Бенвенуто

Насобин Олег

Накануне моей поездки «шери» вдруг написала мне, что не сможет приехать в аэропорт и вообще в Париж из Нормандии, потому что у ее служебного автомобиля сломался катализатор. Ну, я улыбнулся и, как мне показалось, все понял.

Я высмеял предлог, которым воспользовалась Катрин, чтобы прервать нашу связь, и пожелал ей всего самого лучшего. Искренне, кстати, пожелал. Я до сих пор жалею эту женщину и испытываю к ней острое сострадание.

Однако, как оказалось, я понял все неправильно. Она вовсе не собиралась уходить от меня.

Катрин позвонила и попросила войти в скайп.

Она,

конечно, знала, что я нахожусь дома, ведь уже в течение нескольких месяцев мой айфон исправно информировал ее обо всем, что я делаю и говорю.

Я тут же открыл свой ноутбук и связался с ней. Мы поговорили, но без картинки, то есть без видеосвязи.

Катрин суховато и напряженно сообщила мне, что у нее для меня неприятная новость. При этом она просила, чтобы я «не нервничал и не переживал, ведь всякое случается, и проблему можно решить».

После такой «подготовки» я действительно встревожился: «Что случилось?»

— Помнишь, ты просил меня разузнать насчет банков? Помнишь? Та твоя проблема насчет черного списка, и тебе не дают кредитов?

— Ну да. Ты ничего не сделала с этим.

— Не сделала, потому что проблема не в банках. Я попросила Андрея разузнать все у банкиров, ты ведь знаешь, у него очень много денег, и банкиры ему стелют красные дорожки, куда бы он ни пришел. А еще у него очень хорошие связи. Вот что он узнал: твое досье блокировано на очень высоком уровне, оно блокировано полицией.

— Полицией? Да ну, это, наверное, устаревшая инфа. Ты же помнишь, нас в 2008 году арестовывали по доносу. Помнишь? Нас допрашивала бригада из Парижа, Police Judiciaire. Но все закончилось хорошо, они обещали все зачистить в банках.

— Не закончилось! Это продолжается!

— Кэт, говорю тебе — уже два с половиной года прошло, как это «не закончилось»?! Но я же не арестован и не под следствием. Включи ум-то!

— Нет, не закончилось, послушай меня. Я точно знаю.

— Катрин, хорош заниматься ерундой. Я уже в 2008 году после ареста получал небольшие кредиты без всяких проблем.

— Ты под слежкой! За тобой следит не Police Judiciaire!

— Да ладно! А кто? Мафия? Инопланетяне?

— ДСРИ!

— Чего?

— ДСРИ!

— Я не пойму никак, кто? Напиши мне месседж.

— Сейчас, но я его сразу сотру.

Она прислала мне четыре буквы: «DSRI» — и тут же стерла их.

Вообще-то название «конторы» пишется вот так: «DCRI», но она намеренно заменила одну букву. Агенты частенько так делают, наверное, чтобы не попасть сразу под ухо «большого брата», а может быть, опасаются своих коллег, немедленно реагирующих на ключевое слово.

— Вторая буква пишется не так, а как «Сити», понял?

— Нет.

И тут я услышал в наушниках высокий голос нервно вскрикнувшего мужчины:

— Il est con ou qoi? [12]

У меня в мозгу тут же включился сигнал тревоги, и я стал соображать стремительно, в экстренном режиме:

— Кто это был, Катрин?

— Где?

Она тоже явно нервничала.

— Я слышал сейчас мужской голос. Кто находится рядом с тобой?

— Никого здесь нет.

12

Он

совсем дурак, что ли? — Фр.

— Не ври. Кто рядом с тобой? Я слышал своими ушами. Он назвал меня коном… [13]

Я реально разозлился и готов был на этом закончить разговор и отношения вообще.

Видимо, она почувствовала это и неохотно уступила моему напору.

— Это был Андрей? Никитин?

— Да.

— Дай ему микрофон.

— Его здесь нет. Я выгнала его из комнаты.

— Скажи ему, что я не кон. Поняла?

— Ладно, скажу. Но ты понял, что я тебе сказала?

— Нет, не понял. Это всё твои фантазии. Я не знаю, что такое ДСРИ. Ты просто стебешься надо мной.

13

Очень распространенное французское ругательство, означающее в вольном переводе «идиот», «дурак».

— Нагугли! Я тебе потом перезвоню!

— Ладно, потом. А сейчас я хочу переговорить с твоим Никитиным.

— Перестань. Ревнуешь, что ли? Он не мой. Это всего лишь партнер, я тебе говорила, у нас нет ничего, кроме бизнеса. Мой мужчина — это ты, но я не могу создать с тобой семью. Ты женат.

— Это мы уже обсуждали.

— Да, я перезвоню тебе, будь умницей, проверь на «Гугле»…

Я набрал четыре буквы в поисковой системе и вскоре оторопело узнал много нового для себя.

Оказывается, еще в августе 2008 года по инициативе Николя Саркози, президента Франции, две вечно конкурировавшие между собой французские спецслужбы ДСТ (Direction de la Surveillance du Territoire — контрразведка) и РЖ (Services des Renseignements Generaux — внутренняя разведка) были объединены в одну секретную суперструктуру, которую французы и назвали Direction centrale du Renseignement Int'erieur — ДСРИ.

То есть ДСРИ — это тайная полиция и контрразведка в одном флаконе.

Французам свойственно приукрашивать все таинственное и «государственное», так что в общественном мнении эта секретная организация наделялась какими-то мифическими и демоническими свойствами и возможностями.

На самом деле на ее счету на сегодняшний день столько же политических скандалов, сколько и общественно резонансных дел. А проколов, пожалуй, количественно больше, чем известных успехов.

Ну, в любом случае я совершенно не видел причин для этой «конторы» интересоваться мной. Разве что по ошибке.

Хотя, вспоминая все странности поведения Катрин, я был склонен поверить в то, что она каким-то неясным образом, но тесно связана со спецслужбами.

В последующих переговорах по скайпу, СМС и различным телефонам Катрин сообщила мне всю актуальную легенду:

• никакой ошибки нет. В «конторе» дураков не держат;

• мной занимается очень крутое подразделение, уровень «максимально высокий»;

• мое досье находится в фазе активной разработки, как они говорят — «досье сенсибль».