и наверняка представители судебных властей…
— Ну, тогда разумнее всего скрыться, — сказал Бессребреник. — Они слишком хорошо меня знают!.. Но что делать с детьми?
— И вы еще спрашиваете, друг мой? — взволнованно произнесла графиня. — Конечно же, взять с собой!.. Посмотрите, мальчик только-только приходит в себя.
Патрик действительно чуть заметно приподнял веки и еле слышно вздохнул.
— Он жив! Жив! — вскричала Мери, схватив лихорадочно миссис Клавдию за руку.
— Скорее!.. Скорее! — повторял факир, окидывая детей странным взглядом.
Бессребреник понимал, что грозило ему, если его узнают. Легко, словно перышко, подхватив Патрика, он тотчас взобрался по лесенке, которую факир приставил к слону, и с превеликими предосторожностями уложил мальчика в башенку.