Берегись ястреба
Шрифт:
Маленькая комната без окон, каменный стол, стены увешаны туманными гобеленами. Ореол, свидетельствующий, что только владеющие Силой способны войти сюда. И хотя Тирта необучена, не владеет таинствами, она входит в эту комнату во сне.
Призрачная женщина, продолжая прижимать ларец к груди, освободила одну туманную руку и, высоко подняв ее, сделала странный жест и ударила ладонью по каменному столу.
Массивный каменный блок, казалось, задрожал от удара. Женщина как будто торопилась освободиться от любых прикосновений, она снова подняла руку. Тирта, хотя раньше никогда
Ларец, стоящий на столе, задрожал, сросся с камнем. А призрачная леди продолжала плести свои заклинания, она словно закрывала невидимые двери, делала все, чтобы в это место невозможно было войти.
И…
Тирта пошевелилась, тишина ее видения, ее сна нарушилась, кто-то тронул ее, и она снова во плоти, она способна чувствовать, способна услышать шепот у своего уха. Капюшон ее плаща упал или был снят.
Девушка ощутила легкое дыхание у себя на щеке.
Открыла глаза в темноте, но не двигалась, потому что рука прижимала ее к камню.
— Тише! — снова тот же шепот.
Ее так неожиданно вырвали из того, другого, места, что она не сразу поняла, что вернулась в лагерь на скальном выступе. Огонь погас. Девушка пришла в себя настолько, что поняла, кто склонился рядом с нею, готовый прикрыть ей рот рукой, если она заговорит.
Но Тирта слишком опытный путник, чтобы сделать это. Она оставалась неподвижной, напрягая слух.
Он, должно быть, понял, что она проснулась, потому что отпустил ее, и ей пришло в голову, что прикосновение к женщине, даже в таких условиях, трудно для сокольничего. Но он не отодвинулся.
Один из пони топнул и фыркнул. Мужчина мгновенно исчез. Тирта поняла, что он хочет, чтобы животные не выдали их. Сама она продолжала прислушиваться.
Наконец до нее донесся звук, хотя она не могла бы сказать, насколько он далеко. Скрип, словно кто-то пробирается по гравию или камням. Тирта вспомнила, что поблизости осыпь, след оползня, очень обычный для этой гористой местности.
Тирта села, отбросив плащ. У нее есть ее изношенный меч, рядом лежит лук, но ночью возможности лучника ограничены. Медленно, осторожно девушка протянула руку, ощупью нашла груду камней, которые, как она помнила, лежат возле углубления для костра. Камень, еще теплый, удобно лег в руку. Он тяжелый, но Тирта не раз успешно использовала такое оружие.
У сокольничего на поясе ружье-игольник. Но если только он не один из легендарных стрелков, поражающих цель по слуху, оружие поможет ему не больше, чем ей лук. У него есть также меч, и девушка не сомневалась, что теперь он в руке сокольничего. И коготь — Тирта не сдержала легкой дрожи, хотя понимала, что это глупо, — страшное оружие в близкой схватке.
Скрип прекратился. Но Тирта уверена, что тот, кто к ним подкрадывался, не ушел. Нет, у него есть другие способы выследить добычу.
Она не ахнула, но неожиданное нападение оказалось очень быстрым. Тирта прислонилась к каменной стене. Это существо ищет мыслью! Девушка встретила удар, который должен был бы их обнаружить, мгновенным инстинктивным мысленным блоком, частью своего наследия.
К несчастью, блок действует в обе стороны. И она не смела ослабить его, чтобы выяснить, что за существо ждет в темноте. То, что оно искало их с помощью мысли, означает, что не разбойник их выследил. Только Древняя Раса способна на это. Сама Тирта может так справиться с животным, но искать себе подобных она никогда не пыталась. Такое использование мысли — древнее зло, против которого ее народ боролся с тех пор, как пришел в Карстен и Эсткарп.
Но вот ветер донес до нее резкий звериный запах. Однако не обычный запах животного, какой испускает любой зверь. Вонь, как будто пошевелили прогнившую грязь, и она выдохнула.
Ни снежная кошка, ни редкие медведи, которые, по слухам, после Великой Перемены появились в этих горах, не издают такой запах. Это что-то необычное. Тирта послала мысль в сторону пони: зловоние должно испугать лошадей. Но мысль ее встретила барьер, и Тирта убедилась, на что способен сокольничий. Наверно, долгие годы, проведенные с птицами и дикими животными, усилили природные способности его народа. Он окружил лошадей мысленной стеной, и к ней Тирта добавила свою силу воли.
3
Так как существо внизу ищет их прикосновением мысли, встреченный барьер должен показать ему, что оно обнаружено. Тирта бесшумно встала. Толстые подошвы ее обуви не скрипят. Она подобралась к краю карниза, прислушалась, попыталась что-нибудь увидеть, хотя луна за тучами, а звездный свет не может ей помочь.
Полагаться приходится только на слух и обоняние.
Снова прозвучал скрежет камней. Девушка поняла, что животное оступилось. Звук явно ближе, а острый запах сильнее.
И вот…
Тусклый желтый огонек. Вернее, два таких огонька. Глаза! И такие глаза, которые не отражают наружный свет, а сами светятся изнутри, и свет заметен в темноте.
Может, у него зрение лучше человеческого, оно способно пронизывать ночь, выслеживая добычу. Но блеск глаз выдает зверя. Теперь Тирта слышала постоянный скрип, словно когти цепляются за неровности камня. Зверь пытается подняться к ним.
Тирта отложила камень и раскрыла сумку. У нее была возможность обновить содержимое в Ромсгарте, и она хорошо знает, как пользоваться одним из пакетов. Правда, против неведомого зверя может не подействовать, но пока не попробуешь — не убедишься.
Девушка на ощупь отыскала сверток из такой же тонкой змеиной кожи, как и ее пояс. Сквозь кожу ощутила зерна внутри, осторожно вытряхнула их на ладонь.
Глаза не мигали, их пристальный взгляд не прерывался, они только приближались. Тирта поискала вторую пару — или любой звук, который показал бы, что зверь не один. Она хорошо понимала, что ночной охотник принадлежит Тьме, что такие существа, по словам сказителей, живут в залах Вечной Ночи.
Слева от нее послышался легкий звук. Сокольничий оставил лошадей и был готов встать рядом с ней.