Берегиня Иансы
Шрифт:
– Скоро подоспеют, – уверенно заявил Савков.
– Колдовство? – бросила я быстрый взгляд на Николая.
Тот хмуро кивнул.
– Надо быстрее убираться отсюда! – скомандовал он.
Бегом мы пересекли луг, скрываясь в лесу, заполненном мглой, жужжащими комарами и очнувшимся ото сна зверьем. Я словно бы спиной почувствовала нежданных гостей и оглянулась. Рядом с заимкой выросли фигуры в белых широких балахонах. О ноги преследователей, словно безобидные домашние псы, терлись огромные волки. Вот звери настороженно застыли, навострив уши и принюхиваясь. К счастью, в воздухе все еще витал
– Наташа! – Николай выскочил из кустов и дернул меня за руку, утягивая за собой. От резкого рывка я ткнулась носом ему в грудь и отскочила, как от прокаженного, испуганно и слишком поспешно.
– Ты чего застряла? – зашипел он мне в лицо.
– Они там.
– Шевелись! – шепотом приказал он, подталкивая вслед растворившимся в кустах путникам. – Ну что ж, – распорядился Николай, когда мы нагнали остальных, – придется согласиться с Натальей и взять лошадей взаймы в ближайшей деревне. По-другому не уйдем.
– Послушай, – перебила его я, – мне не нравится формулировка «согласиться с Натальей». Вроде ты меня обвиняешь в подстрекательстве всех вас к воровству.
– Я сказал «взять взаймы», – поправил меня Николай.
– Звучит красиво, а смысл тот же, – проворчала я, перешагивая ямку.
Аля выглядела испуганным мышонком. На бледном лице лихорадочно блестели огромные глазищи, а губы сжались в тонкую линию.
– Хотелось бы мне знать, почему они так за тобой гонятся, – проходя мимо нее, словно невзначай бросила я.
Та ничего не ответила, только почудилось, будто внутри девушка сжалась, как стальная пружина.
– Перестань нападать на ребенка, – укорила меня Дарья.
– Она сама говорила, что давно не ребенок, – возразила я нарочито безразличным тоном.
До небольшого тихого сельца мы добрались к середине ночи, когда небо рассыпалось звездным дождем, медленно исчезающим за набегающими сизо-серыми тучами. Ветер крепчал и обещал испортить завтрашний день дождем. Мы вышли из леса рядом с ладной белокаменной церквушкой. Купол ее вспарывал облака позолоченным крестом. Сельские избы с наглухо закрытыми ставнями темнели под горкой, и к ним вела разбитая дорога с глубокими, развороченными еще по весне колеями. Конюшня местной общины – в такие жители сел сходились в связи с тяжелым положением – ютилась на противоположном конце, рядом с огромным полем для выпаса. Видать, далеко общий табун селяне не отпускали, боялись конокрадов.
Словно бы почувствовав наше приближение, по деревне прокатился собачий лай. Обнаглевший Страх Божий, который прятался у меня за пазухой, высунул из горловины ушастую башку и затявкал им в ответ, приветствуя «братьев по разуму».
– Заткни свою тварь! – зашипел Савков, злобно ткнув в мордашку демона пальцем. Страх жеста не понял и с наслаждением тяпнул указующий перст. Николай только взвыл от боли и затряс рукой.
– Она пгедупгеждала – не суй пальцы ему в пасть, – хохотнул Денис, обогнув приятеля на расстоянии сажени. Мало ли, вдруг опять с кулаками накинется? Ведь неизвестно, что там творится в дурных головах колдунов.
Деревеньку мы обошли по задворкам и огородам, не желая появляться на главной улице, широкой и прямой, что разделяла селение на две половины. Общая конюшня отгораживалась забором, на воротах висел внушительный амбарный замок. Рядом стоял крохотный домик конюха, по ночам заменяющего и сторожа. Оставив Дарью с Алевтиной прятаться в узком проулке между садами, втроем мы пробрались к конюшне. В тишине звучно скрипели подошвы новеньких сапог, заставляя сердце сжиматься от каждого шага. Давидыв подергал замок на воротах и пожал плечами, демонстрируя: мол, бесполезная затея. Отодвинув меня в сторонку, Савков засунул палец в замочную скважину и прикрыл глаза, словно в блаженстве. Когда он опустил руку, то в замке неожиданно что-то сверкнуло зеленоватым огоньком, оставившим после себя едва заметное жасминовое послевкусие. Внутри механизма щелкнула какая-то пружинка, и мощная чуть проржавевшая дужка, звякнув, расцепилась.
– Смотри-ка, Коленька, – хмыкнула я, – ты становишься неплохим домушником. Еще чуток подучишься, и возьму тебя в напарники.
Савков одарил меня хмурым взглядом из-под густых черных бровей и состроил кислую гримасу, будто бы съел дольку лимона.
– Не спеши отказываться! Воровские гении, такие, как я, не каждый день щедрыми предложениями сыплют! – чуть возвысив голос, добавила я.
– Москвина, – толкнул меня в спину Давидыв, – тихо!
– А чего ж ты, гений непризнанный, не смогла вазу свою дурацкую стащить? – огрызнулся, потеряв терпение от моих шпилек, Савков. – Да-да, я про Астиафанта!
– Сволочь ты, Савков! Прости господи, какая сволочь! – Осталось только презрительно плюнуть.
– Ну вы, двое, – подал голос Давидыв, воровато озираясь вокруг, уверенный, что сейчас на нас кинется вся деревня и хорошенько отходит вилами за конокрадство, – давайте уже быстгее!
Стараясь не громыхать, Николай снял замок, и тут же из-за закрытых ворот до нас донеслось вполне различимое угрожающее рычание. Мы переглянулись.
– Тихо, миленький, – начала уговаривать я невидимого четырехлапого противника, поглаживая ладонью доски ворот. – Тихо!
Тот будто в насмешку хрипловато тявкнул, отчего меня бросило в жар и закололо под ребрами.
– Умеешь ты договариваться, – хмыкнул Савков.
И пока я придумывала достойный ответ, он тихо щелкнул пальцами, извлекая едва заметный сноп зеленоватых искр, осыпавших траву красивым блестящим дождем.
Пес по другую сторону забора тихонечко обиженно заскулил и затих.
– Да шевелитесь вы уже! – взмолился Денис, потеряв всякое терпение.
Прошмыгнув в приоткрывшуюся щель между створками ворот, я оказалась на темном дворе, слабо освещенном лунным светом. Подтолкнув меня в спину, проник и Николай, следом появился Давидыв, издерганный и нервный.
Перед закрытой дверью в конюшню сидел большой пес с висящими ушами и вытянутой мордой. В неясном лунном мерцании казалось, что он улыбается. Завидев нас, лопоухий поднялся, мотнул хвостом и застыл, собственно, как и мы сами.
– Похоже, не подействовало твое колдовство, – недовольно заворчал Денис, сбитый с толку.
– Сейчас, – уверенно отозвался колдун.
В подтверждение его слов псина широко зевнула и рухнула как подкошенная наземь.
– А вы говорите, не заснет, – удовлетворенно потер руки колдун. – Все собаки всегда засыпают.