Бенита
Шрифт:
Перед стеной мы заметили фуру и палатку и, решив, что они принадлежат белым, пошли к этой стоянке. В палатке светился огонь, пола ее была откинута, так как стояла очень жаркая ночь. В ней сидело двое людей: старик с седой бородой и красивый малый, лет сорока, с темными, яркими глазами и с черной остроконечной бородкой. Они рассматривали груду золотых бусин и безделушек, лежавших на столе между ними. Я хотел заговорить, в эту минуту чернобородый человек услышал или увидел нас, схватив ружье, прислоненное к столу, он быстро повернулся и прицелился в меня…
– Ради Бога, не стреляйте, Джекоб, – сказал старик, – это англичане.
– Во всяком случае, лучше, если они умрут, – ответил тот мягким
– Мы ни то, ни другое, но я умею стрелять так же хорошо, как вы, мой друг, – заметил я и направил на него дуло.
Он опустил свое ружье, и мы объяснили, что отправились в археологическую экспедицию, разговорились – и скоро расстались настоящими друзьями с нашими новыми знакомыми; причем, ни я, ни мой брат не могли сойтись с мистером Джекобом… Его фамилию я забыл. Меня поразило, что он необыкновенно ловко владел ружьем, и, насколько я понял, у него было таинственное и довольно темное прошлое. Не стану распространяться слишком долго; скажу только, что, поняв наши намерения, ваш отец (это был он) откровенно рассказал, что они искали сокровище, два или три столетия тому назад спрятанное в этой местности португальцами. Но племя макалангов, занявшее крепость Бомбатце, не позволило им производить нужные раскопки, говоря, что ее хранит призрак, что если потревожат землю, это принесет всем несчастье.
– Они отыскали золото? – спросила Бенита.
– Не знаю, потому что на следующий день мы ушли.
– А что это за дух Бомбатце, мистер Сеймур?
– Не могу сказать вам. Я знал только, что призрак – белая женщина, которая иногда на восходе или при лунном свете появляется на острие той скалы, о которой я рассказал вам. Помню, я до зари поднялся, чтобы увидеть привидение… как идиот, потому что, конечно, я ничего не увидел. Вот и все, что я знаю об этом.
Оба замолчали, потом Сеймур сказал:
– Вы рассказали мне вашу историю, хотите послушать мою?
– Да, – ответила она.
– Вам не придется слушать долго, мисс Клиффорд, мне, как бедному точильщику Кенинга, нечего рассказывать. Перед вами один из самых бесполезных людей на свете, ничем не отличившийся член класса, который в Англии называется высшим. Человек, не умеющий делать ничего, что стоит делать, кроме стрельбы. Я не получил ни одной профессии, я не работал и в результате в тридцать два года, я, разоренный, потерявший почти всякую надежду человек.
– Почему вы разорены и утратили надежду? – тревожно спросила она. Его тон огорчал ее больше всего.
– Я разорен потому, что мой старый дядя, почтенный Джон Сеймур, наследником которого я считался, совершил безумие – женился на молоденькой девушке, которая подарила ему цветущих близнецов. С появлением их на свет исчезли мои надежды на наследство, а также сумма в тысячу пятьсот фунтов, которую дядя ежегодно любезно выдавал мне с тем, чтобы я поддерживал свое положение в свете. У меня были кое-какие собственные средства, но также и долги. В настоящее время аккредитив на 2.163 фунта и 14 шиллингов и маленькая наличная сумма представляют все, что у меня имеется за душой.
– Я не считаю это разорением, эта сумма – целое богатство, – с облегчением сказала Бенита. – Имея две тысячи фунтов, вы в Африке можете нажить состояние. А почему же у вас нет надежды?
– Да, мне абсолютно нечего ждать в будущем. Поистине, когда я истрачу эти две тысячи фунтов, я не сумею заработать и шести пенсов. Стоя перед такой дилеммой, я нашел, что мне остается только использовать свое умение стрелять и сделаться охотником. Я собираюсь охотиться на слонов, пока какой-нибудь слон не убьет меня. По крайней мере, – прибавил Сеймур изменившимся голосом, – я собирался поступить так еще полчаса тому назад.
