Берега ярости
Шрифт:
По крайней мере, сейчас херен-майор ничего не чувствовал – хоть в чем-то ему повезло.
– Мне нужна ультразвуковая картинка отсека. Всего, лентой на экран. – Пробормотал я.
И тут же перед глазами развернулось панорамное изображение, исполосованное серыми тенями. Я повернулся влево, картинка поплыла, разворачиваясь вместе со мной. На экране взглядом выцепил середину – то, что находилось по ту сторону. Стена. В левом углу два простенка под прямым углом. Что-то вроде тамбура?
Тут же отсек с аварийными генераторами, подумал я. По руновскому Уставу силовые отсеки оборудуются обязательными
Конечно, у вогеймцев свой устав. Но он не может отличаться от нашего слишком уж кардинально. Особенно в некоторых местах – иначе их флот много не налетает…
Если два простенка в левом углу именно переходник, то там может найтись обезболивающее. И стимулятор – для херен-майора. От болевого шока после ожога, как нас пугали на занятиях по экстренной медпомощи, люди, бывает, даже умирают.
А пленник мне нужен живой.
В отсеке, где находилась отрезанная от кабелей силовая установка, что-то плюхнулось с утробным звуком. Тут же начало мерно и ритмично погромыхивать. В паузах звучал скрежет металла по металлу, визг какой-то установки. Я рывком развернулся – теперь уже к стене, откуда вылез. Приказал:
– Отсканировать отверстие, которое я сделал.
Серая лента скакнула – и заменилась одной картинкой. Под низом стены что-то бугрилось, смутно обрисованное серыми тенями… заплата? С утолщением?
– Проплавленное отверстие закрыто. – Доложил комп. – Судя по неровной поверхности, использован быстроотвердевающий техпласт. Сканирование показывает наличие стального армирования. Толщина слоя техпласта втрое превышает толщину стены…
Вогеймцы, похоже, в истерике – что и немудрено, подумал я. И сейчас спешно отрезают мне путь назад, к силовому блоку. Хотят восстановить кабеля? Впрочем, это их последняя надежда. Часов шесть без силовой установки – и притяжение Оноры подтянет корабль слишком близко. Обшивка начнет плавиться.
Но уже сейчас, поскольку системы охлаждения обесточены, на корабле будет становиться все жарче. Самое позднее через час экипажу переделанного патрульника придется облачиться в скафандры. А ещё через четыре часа даже они не помогут.
Если вогеймцы не запитают системы заново, надеяться они могут только на спасательные шлюпки – кораблям такого размера, как этот, челноки не положены. И ещё неизвестно, какой модификации у них шлюпки, сумеют ли они перебороть притяжение Оноры…
Я замер, прикидывая, что делать. Вогеймцы пытаются спасти корабль – а для этого им нужно запитать цепи. И уберечь силовую установку от новых попаданий. Отсюда грохот и скрежет по соседству. Вогеймцы снимают откуда-то листы стали – скорее всего, с переборки между силовым и двигательным отсеками. И укрепляют стену, в которой я проделал дыру.
Хорошая новость – пока они занимаются этим, ко мне никто не полезет. Плохая новость – когда температура начнет повышаться, мой скафандр начнет активнее опустошать свои аккумуляторы. На месте вогеймцев я бы выждал, и лишь потом начал бы атаку.
Впрочем, здешний отсек нужен им в целом виде. После сокрушительного провала переговоров в двигательном отсеке – или оглушительного
Хотя что гадать? Надо выполнять боевую задачу. Которую сам я и поставил. Забрать отсюда херен-майора, попутно причинив как можно больше вреда вогеймцам. Маленькая часть моего долга за ракету, убившую Вир…
Единственный шанс вогеймцев на спасение, если питание не будет восстановлено, это шлюпки, подумал я. А где мой шанс? И мой челнок? На нем, кстати, имеется робот-реаниматор. Вот куда нужно засунуть херен-майора, и как можно скорее.
Я шевельнулся, негромко спросил:
– Сколько времени прошло? Имею в виду, с момента моей высадки на обшивку корабля?
Голос компа звякнул:
– Шестнадцать минут.
Всего-то? Значит, челнок где-то неподалеку. Маневренные двигатели по моему распоряжению дали самый малый импульс, включать постоянную тягу я приказа не давал – а за шестнадцать минут на малом импульсе далеко не уйдешь. На максимальном ускорении челнок будет здесь минуты через четыре.
И это ещё учитывая время на торможение. А так с лихвой хватило бы минуты с половиной…
Но сначала нужно связаться с компьютером челнока.
Отсек с аварийными генераторами, как и силовой, находился на нижней палубе, по соседству с придонной частью двигательного отсека. Одна из стен помещения граничила с обшивкой. Фальшивый борт, за которым та пряталась, я мог вычислить, даже не запрашивая сканирования – напротив переходника, по соседству с переборкой, где располагался проплавленный и уже заделанный лаз.
Это облегчало путь наружу, к челноку. Но исключало удаленную связь. Пока вогеймцы возводили за стеной баррикады, следовало проделать окошко наружу. главное, чтобы херен-майор при этом не хлебнул вакуума.
Защитные костюмы, подумал я. По правилам, на случай пожара их снабжают баллонами со сжатым воздухом – и автономной системой охлаждения. Аккумуляторов и кислорода, по правилам руновского космофлота, должно хватать как минимум на сорок минут работы...
Я двинул рукой, отправляя себя к переходнику и выуживая на ходу световспышку.
В тамбур, отгороженный простенками, вела дверь с уплотнителем. Рука, усиленная сервомоторами, выбила её со второго удара. Брошенная в середину тамбура световспышка высветила защитные костюмы, рядами повисшие вдоль правой стены. Я выбрал тот, что побольше – главное, чтобы защищал, а не прилегал.
В аптечке, висевшей у выхода в тамбур, нашелся элкаин. Буквы на капсуле принадлежали другому алфавиту, но обезболивающее у вогеймцев называлось так же, как и на руновском, так что надпись я прочел легко.
Но названия других капсул ничего мне не говорили. Между тем следовало найти стимулятор. И неплохо, если у вогеймцев нашлось бы что-то вроде нашей «временной кожи». Неизвестно, когда я доставлю херен-майора к капсуле реаниматора, а умереть от ожога и болевого шока он может в любой момент.
Мгновение я пялился на незнакомые лекарства и упаковки с одноразовыми инъекторами. Спросил у компа:
– Опознаешь стимулятор?
Холодный металлический голос ответил почти что обиженно:
– Вопрос не понятен.