Берег динозавров (Сборник)
Шрифт:
Я неторопливо двинулся прочь. Путь до Итценки был нелегок, но я собирался проделать его за неделю. Завтра мне придется подумать о дальнейших планах, а сейчас я просто наслаждался прогулкой. Человеку, который только что весьма успешно сыграл роль мухи, ничего не стоит стащить какую-то там пару ботинок.
Фостер отправился домой три года назад по местному времени, хотя на борту звездолета должно пройти всего несколько недель. Конечно, моя шлюпка была просто козявкой по сравнению с таким колоссальным кораблем, но уж скорости-то ей не занимать. Как только я окажусь на борту, может, мне удастся оторваться от преследователей.
Чтобы спрятать шлюпку, я использовал самый лучший известный мне камуфляж. Полудикие носильщики, помогавшие мне разгружать шлюпку, не относились к разряду болтунов, и уж если ребятишки генерала Смейла услышали о ней, то оказались на удивление скрытными. Впрочем, поживем — увидим. В этом уравнении было еще несколько разных «если», но я все лучше и лучше начинал разбираться в математических правилах.
На всякий случай я решил подобраться к шлюпке глубокой ночью, но мне, как видно, не стоило беспокоиться. Если не считать прогнивших камуфляжных сетей, корабль был в полном порядке. Почему команде Смейла не удалось его обнаружить, я не знаю.
Подумаю об этом попозже на досуге, когда окажусь подальше от Земли.
Мне долго пришлось добираться от Лимы до каньона, где была спрятана шлюпка, но весь свой путь я проделал без помех. Я обменял свое платиновое кольцо на видавший виды «смитт-вессон» тридцать восьмого калибра, но мне так и не пришлось им воспользоваться.
В захудалом деревенском баре, куда я зашел перекусить, горланило радио, но в новостях не было сказано ни слова ни о нападении на остров, ни о моем бегстве. Похоже, участники событий решили просто замять это дело, словно ничего и не произошло.
Я заглянул на почту в Итценке и забрал пакет с матрицей памяти. Пока я проверял, действительно ли внутри серебристый цилиндр, или, может, подручные дядюшки Сэма уже успели перехватить его да подменить морковкой, что-то потерлось мне о ногу. Я увидел серо-белую кошечку, довольно чистую и, очевидно, голодную. Даже не знаю, то ли я пересек поле дикой валерианы по дороге сюда, то ли ей понравилась моя манера чесать ее за ухом, но кошка последовала за мной вплоть до шлюпки и первой взобралась на борт.
Мне не пришлось тратить время на формальности. В свое время я почерпнул сведения о том, как управлять шлюпкой. Поэтому, оказавшись на борту, тут же стартовал и рванул через атмосферу. Думаю, многие дежурящие у радаров, от Вашингтона до Москвы, инстинктивно нажали тревожную кнопку.
Не знаю, сколько недель или месяцев мне придется провести на борту шлюпки. Безусловно, времени хватит, чтобы исследовать ее как следует, пройтись по воспоминаниям о Земле и Валлоне и разработать планы на будущее. Но сейчас мне хотелось прежде всего насладиться удивительным зрелищем удаляющейся Земли.
Я плюхнулся в кресло и щелчком включил экран, рассматривая появившееся изображение голубого шара моей родной планеты. Я надеялся взглянуть в последний раз и на свой остров, но не смог: все полушарие было окутано дырчатым облачным покрывалом. Зато Луна! Она была похожа на головку эдамского сыра, кое-где расцвеченную отметинами рокфоровской плесени. С четверть часа я не отрываясь наблюдал, как она растет на экране. Вскоре мы приблизились к ней даже слишком, меня это не устраивало. Я сбросил кошечку на пол и подкрутил верньеры. Спутник промчался мимо, на мгновение в поле зрения попались кратеры, образовывавшие очертания лица, которое недовольно скривилось и пропало. Затем и Земля, и Луна уменьшились и исчезли навсегда.
Шлюпка была превосходно оснащена и весьма комфортабельна. Высаживаясь в каньоне, я только слегка ознакомился с ее оборудованием, теперь же прошел от носа до кормы, ознакомившись со всем остальным. Потом понежился в ванне из рециклированной воды, вытерся одноразовыми ароматизированными полотенцами, накормил кошку и себя самого и улегся спать на целых две недели.
К третьей неделе я проснулся свежим и полным сил. Шрамы от стычек с представителями закона зажили, и я перестал сожалеть об игрушках, которые оставил на острове, о своих деньгах в банках Лимы и Швейцарии и даже о Маргарите. Как-никак меня ждал новый мир.
Кошка была настоящим подарком судьбы. Я окрестил ее Итценкой, в честь деревни, где она ко мне присоединилась, и был способен болтать с ней часами. Уж я-то всегда чувствовал тонкую разницу между беседой с самим собой или с кем-то другим. Разговаривать с самим собой надоедает уже через неделю, а вот с другим можно болтать до бесконечности.
— Слушай, Итц, — спросил я, — а куда лучше приткнуть твой ящик с песком, может, прямо перед экраном? С тех пор как мы покинули Солнечную систему, движение не очень-то интенсивно.
— Ну уж нет, — ответила Итценка, дернув хвостом, и ткнулась носом в контейнер, который я еще не успел разгрузить на Земле.
Я вытащил из него картонку со всяким барахлом и пристроил на ее место ящик с песком. Итценка тут же потеряла всякий интерес к ящику и прыгнула в картонку, которая повалилась с сиденья, рассыпав куски каффа и металла.
— Иди-ка сюда, негодная, — сказал я, — и помоги все собрать.
Итц прыгнула вслед за укатившимся серебристым предметом, но я опередил ее и подхватил его. Шуточки закончились, цилиндр был чьей-то матрицей памяти.
Я уселся в кресло и принялся взволнованно рассматривать его.
— Хм, откуда это, черт возьми, взялось, как ты думаешь? Итц прыгнула ко мне на колени и ткнулась носом в цилиндр.
Я мучительно пытался вспомнить те дни три года назад, когда загружал шлюпку перед возвращением на Землю.
— Слушай, Итц. Самое время разложить все по полочкам. Вот, смотри: в той комнатушке, в которой мы нашли скелет, была целая стойка с цилиндрами. Ага, помню, я вытащил его из рекордера, а это значит, им воспользовались, но еще не успели цветокодировать. Я показал его Фостеру, а тот, не зная, что я вынул его из машины, решил, будто он пустой. Готов держать пари, что кто-то, записав память, куда-то живо слинял в спешке и не успел закодировать матрицу.