Бенгальские душители
Шрифт:
Огнепоклонники. — Славная община. — Башни молчания. — Священный ритуал. — Необычные похороны. — Грифы. — Старая кирпичная дакма. — Обреченные. — Изголодавшиеся грифы. — Месть Биканэла. — Страшная жестокость. — Бедная женщина!
Парсы, или, как их еще называют, гебры, — весьма многочисленная в Индии религиозная община. Их учение восходит к Заратуштре, то есть примерно к третьему тысячелетию от Рождества Христова [46] . Отличаясь высокой общей культурой, они в то же время глубоко привержены своим архаичным обычаям, многие из которых нам кажутся дикими, как, например, поклонение огню.
46
Современная
Парсы доброжелательны, скромны в быту, трудолюбивы и проявляют удивительные способности к изучению языков, к предпринимательству, торговле и финансам. Преуспевают они и в искусстве и науках, пришедших с Запада, и, ценя знания, возглавляют ныне крупное просветительское движение, играющее заметную роль в жизни индийского общества, закостеневшего в многовековом восточном фатализме. Каким бы ремеслом, пусть самым скромным, ни занимался парс, он всегда — среди лучших. Одним словом, они представляют собой жизнеспособный тип людей, умных, терпимых и отлично подготовленных к любым преобразованиям в ходе эволюционного развития даже наиболее высокоорганизованных цивилизаций.
Поскольку стихии для парсов — символы божества, они всячески стараются уберечь землю, воду и огонь от соприкосновения с разлагающейся плотью. Отсюда — один из самых странных их обычаев: оставлять обнаженные тела умерших на открытом воздухе. Объясняя подобную практику, они говорят: «Как приходит человек в этот мир совершенно голым, так должен и уйти». И добавляют: «Надо все сделать для того, чтобы мать-земля и образующие ее вещества не были осквернены распадом материи, и поэтому чем быстрее исчезнут молекулы нашего тела, тем лучше».
Чтобы разложение трупов происходило в достойной обстановке, с соблюдением определенных ритуальных правил, и не наносило вреда здоровью остающихся в живых, парсы строят так называемые башни молчания, или дакмы, где и происходит финальная трансформация материи.
Одним словом, башни молчания — это своеобразные места захоронений. Их довольно много в Индии: они возведены повсюду, где проживают парсы. Даже имеются отдельные башни для преступников. Только в районе Бомбея насчитывается семь таких сооружений, и все они расположены на возвышенности Малабар-Хилл. В этой очаровательной, романтической местности, среди изумительной зелени и цветов, стоят и прелестные коттеджи: мрачное соседство не отпугивает любителей отдохнуть на лоне природы. Кстати, вокруг самих дакм разбиты великолепные сады и парки, и посетители могут любоваться живописным пейзажем со смотровых площадок трех сагри, или часовен, где постоянно поддерживается священный огонь.
Что касается самих башен, то это огромные, построенные на века кольцеобразные конструкции из гранита или весьма прочного кирпича. Регулярная побелка известью придает им опрятный, ухоженный вид.
Впрочем, название «башня», данное этим сооружениям европейцами, строго говоря, не отражает их конфигурации. Возьмем к примеру одну из башен в окрестностях Бомбея. Диаметр ее равен тридцати метрам, а высота — лишь двенадцати. В центре имеется яма глубиной в пять метров и шириной — в пятнадцать. Чтобы в сезон дождей, когда с небывалой силой хлещут ливни, ее не заливало, по четырем сторонам от ямы вырыты широкие, глубиной в два метра колодцы, соединенные с нею ходами, проделанными в каменной кладке под углом в сорок пять градусов. Яму опоясывает широкое кольцо из трех слегка наклоненных внутрь концентрических кругов, разделенных на семьдесят два сектора. Эти числа — три и семьдесят два — не случайны: они считаются священными, им соответствуют, в частности, три заповеди Заратуштры и семьдесят две главы «Ясны» [47] , одной из частей «Зенд-Авесты» [48] . В каждом секторе, напоминающем собой спицу гигантского колеса, — углубление
47
«Ясна» — молитвенные песнопения.
48
«Зенд-Авеста», или «Авеста», — собрание священных книг зороастризма.
Чтобы скрыть от посторонних взоров происходящее внутри, кольцо обнесено тонкой, высотой в пять метров стеной, используемой бесчисленными грифами в качестве насеста. Плотно усевшись на ней, втянув голые шеи, неподвижные и тяжелые, они, не обращая внимания на палящее солнце, жадно вглядываются в даль в ожидании очередной похоронной процессии.
Возглавляют траурное шествие носильщики в белых одеяниях. Покойник в саване, тоже белом, — в железном гробу. Чуть поодаль, связанные попарно белым платком, идут медленным шагом родные и близкие, также во всем белом.
Прожорливые птицы издали замечают их и, вытянув голые розовые шеи, взмахивают крыльями, царапают стальными когтями парапет.
Носильщики открывают вделанные в стену тяжелые железные ворота, вносят гроб внутрь и, совершив положенный обряд и прочитав молитву, укладывают обнаженное тело в углубление, после чего выносят из башни гроб и саван.
Едва ворота закрываются, как грифы, набросившись на труп, начинают остервенело рвать его ногтями и клювом. Когда они вскоре возвращаются на свой пост, на месте их пиршества остаются лишь кости.
Недели через две те же носильщики вновь посещают башню. Они в перчатках, в руках — щипцы. После нескольких торжественно произнесенных священных формул останки усопшего навсегда опускаются в яму, где поколение за поколением скопляются кости парсов, превращающиеся со временем в прах.
Когда-то небольшая община парсов — землепашцев и мелких торговцев проживала в пяти-шести милях от святой обители. Поселились они здесь в незапамятные времена и трудом своим превратили освоенный ими уголок земли в райский сад. Их влиятельные соседи — брахманы — всегда помогали им, хотя те и исповедовали другую религию. И в этом нет ничего удивительного: индусы, буддисты и парсы отличаются большой веротерпимостью и не только не враждуют между собой, но, наоборот, постоянно оказывают взаимную поддержку.
Пока брахманы жили в святой обители, деревня парсов процветала. Но после того, как пандитов разогнали, огнепоклонники перебрались в другое селение, примерно в двадцати километрах от прежнего места проживания.
Однако они сохранили привязанность к родной земле, тем более что поблизости — случай редкий для небольших деревушек парсов у них была своя башня молчания, построенная из кирпича в стародавние времена, возможно, в эпоху расцвета ныне мертвого города, когда здесь проживало куда больше народу. Правда, теперь она стояла забытая и затерянная в джунглях. Крайне редко приносили сюда трупы. И грифы, селившиеся здесь исключительно в силу привычки, были вынуждены летать по всей округе в поисках павшего на рисовых полях буйвола или какой-нибудь мелкой добычи, ускользнувшей от вечно голодных людей. Одним словом, эта дакма была для пернатых хищников своего рода Лагерем Нищих. Подумать только, проходили месяцы, а похорон нет и нет!
Нетрудно представить себе радостное возбуждение, охватившее стервятников, когда они издали увидели многочисленный кортеж, быстро приближавшийся к заброшенной дакме. Огромные птицы хлопали крыльями, покачивали длинными шеями, неуклюже взлетали над мрачной башней.
Люди были на лошадях — зрелище, непривычное для этих отвратительных исполнителей погребального ритуала. Процессия остановилась шагах в двадцати от башни. Завернутые в ткани тела, перекинутые впереди седел, опустили на землю. Всего их было четыре — три покрупнее и одно поменьше. То-то радости для грифов: что-что, а трупы считать они умели!