Берег холодных ветров
Шрифт:
— Вот что, милая, я тебе скажу: сейчас много говорят о том, что тебя муж выгнал, и, дескать, правильно сделал. Ну, каждый волен думать, что захочет, только вот, глядя на твоего сына, я думаю, что у вас все далеко не так просто.
— Я вас не совсем поняла…
— У Касиди спроси — она баба умная, лучше меня пояснит, что к чему. К тому же ты наверняка уже и сама кое о чем призадумывалась, верно? Вот все свои вопросы ей и задай. Не тяни, иди к знахарке — в таких случаях время дорого…
Когда за лекаркой закрылась дверь, Айлин растерянно посмотрела на мать:
—
— То есть как это — что? И так понятно — надо идти к этой знахарке, — мать повернулась к Борасу, который все это время был в доме — ведь это он привел сюда лекарку. — Я об этой женщине-знахарке и раньше слышала, только вот где она живет — не знаю, у меня же ранее не было нужды обращаться к ней. Господин Борас, у нас сейчас на вас одна надежда. Если я пойду по соседям, начну что-то выяснять о знахарке, или выспрашивать о ней, то новость об этом разнесется не только по пригороду, но и много дальше. Враз решат, что мы решили сделать приворот на Тариана, чтоб его…
— Не беспокойтесь, госпожа Дейлин, тут я все беру на себя. Узнаю, куда надо иди, и как до места добираться.
Как оказалось, знахарка жила в лесу, причем не очень далеко от пригорода — так, пара часов хода налегке, и уже на следующий день с утра пораньше мать и дочь направились в те места. Заблудиться было сложно, тем более что в том лесу к дому знахарки уже давно была проторена довольно широкая тропинка. Похоже, некоторые тут даже верхом пробирались, но, в основном, до нужного места большинство людей все же шли пешком.
Дорога до дома знахарки у матери и дочери дорога заняла немало времени и сил: дело в том, что Кириана всю дорогу пришлось нести на руках — увы, но идти самостоятельно он был уже не в состоянии. Конечно, было бы куда легче, если б с ними пошел Борас, но резчику сегодня до конца дня надо было срочно сдать работу весьма требовательному заказчику, и потому отправиться с женщинами к знахарке он никак не мог.
Хотя Кириану не было еще четырех лет, но весил он немало — для своего возраста он был достаточно рослым, да и телосложение у парнишки было вовсе не субтильное. Во всяком случае, когда женщины добрались до домика знахарки, стоящей на берегу ручья, то обе здорово устали, да и руки у каждой просто ныли. Надо хотя бы немного передохнуть перед тем, как постучать в дверь.
Хм, а дом у знахарки, хотя и не очень большой, но крепкий — похоже, она живет без нужды. И заборчик ровный поставлен, и хлев есть, и сарай хороший, и огород, и куры с утками по двору ходят, и даже (вот диво!) под окнами растет несколько кустов роз, усыпанных цветами… Красота!
Надо же, все это немалое хозяйство находится в середине леса! Как видно, знахарка ничуть не опасается, что лесное зверье ее огородные посадки потопчет да пощиплет, или живность со двора утащит. Впрочем, чему удивляться? Знахарка наверняка крепкий оберег положила как на растения, так и на птицу с животиной, и потому бояться ей нечего.
Еще на дворе находилась девчонка лет двенадцати-тринадцати. Стоя у широкого навеса возле дома, она развешивала для просушки пучки цветов и трав,
Девчонка тоже заметила приближающихся женщин, и, не прекращая своей работы, косилась на них с любопытством.
— Заходите… — она кивнула головой, когда женщины подошли к калитке. — Бабушка ненадолго прилегла, скоро встанет, так что вы пока посидите здесь, на лавочке у дома.
— Спасибо! А вы даже не спрашиваете, кто мы такие…
— А чего спрашивать, и так все понятно! — фыркнула девчонка. — Просто так, ради прогулки, сюда никто не ходит! В общем, подождите.
Вскоре девчонка закончила со своей травой, и, прихватив пустую корзину, отправилась в дом. Долго ждать не пришлось: не прошло и двух минут, как девчонка снова показалась на крыльце:
— Заходите. Бабушка вас ждет.
…Знахарка оказалась невысокой пожилой женщиной, с совершенно седыми волосами и цепким взглядом темных глаз. Слушая сбивчивый рассказ обоих женщин о том, что происходит с ребенком, знахарка какое-то время всматривалась в незваных гостей, затем водила руками вдоль головы и тела Кириана, который без особого интереса осматривал небольшую горницу, стены которой были увешаны засохшими пучками трав. Чуть позже знахарка провела руками над Айлин и ее матерью.
— Ладно, — вздохнула знахарка, когда женщины смолкли. — А теперь, милая, поведай мне обо всем, что произошло в твоей семье, только будь любезна, во всех подробностях. Почему вы с мужем расстались, как он себя вел в последнее время, что говорил…
— А зачем? — растерянно спросила Айлин.
— Раз спрашиваю, значит, нужно. Или ты думаешь, что после вашего ухода я намереваюсь пойти в город, и сообщать всем и каждому обо всем, что ты мне сейчас скажешь? Уволь, у меня есть занятия и поважней. Ко мне и без того частенько заглядывают любители сплетен, и потому я в курсе того, что происходит в городе.
— Извините… — покраснела Айлин.
— Попусту время не теряй, давай ближе к делу.
Возможно, виной тому был строгий голос знахарки, а может, Айлин и самой хотелось выговориться постороннему человеку, только она ничего не стала скрывать от этой немолодой женщины, и рассказала все о себе, о прежней счастливой жизни, и о горьком расставании с мужем. Тем временем знахарка раскладывала на столе что-то вроде карт, а затем и вовсе велела Айлин вытащить несколько камешков из небольшого мешка и бросить их на стол, прямо на лист с какими-то непонятными росчерками…
— Так вот что я вам скажу, милые мои… — заговорила знахарка после того, как Айлин умолкла. — Вы правильно сделали, что пришли ко мне, только вот порадовать мне вас нечем.
— Что такое с сыном? — горло Айлин перехватил спазм.
— То, с чем я вряд ли справлюсь.
— Неужто, и верно, порча? — ахнула мать.
— Тут все далеко не так просто… — покачала головой знахарка. — Прежде всего, вам нужно знать, что темный ритуал, и верно, был проведен, только вот он касался не ребенка, а целиком относился к его матери.