Беовульф (Сборник)
Шрифт:
– Может, – прошептал Алатей. – Помни, что ночью открываются прорехи, ведущие… Ведущие туда, где нет места людям.
Северину остро захотелось спрятаться – куда угодно, в любую норку, в любой темный и теплый закуток. Ему было страшно как никогда в жизни – даже приключение с ubilsaiwalas в Стэнэ не шло ни в какое сравнение с этой жуткой ночью!
Мглистый прилив поднялся по склонам холма, осторожно лизнул стены мужского дома, белые ручейки потекли дальше, к Оленьему залу. Внизу, сколько хватало глаз, расстилался океан тумана
В небе сверкал Звездный мост и плыл невозмутимый лик луны, в отдалении рокотал морской прибой. Странный ночной мир уже не принадлежал человеку.
– Тс-с… – Гундамир прижал палец к губам. – Слышите?
Северин замер.
Точно, слышен звук осыпающихся камешков. Размеренная, тяжкая поступь, где-то ниже, на откосе. Хриплое прерывистое дыхание.
Грендель! Он снова пришел в Хеорот.
Вокруг был лишь густой туман и серебристо-синее, не согревающее зарево ночных светил…
Глава восьмая
В которой Грендель нападает на Хеорот, Беовульф становится обладателем клинка Фрейра и вступает в битву с чудовищем
Грендель словно дразнил засевших в мужском доме людей – было слышно, как он бродит снаружи, то приближаясь, то отходя подальше. Раздался треск ломаемого дерева – Хродульф шепнул епископу, что чудовище наверняка решило заглянуть в Олений зал и снесло притвор за большим крыльцом.
– …Хродгара тролль не убьет, он никогда не покушался на жизнь конунга. Тварь убивает только его ближних, словно желая, чтобы Хродгар видел, как погибает род Скёльдунгов…
– Тихо! – поднял руку Ремигий. Шагнул к очагу, взглянул наверх, окликнул Гундамира: – Где он? Вы его видите?
– Нет, – донеслось из отдушины. – Туман, будь он проклят!
У Северина, оседлавшего гребень крыши, зуб на зуб не попадал. В ясные ночи всегда холодно, обе рубахи стали влажными, ледяные капли стекают по волосам за ворот, а где-то совсем рядом…
Разглядеть Гренделя никак не удавалось, хотя он несколько раз прошел совсем рядом с домом. Во мгле различались очертания темной человекоподобной фигуры, огромная неясная тень с длиннющими, почти до земли, руками и округлой головой, выраставшей из бугристых плеч. Дважды в тумане взблеснули неприятные синие огоньки – наверное, глаза.
Стало ясно, что Грендель превосходил обычного человека ростом в полтора или два раза и был гораздо шире – гигантский тролль вполне смог бы без лишних усилий убить крупное животное наподобие вола или взрослого заматерелого медведя. Двигался он медленно, но с необычной для существа такого размера плавностью, а как рассказывал Унферт, во время предыдущих нападений на Хеорот Грендель проявлял неслыханную прыть, действуя с быстротой молнии. Опасный противник, очень опасный!
Алатей
– Эй, а ну посмелее! – одними губами сказал Гундамир, пихнув Северина локтем. – Поверь, конунгу Хродгару сейчас ничуть не слаще. Он там один, а нас много.
– Хродгар безумен, – ответил Северин. – Думаю, ему все равно…
– Меньше думай, это для сбережения здоровья полезнее, – огрызнулся вандал. – Слышишь?
Со стороны хоромины донеслось тихое рычание и нечто похожее на низкое бессвязное бормотание, почти неразличимое и непонятное. Вновь хрустнуло, что-то громыхнуло.
– Скамью перевернул. Или разбил, – со знанием дела буркнул Гундамир. – Уж больно здоров, Гренделю Олений зал – как нора…
Некоторое время стояла абсолютная тишина, оставалось только догадываться, что делал тролль. Алатей вдруг поднял руку, призывая прислушаться. В отдалении кто-то плакал. Человек. Мужчина – Северин сразу понял, что это был немощный конунг, оставшийся в Хеороте.
Очень скоро всхлипы затихли, что было к лучшему – эти звуки только добавляли лишний оттенок обреченности к и без того слишком нехорошей ночи.
– Ничего не понимаю, – шипел вандал. – Куда он подевался? Решил прилечь отдохнуть в покоях Хродгара?.. Ах ты скотина!!
Дружинный дом содрогнулся. Северин едва не покатился по скату и не упал на землю с высоты нескольких локтей: расшибиться проще простого, и это если не считать поджидавшего внизу незваного гостя, промышляющего людоедством! Картулярий едва успел вцепиться в проросший кустик можжевельника – да здравствуют обычаи данов, не зря крыша выстлана толстым слоем почвы!
Как Грендель сумел незаметно подобраться к дому, никто не понял, да и не было времени размышлять. Епископ Ремигий уцелел чудом – четыре огромных черных когтя, длиной превосходивших человеческую руку, будто ножи прошли сквозь сосновые бревна сруба справа от «высокого места», одновременно проткнув одного из дружинных и зацепив короткий плащ преподобного. Так не бывает, сосновое бревно и лучший клинок работы мастеров Багдада или Дамаска не пробьет, но…
Хенгест-ют попытался нанести удар мечом по когтю, металл отскочил от гладкой роговой поверхности, не причинив Гренделю никакого вреда. Тролль аккуратно убрал лапу, захлебывающийся кровью дан медленно сполз по стене на устланный соломой пол. Помочь ему было нельзя – когти-пики насквозь пронзили человека. Кольчуга не спасла.