ГЛАВА II. Конец «Занзибара»
– Полчаса тому назад? Почему же… – и Бенита замолчала.
– Почему я изменил мой скромный план жизни? Мисс Клиффорд, я сказал вам, чем я был полчаса тому назад, теперь расскажу, что я такое в данную минуту. Перед вами человек, который раскаивается, человек, для которого открылся новый мир. Я не очень стар и думаю, что все-таки у меня есть некоторые способности. Может быть, мне на пути встретится возможность удачи, если же нет, я ради вас постараюсь найти такую возможность. Я хочу начать жить для вас более полно, чем в прошлом жил для себя. Если вы отдадите мне вашу руку, я еще смогу сделаться таким мужем для вас, которым вы будете гордиться, если нет, я напишу «конец» на могильном камне надежд Роберта Сеймура. Я чувствую, что мне не доставало именно вашей помощи, и молю вас выйти за меня замуж, хотя впереди вижу только бедность, потому что по натуре я искатель приключений.
– Не говорите так, – быстро сказала она, – все мы искатели приключений в этом мире.
– Хорошо, мисс Клиффорд. Тогда, значит, мне нечего больше говорить, теперь предстоит ответить вам.
Как раз в это время на капитанской палубе произошло смятение. Роберт увидел, как какой-то человек бросился вперед. Через минуту в машинном отделении отчаянно зазвонил колокол. Роберт знал этот сигнал: он обозначал «стой». Раздался новый звон: «задний ход на всех парах».
– Не знаю, что там такое? – сказал молодой человек своей даме.
Но раньше, чем замолкли его слова, все стало ясно. Казалось, весь нижний корпус громадного парохода совершенно остановился, тогда как верхняя его часть продолжала двигаться вперед; затем появилось другое, еще более ужасное ощущение: ноги скользили, беспомощно, тяжело, как по льду или по натертому полированному полу. Брусья хрустнули, веревки разорвались надвое с шумом пистолетного выстрела, тяжелые предметы понеслись по палубе. Толчок сорвал Бениту со стула, она натолкнулась на Роберта и оба упали. Он не ушибся и быстро вскочил, но она лежала неподвижно, и Сеймур увидел, что какой-то тяжелый предмет ушиб ей голову. Кровь бежала по ее щеке. Он поднял ее, и полный ужаса и отчаяния, прижал руку к ее сердцу. Слава Богу, оно снова начало биться. Она была жива!
Музыка прервалась, и короткое время в салоне стояла полная тишина. Потом мгновенно поднялся ужасающий крик, люди с безумными глазами бесцельно кидались туда и сюда; слышались вопли и визг женщин и детей; какой-то священник громко молился, упав на колени.
Роберт некоторое время стоял и думал; он прижимал потерявшую сознание Бениту к груди, и кровь из ее раны текла на его плечо. Но вот он решился.
Она занимала палубную каюту. Не выпуская ее из рук, Сеймур стал пробираться через беспорядочную толпу пассажиров; на этом пароходе было около тысячи человек! Каюта Бениты оказалась пуста, пассажирка, которая помещалась вместе с нею, убежала. Положив молодую девушку на нижнюю койку, Сеймур зажег свечу в качающемся подсвечнике, отыскал два спасательных пояса и один из них, не без большого труда, надел мисс Клиффорд, потом, взяв губку и напитав ее водой, омыл ее окровавленную голову. На виске Бениты виднелась рана в том месте, где блок или что-то другое ударило ее, оттуда все еще сочилась кровь. Рана эта была не очень глубока или широка, и, насколько мог судить Сеймур, черепная кость уцелела и не вогнулась внутрь. Он надеялся, что Бенита только оглушена и скоро очнется. Больше Сеймур ничего не мог сделать для нее, в эту минуту ему пришла в голову одна мысль. На полу, сбитая толчком, лежала ее шкатулка с принадлежностями для письма. Он открыл ящик и, вынув из нее лист бумаги, быстро набросал карандашом: