«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы
Шрифт:
Почему же все-таки пушкинский прадед выбрал себе это звучное языческое имя (Ганнибал по-латыни значит «милость Ваала», верховного божества карфагенян и финикийцев)? Образованный человек, он не мог не представлять, как далеки друг от друга его родина Абиссиния (ныне Эфиопия) и средиземноморский Карфаген (ныне Тунис). Д. Самойлов в своей поэме «Сон о Ганнибале» предположил:
А может быть, и впрямь в него запало,Что род его идет от Ганнибала 248 ?248
См. Кононова Н.В. Поэма Д.С.Самойлова «Сон о Ганнибале» (К судьбе «российских арапчат») // Philologia Рижский филол. сб. Вып. I // Латв. ун-т, Рига, 1994. С. 122–125.
Существует несколько ответов на этот вопрос. Во-первых, употребляя знатную фамилию Ганнибал, Абрам Петров «как бы отделял себя от положения безвестного ссыльного крепостного, обычно лишенного трехчленного имени: лишь отчество, оно же и фамилия давались последнему. Имя Абрам Петров – безликое, бесцветное – делало его одним из массы безвестных ссыльных» 249 . Во-вторых, имя Ганнибал было, безусловно, самым прославленным из африканских имен, к тому же карфагенский полководец жил за две тысячи
249
Телетова Н.К. Указ. соч. С. 144.
250
Впрочем, выбор пал на имя Ганнибала, может быть, еще и потому, что собственная сознательная биография Абрама Петровича началась а Стамбуле (Константинополе) – городе, где полководец Амиркал Ганнибал закончил свое великое поприще.
251
Леец Г.А. Абрам Петрович Ганнибал. Изд. 2-е. Таллинн: Ээсти Рамат, 1984. С. 97.
252
В кн.: Легенды и мифы о Пушкине. СПб.: Академический проект, 1994. С. 36.
«Когда Абрама в 1731 году командировали в Прибалтику, вопрос о фамилии встал перед ним со всей остротой, – пишет Г.Леец. – Дело в том, что в Прибалтике фамилия была обязательной для горожан (мещан) и дворян, – ее не имело только закрепощенное крестьянское сословие да ремесленники не из немцев. Поэтому и Абрам в ландролле 1732 года фигурирует уже под своей новоиспеченной фамилией – Ганнибал. В русских актах эта фамилия впервые встречается в 1733 году, в грамоте за подписью императрицы Анны Иоанновны и генерал-фельдмаршала графа Миниха, данной Абраму Петровичу по случаю отставки, где он назван инженер-капитаном «Абрамом Ганiба-лом». Поступив затем в начале 1741 года вновь на службу, он стал на всех официальных бумагах подписываться «А.Ганiбал» или «А.Ганибал». Под этой фамилией он значится и в грамоте о произведении его в чин «генерал-маэора», данной за подписью императрицы Елизаветы и генерал-фельдмаршала князя Долгорукова» 253 . Дьедонне Гнамманку, африканский ученый, автор новейшей версии о происхождении царского арапа, тоже полагает, что фамилия Ганнибал появилась у арапа во Франции. В биографической книге «Абрам Ганнибал», вышедшей в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей», он пишет, что эта фамилия схожа по звучанию «с именем другого африканца, Абрамова современника, который служил во французской армии при великом Людовике ХIV и судьба которого во многом похожа на судьбу героя этой книги. Звали его Аниаба. Сын короля Зенана Ассинского, Аниаба был усыновлен Людовиком в 1701 году. Крестил его епископ Боссюэ в соборе Парижской Богоматери. При крещении ему было дано имя Луи (Людовик) Жан Аниаба. Во Франции он прожил 16 лет, получил военное образование, дослужился до звания капитана… К тому времени, когда Абрам в 1717 году попал в Париж, черный крестник французского короля уже уехал на родину, в Африку. Естественно, прожив шесть лет во Франции и также дослужившись до капитанского чина, Абрам не мог не знать истории этого человека. Не исключено, что французские офицеры, сослуживцы Абрама, которые знавали в свое время Аниабу, стали и Абрама звать этим именем. Это имя, возможно, даже стало его прозвищем во время службы во французской армии. Тем самым имя Ганибал (Анибал) могло стать трансформацией имени Аниаба» 254 . Анастасия Бессонова считала, что фамилия Ганнибал (Ханнибал) появилась в Эстонии и она немецкого происхождения. Само слово состоит из двух частей: Hahn и Ball, вместе они создают Hahniball. Учитывая свойства африканского характера Абрама Петровича, данное слово в переводе могло звучать примерно так: «вспыльчивый», «шумный», «крикливый», «горячая голова» 255 …
253
Леец Г.А. Указ. соч. С. 97–98. С.С. Гейченко в беседе с автором этих строк в Михайловском в 1982 году высказал предположение, что Абрам Петрович учитывал и достаточную известность имени Ганнибала, побывавшего в этих местах со своими войсками в III веке до нашей эры, память о его походах сохранилась в преданиях.
254
Гнамманку Дьедоне. Абрам Ганнибал, черный предок Пушкина. М.: Молодая Гвардия, ЖЗЛ, 1999. С. 77.
255
Бессонова А.М. Прадед Пушкина Ганнибал и его потомки. Очерки. Родословная роспись. Издание 2-е. СПб.: Бельведер, 2003. С. 29. См. также: Бессонова А.М. Ганнибалы в России. Очерки. СПб, Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1999.
Есть, наконец, и более простое, хотя, может быть, несколько неожиданное объяснение фамилии Абрама Петровича, которое мы рискнем вынести на суд читателей. Иногда в среде нового петровского дворянства фамилии «выводились» из кличек и прозвищ. Мы знаем от самого Пушкина (XII, 312) одно из, так сказать, «домашних» прозвищ его прадеда – «шорн шорт» («черный черт»). «Черным дьяволом» называет Ибрагима старуха Ржевская в «Арапе Петра Великого», «негодным уродом», «гадом» называет себя сам Ганнибал в письмах к временщикам Меншикову и Миниху. Почему бы не предположить в этом же смысловом ряду и другие прозвища арапа – Дикарь и Каннибал»? А отсюда уже один шаг до Ганнибала. От обидного прозвища до звучной фамилии. Впрочем, это лишь из области догадок…
Задолго до рождения А.П. Ганнибала, в 1611 году, Шекспир дал другую анаграмму слова «каннибал»: в пьесе «Буря» он назвал раба, вывезенного из Африки, Калибаном 256 .
Между прочим, этот шекспировский персонаж («сатанический урод») был хорошо знаком Пушкину: по переводам В.Кюхельбекера (см. XIII, 249) и по переделке А.Шаховского – волшебно-романтическому представлению «Буря» (1821). Калибан – раб, он родом из Алжира. Как знать, не его ли тень мелькнула в словах Альбера в «Скупом рыцаре»:
256
См.: Шекспир В. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 548 (по другому предположению, имя это взято из цыганского языка, на котором «cauliban» означает «черноту»).
Возвращаясь к прозвищам, вспомним, что «Калибаном» дразнил Пушкин своего друга Соболевского (XIII, 348; XIV, 5, 21). Образ уродливого раба и шута, бесправного чернокожего слуги миланского герцога, выведен Шекспиром на заре колониальной экспансии европейских держав. Вот как представляет своего подданного герцог Просперо:
Тот самый Калибан, тупой и темный,Которого держу я для услуг…И далее:
Но без него мы обойтись не можем:Он носит нам дрова, огонь разводитИ делает всю черную работу.Эй, Калибан! Ты, грубая скотина!Откликнись, раб!Профессор Розлин Кнутсон (США) высказала предположение, что прототипом Калибана Шекспиру послужил «собрат» Ганнибала – некий западноафриканский принц. 1 января 1611 года в Лондоне был совершен обряд крещения чернокожего «Дедери Джекуа, 20 лет от роду, сына Кадди-блаха, владетеля реки Кетрас в стране Гвинея». В церковной книге записано, что отец отправил сына в Англию для принятия христианской веры. Во время обряда молодой африканский принц повторял молитву «Отче наш» по-английски и при крещении был наречен Джоном. Р.Кнутсон полагает, что Шекспир, написавший «Бурю» в том же 1611 году, не мог не знать об этом экзотическом персонаже 257
257
Observer. London. Цит. по: За рубежом. 1993. № 18. С. 23.
Можно предположить, что и от этой пьесы Шекспира отталкивался Пушкин, приступая к своему первому историческому роману и выстраивая образ Ибрагима по собственной, ставшей знаменитой формуле: «царю наперсник, а не раб» 258 .
Что касается имени арапа, то Пушкин не случайно в своем романе называет его Ибрагимом. Это имя – одно из производных в цепи: Абреха – Абраха – Абрам – Авраам – Абрахам – Ибрагим 259 . Пушкин прекрасно знал оттенки каждого из этих имен и выбрал «Ибрагим», конечно, намеренно. Он отдавал определенную дань и литературной традиции – исламское имя Ибрагим было хорошо знакомо русскому читателю: «Ибрагим, или Великодушный» – так называлась «восточная» повесть А.Бенитцкого (1807 год), А.Измайлов озаглавил свое произведение «Ибрагим и Осман» (1818 год). Это имя можно было встретить и в зарубежных сочинениях – например, Ибрагимом звали арабского звездочета, наперсника мавританского короля в «Альгамбрских сказках» Вашингтона Ирвинга, американского писателя, в 20–30-х годах XIX века очень популярного в России 260 . Образ звездочета Ибрагима был использован Пушкиным в «Сказке о золотом петушке».
