Берега ярости
Шрифт:
Покончив с докладом, который на «Черне» услышат только через три четверти часа, я некоторое время смотрел на экран челнока. Подсвеченный багровым темный бок Турании уходил вниз, оставляя меня наедине со звездами. И с вопросом – долечу или нет? Кто их, инопланетных, знает. Могут и в облачко из отдельных атомов превратить.
Правда, если честно говорить, в вероятность того, что я могу погибнуть в любой момент, как-то не верилось. Все младлеи бессмертны по сути своей, как напевал иногда мой однокашник Федька…
Зато теперь я понимал, почему капитан Шодай так безропотно позволил
А следом за чужаком на планету отправятся другие. Пойдут, используя добытую руновцем информацию…
Хотя не думаю, что капитан рискнет отправить кого-то теперь, когда известно о биологической угрозе.
Корабль перестал набирать скорость – и теперь плыл в пустоте космоса с постоянной скоростью, практически не ощутимой. Я глянул на россыпь огоньков, украшавшую пульт. На датчике скорости мерцали цифры. Двадцать два километра в секунду, вторая космическая для этой системы, позволяющая уйти от притяжения Турании.
Даже более чем позволяющая. Судя по размерам, для Турании и шестнадцати километров хватило бы. Дуся постаралась – ей приказали максимальную, вот она и врубила максимальную.
– Как там аккумуляторы? – Пробормотал я. – Хочу взглянуть на нашу добычу.
Половина огоньков в шлеме все ещё оставалась красной. Но томный голос в наушниках с готовностью ответил:
– На данный момент зарядка аккумуляторов составляет двадцать три процента. Режим ускорения завершен, челнок идет со скоростью двенадцать и шесть десятых километра в секунду. Имеющегося заряда хватит на шесть часов и семь минут движения внутри корабли, при условии, что…
– Отсоединяй мой скафандр от зарядки. – Не дослушав, приказал я.
И встал.
Заботливая Дуся запрятала робота с иномирянином в отсек рядом со входным люком. И запечатала дверь, поставив её на охранный режим. Я подошел, коснулся рукой в перчатке пластины справа от входа. На табло вверху тут же переливчато мигнул синий огонек идентификатора – одновременно с моим прикосновением Дуся сжатым импульсом ввела код доступа, заданный ей самой незадолго до этого.
Дверь отъехала в сторону. Добытый в том странном бою иномирянин все ещё был примотан к роботу. Сам робот растопырился на полу, веером развернув круговые манипуляторы. На корпусе мерцал желтый индикатор – гравитационные присоски работали, как положено на случай, если челнок внезапно сменит курс. Дуся бдела изо всех сил…
Я вдруг подумал, что будет жаль потерять потом этот скафандр вместе с компом. Но придется – оборудование, побывавшее в очагах неизвестной биологической заразы, по уставу списывается. И консервируется в специальных контейнерах. Вот только неизвестно, есть ли у квангусцев контейнеры, сделанные так, как требует пункт 128, подпункт 9 из устава Космофлота – «ТХ объектов, предназначенных для консервации возможной биологической угрозы»?
Я хмыкнул. За четыре года Космоакадемия сделала меня службистом до мозга костей. Впрочем, в случае чего я просто выкину скафандр в вакуум и врублю
Иномирянин по-прежнему был привязан тяжами к корпусу робота. Он напоминал мне существо, живущее в морях Руновы – морского козлика. С четырьмя длинными щупальцами, расположенными попарно по концам удлиненного туловища. Вот только выступа, напоминающего голову, у морского козлика не было.
– Он двигался? – Спросил я у Дуси на всякий случай.
Горло снова засаднило. Я скосил глаза на зеленый огонек внутри шлема – один из немногих, которые не изменили цвет на красное. Зеленое сигналило, что целостность внутреннего слоя скафандра не нарушена, и я по-прежнему могу не беспокоиться…
– Движений, излучений разного рода и прочих признаков жизнедеятельности не зафиксировано. – Курлыкнул компьютер.
Я присел на корточки, рассматривая существо. Неровно примятые трехгранные шипы шли рядами вдоль туловища. Вдоль конечностей ряды завивались спиралями. Было в них что-то…
Что-то до ужаса естественное. Чем дольше я смотрел, тем больше мне казалось, что это не скафандр, а тело. И шипы его часть. Может, передо мной существо, способное жить в чужой атмосфере без защиты? Хотя почему чужой... вдруг этот чешуйчатый отсюда?
Но от этой мысли я тут же отказался. База в горе создана существами с высоким уровнем развития. Намного выше нашего. Зародись такая цивилизация здесь, остались бы следы – здания, ещё что-то. А Турания выглядела нетронутой. И в отчетах квангуских экспедиций, которые я просматривал, не было ни слова об искусственных сооружениях. По всем параметрам этот мир не походил на колыбель разумной расы – ни растительности, ни живых обитателей…
Хотя с полной уверенностью утверждать нельзя. Может, здешняя цивилизация зародилась и развивалась в пещерах, а растения и животные погибли в ходе этого развития?
Я хмыкнул, решив не ломать голову над тем, в чем не разбираюсь. И перевел взгляд на голову иномирянина.
Она выглядела просто выступом над шипастыми плечами – черный пузырь длиной сантиметров пятнадцать, не больше. Несоразмерный по сравнению с остальным туловищем, более длинным, чем у людей. Выступ не имел шипов, выступов или выемок. Просто округлое покрытие. И оно уже напоминало скафандр.
А ещё при ярком корабельном освещении стало заметно, что блики на выступе не стеклянные, четко обведенные, а мягкие и приглушенные. Материал пузыря не походил на что-то искусственное, напоминая панцирь насекомого.
Мне опять вспомнилась Рунова. И небольшой парк на задворках Космоакадемии. Каждый год в начале лета, когда мы сдавали экзамены, там летали крупные жуки – жутковатые летуны, привезенные когда-то с Земли и мутировавшие в крупных особей с мой мизинец величиной. Хитиновые крылья у этих воздушных торпед, по вечерам врезавшихся в людей, играли теми же мягкими черными бликами, что и выступ.
Не знаю, что меня подтолкнуло – но я протянул руку и кончиками пальцев постучал по пузырю. Звук оказался приглушенный. Кажется, материал и впрямь живой, а не искусственный…