Берегитесь Ченов

Jesse Q. Sutanto

Four Aunties and a Wedding

Печатается с разрешения Jill Grinberg Literary Management, LLC and The Van Lear Agency LLC. All rights reserved.

Дорогой читатель,

благодарю тебя за то, что выбрал «Свадебный переполох Ченов». Когда я писала первую книгу из серии «Доверьтесь Ченам», то прежде всего хотела поделиться с миром частичкой

моей удивительной семьи и культуры. Мне так повезло, что у меня есть возможность сделать это снова благодаря «Свадебному переполоху Ченов». Работая над первой книгой, я старалась не пересекать грань между аутентичностью и банальной стереотипностью в стремлении показать тот тип ломаного английского, на котором говорит моя семья, но при этом не превращая его в источник насмешек. И я была так благодарна и тронута, что «Доверьтесь Ченам» так тепло приняли. В продолжении истории семьи Ченов я хотела затронуть тему азиатской диаспоры.

Как и Нейтан, мой муж наполовину азиат, наполовину англичанин. У моей свекрови китайско-сингапурские корни, поэтому, впервые встретив своего мужа, я была ужасно рада, потому что, живя в Оксфорде, очень скучала по дому. Я выросла в Сингапуре, и синглиш (Singlish) – это язык, на котором мне удобнее всего говорить, поэтому встреча с другим сингапурцем в чужой стране была словно глотком свежего воздуха.

Будучи радостно взволнованной, я поинтересовалась у своего мужа, какое его любимое сингапурское блюдо (мое – роти прата), в какую школу он ходил в Сингапуре и можем ли мы говорить друг с другом на синглише. Каждый отдельный вопрос был встречен пустым взглядом.

Как оказалось, мой муж, может, и наполовину сингапурец, но уехал оттуда в совсем юном возрасте, так что не помнит практически ничего, кроме того, что там жарко.

Позже, после того как мы некоторое время повстречались, мне не терпелось познакомиться с его родителями. Я думала, что его мама будет более приближена к сингапурской культуре, но, как оказалось, она тоже безупречно говорила на британском английском и легко интегрировалась в английскую культуру. Она даже попросила меня называть ее по имени, а не по-азиатски «тетя». Единственное, что напоминало о ее сингапурских корнях, так это вкуснейше приготовленные китайские блюда.

Первая встреча наших с мужем родителей прошла очень неловко. Обе стороны были явно сбиты с толку. Я надеялась, что они найдут общий язык, поскольку и мои родители, и моя свекровь фактически являются иммигрантами, но вместо этого встреча только подчеркнула их различия. К счастью, родители с обеих сторон постарались наладить контакт, и сейчас мы все прекрасно ладим, но все же для этого потребовались некоторые усилия.

Этот случай действительно показал, насколько различается опыт каждой азиатской диаспоры. В большинстве случаев нас относят к одной единственной категории – азиаты. Обобщающий термин, который игнорирует огромные различия, возникающие не только в зависимости от того, откуда мы родом, но и от того, когда мы уехали и где обосновались. В «Свадебном переполохе Ченов» я надеюсь показать то, насколько разнообразным может быть опыт азиатской диаспоры и что нельзя быть правильным или неправильным азиатом.

Джесси

Когда последний крючок на корсете оказывается застегнутым, я стараюсь не дышать.

– Ой, я не могу дышать.

Яньян, стиснув зубы, делает последний яростный рывок, от которого я буквально взвизгиваю.

– Раньше невесты специально ломали себе ребра, чтобы влезть в свои свадебные платья, – говорит он, и меня поражает, что он произносит это не с ужасом, а скорее задумчиво, что несколько настораживает.

– Ну, как ощущения?

Я снова рискую вдохнуть, и удивительно, но, несмотря на все мои мучения, пока меня запихивали в это платье, оно оказывается, не побоюсь этого слова, удобным. Что это за черная магия такая? Клянусь, я была уверена, что вряд ли смогу сделать даже самый крошечный вдох. Я удивленно смотрю на Яньяна.

– Я могу в нем дышать.

Мне не видно его глаза за круглыми очками в фиолетовой оправе, но я отчетливо представляю, как он их закатил.

– О-о-ой, ну конечно, ты можешь спокойно дышать в нем, глупышка. Творения Яньяна не только красивые, но и максимально удобные.

Я не могу не улыбнуться ему. У Яньяна есть привычка говорить о себе в третьем лице, что по идее должно звучать слегка ненормально, но на самом деле выходит даже мило. Его настоящее имя Янчжэнь, но никому нельзя его так называть. По одной китайской традиции, при обращении к близким и друзьям используется уменьшительно-ласкательное прозвище, которое образуется при помощи удвоения одного из слогов имени человека, и, как говорит Яньян, он всем друг, поэтому мы должны называть его Яньян.

– Итак, ты готова это увидеть? – спрашивает он.

А готова ли я? У меня учащается пульс. Начинают гореть щеки. По счету это будет уже сорокамиллионное платье. Клянусь, я перемерила все свадебные платья в Лос-Анджелесе, и каждый раз маме или тетям что-то да не нравилось. За последние несколько месяцев мы обошли с ними почти все свадебные салоны Лос-Анджелеса, и их комментарии уже отложились у меня в голове.

«Блестки недостаточно блестящие».

«Кружево выглядит колючим, у меня прямо все зачесалось, а у тебя не зачесалось?»

«Лик слишком распутный». (Вторая тетя имела в виду лиф. Наверное.)

И так далее, и тому подобное, пока Нейтан не объявил, что договорился с ведущим индонезийским дизайнером свадебных нарядов. Он должен был приехать в Лос-Анджелес и привезти с собой платья, сшитые на заказ. В том числе – самое главное – платья для мамы и тетушек невесты.

Я сглатываю и киваю Яньяну.

– Готова.

– Хорошо, но закрой пока глаза! – Он приподнимает подол платья, и я медленно поворачиваюсь лицом к большому зеркалу в пол. Спустя минуту каких-то копошений он говорит: – Можешь открывать.

Я открываю глаза.

И у меня просто отвисает челюсть.

– Яньян…

У меня перехватывает дыхание. Я не могу подобрать слов, чтобы описать это платье. И в этот момент я понимаю, что это оно. То самое. Лиф, обтянутый нежнейшим кружевом, которое выглядит так, словно его сшили феи из паучьего шелка. Великолепная летящая юбка, настолько легкая, что я могу практически бегать в ней. Платье облегает тело во всех нужных местах и сексуально, но в то же время деликатно подчеркивает мои изгибы. Я чувствую себя облачком. На глаза наворачиваются слезы.