258
Впервые перекличка образов Калибана и Ибрагима отмечена в докладе руководителя отдела афро-американских и африканских исследований Рутгерского ун-та (Нью-Джерси, США) д-ра Венделла А.Жан-Пьера на IX Международном конгрессе эфиопских исследований в Москве (август 1986 г.).
259
Ср. в «Справочнике личных имен народов РСФСР» (М., 1979): Абрам и Абрамий – рус. варианты библ. им. Авраам; арабск. Ибрахим, англ. Abram, Abraham (с. 370–371); и далее – Ибрагим, рус. традиц. вариант арабск. имени Ибрахим (с. 415). Следует также иметь в виду, что имя Абреха до сих употребляется в эфиопской провинции Тигре, а имя Абрахам распространено по всей территории современной Эфиопии.
260
В известной работе «Последняя сказка Пушкина» А.А.Ахматова указывает на сюжетные параллели легенды Ирвинга и пушкинской «Сказки о золотом петушке». Правда, книга Ирвинга, имевшаяся в библиотеке Пушкина, вышла в свет в 1832 году, однако многие ее сюжеты, в том числе об арабском волшебнике, содержались и в более ранних произведениях Ирвинга (см.: Ахматова А.А. О Пушкине. Статьи и заметки. Изд. 2-е, доп. Горький, 1984. С. 16–17). Выскажем еще одно соображение по поводу имени Ибрагим. Очевидно, маленький арап получил его в Стамбуле. И вполне вероятно, в честь малолетнего Ибрагима, сына султана Ахмеда II, которого янычары намеревались провозгласить монархом вместо сверженного Мустафы II. Планы эти, однако, не осуществились, и на престол сел султан Ахмед III, правивший с 1703 по 1730 год (см.: Русский посол в Стамбуле: П.А.Толстой и его описание Османской империи начала XVIII в. М.1985. С. 147–143). Как бы то ни было, имя Ибрагим для мальчика-пажа, заложника, воспитывавшегося в дворцовом серале, могло свидетельствовать о высокородности, знатном происхождении арапа.
Вот почему трудно согласиться с мнением Д.И. Белкина, когда он, говоря об «Арапе Петра Великого», утверждает, что «на протяжении всех глав писатель не называет своего героя русским именем Абрам Петрович, а только – Ибрагим… Эта деталь еще раз подтверждает, что перед нами не прадед Пушкина – Абрам (Петр) Петрович Ганнибал, а художественный образ человека Востока…» 261
Конечно, образ Ибрагима, как мы убедились, значительно разнится от исторической фигуры пушкинского предка. Но все-таки в романе имелся в виду именно прадед нашего поэта, а не абстрактный «человек Востока». (Если бы это было не так, то и Д.И.Белкину следовало, очевидно, назвать свою статью «Пушкин в работе над образом африканца Ибрагима», без упоминания фамилии Ганнибал.)
261
Белкин Д.И. Пушкин в работе над образом африканца Ибрагима Ганнибала. (О некоторых принципах изображения писателем людей Востока.) В сб.: Литературные связи и традиции. Ученые записки Горьковского государственного университета. Серия историко-филологическая. Вып. 74. Горький, 1966. С. 23.
Кстати, об употреблении имени арапа в романс. Точности ради заметим, что в отрывках, напечатанных самим Пушкиным в «Литературной газете», герой назывался Ганнибалом и обозначался буквой Г… (VIII, 533).
Да, Пушкин, исходя из своих творческих установок, сознательно выбрал для героя романа восточное имя Ибрагим. Может быть, он знал, что при дворе Петра I были и другие арапы, называвшиеся по имени Абрам 262 ? Так или иначе, но имя Ибрагим не противопоставлено имени Абрам, а синонимично ему.
262
В петровские времена был обычай давать привозимым арапам имя по преимуществу Авраам или Абрам. П.В.Анненков пишет: «Множество арапчиков было выписываемо и прежде и после Абрама Петровича из того же Константинополя. Многие из них и назывались Абрамами – именем, как будто уже присвоенным этим несчастным детям». (Анненков П. Александр Сергеевич Пушкин в Александровскую эпоху 1799–1826 гг. СПб.: 1874. С. 8.)