Береговая операция
Шрифт:
— А если и запомнила, то не сознается, что смотрела на постороннего мужчину, — сказал Рустамов. — А, впрочем, шофер в этом смысле не совсем посторонний мужчина. И будь у нас под рукой фотография шофера, может быть, она узнала бы и его.
— Фотографии шофера у нас пока нет, — уточнил Любавин.
Рустамов вернулся из Гюмюштепе и подтвердил, что именно эта женщина приезжала на пляж в одной машине с Худаяром.
Полковник Любавин просматривал очередную сводку. Оперативники докладывали, что Татьяну Остапенко видели с каким-то инженер-полковником в столовой Дома офицеров, затем они
Уточнялось, что инженер-полковник Николай Александрович Семиреченко приехал в Советабад в служебную командировку. Проживает уже восемнадцать дней в гостинице «Приморская» в отдельном номере, тридцать шестом. Днем провел четыре с половиной часа в научно-исследовательском институте, откуда вместе с директором института и инженером Азимовым на машине директора института выехал на опытную установку. После этого поехал в Дом офицеров, куда вскоре явилась Татьяна Остапенко. Они вместе обедали, затем прогуливались по Приморскому бульвару и там же, в летнем кинотеатре «Весна» смотрели фильм.
Итак, в дело вошел еще один человек — инженер-полковник Семиреченко. Любавин позвонил в институт и узнал, откуда и зачем он прибыл.
Через два часа в ответ на запрос Любавина из Киева сообщили, что инженер-полковник Семиреченко является одним из ведущих конструкторов по реактивному вооружению, автором ряда важнейших работ в этой области. «Вот ведь какая история, — задумался Любавин. — Придется мне, видно, с инженер-полковником Семиреченко познакомиться самому. Кто он и что он? Что талантливый инженер — это ясно, а человек какой? Увлекающийся? Влюбчивая натура? Любитель легких приключений в командировке? Ничего пока не знаю об этом человеке. А знать нужно».
Трудный разговор
Полковник Любавин установил по очередной сводке, что Остапенко после обеда с полковником и небольшой прогулки на Приморском бульваре, вернулась в Дом офицеров на репетицию самодеятельного ансамбля. Любавин предположил, что полковник Семиреченко тоже может оказаться в Доме офицеров, и направился туда. Он прошелся по вестибюлю, заглянул в библиотеку, спустился в биллиардную. В биллиардной, как всегда, было полно народу. За одним из столов Любавин увидел игроков, которые его заинтересовали. Играли невысокий полный майор интендантской службы и инженер-полковник, немолодой уже сухощавый, с сильной проседью человек. Судя по покрасневшему, потному лицу, которое интендант поминутно вытирал носовым платкам, он явно проигрывал. И полковник Любавин приблизился к столу, надеясь вскоре занять место неудачного игрока. Интендант долго целился в среднюю лузу, ударил и промазал. Инженер-полковник коротко предупредил «Второй дуплетом в правый угол». Сухо щелкнул удар, и шар скатился в лузу так точно и аккуратно, будто его втащили туда на ниточке. Партия была закончена.
По правилам игры, проигравший должен уступить свое место ожидающему. Майору очень хотелось взять реванш, но полковник Любавин настойчиво
— Пирамидку? — спросил Любавин.
— Пожалуйста, — согласился инженер-полковник.
— Давно не играл, — заметил Любавин, укладывая в треугольник шары.
— Я тоже, — отвечал полковник.
Но партнеры оказались достойными друг друга, хотя в конце концов проиграл Любавин.
— Еще по одной? — спросил Любавин.
— Пожалуйста, — ответил инженер-полковник. Но, подняв голову и посмотрев куда-то через плечо Любавина, сказал: «Одну минутку, я сейчас вернусь».
Любавин не обернулся. В небольшое зеркало, висевшее над столиком маркера, он заметил, как в дверях показалась высокая женская фигура. Ее заслонил прошедший в двери инженер-полковник. И больше Любавин ничего не увидел. Он отошел к стойке с киями и стал ждать возвращения своего партнера.
Семиреченко вызвала Татьяна. Она рассказала ему, что репетиция не ладится, виновата она сама, почему-то сегодня не в настроении и у нее получается все не так, как нужно. Партнер и руководитель ансамбля страшно нервничают и требуют, чтобы она еще репетировала час-полтора, а в двенадцать ей на ночное дежурство.
— Мое последнее ночное дежурство, — сказала Татьяна. — А мне так хотелось пройтись с вами, подышать свежим воздухом. И вы из-за меня проторчали целый вечер в этой курилке, — кивнула она головой в сторону биллиардной, в которой, несмотря на категорическое запрещение курить, столбом стоял дым.
— Очень печально, — заметил Семиреченко, — но не настолько, чтобы нервничать и подводить своих партнеров по ансамблю. А свежим воздухом вы еще вдоволь надышитесь в Киеве.
— Ну так вы хоть не страдайте в этой биллиардной, лучше погуляйте. Вы же сами говорили, что весь день работали.
— Весь день, и ночью еще есть о чем подумать, — ответил Семиреченко. — Сыграю еще одну партию и пойду.
— Итак, до завтра? — полувопросительно сказала Татьяна.
— Конечно, обедаем, как всегда вместе?
— Да, я буду свободна.
Они распрощались. Татьяна побежала наверх, а Семиреченко вернулся к ожидавшему его Любавину.
По пути на сцену Татьяна заглянула в комнату администратора и куда-то позвонила по телефону.
Играть Семиреченко расхотелось, и он спросил полковника, настаивает ли тот на реванше?
— Если вы, товарищ полковник, чем-нибудь заняты, то не очень, — ответил Любавин.
— Нет, просто хочу немного пройтись по воздуху. Душно здесь и накурено.
— Ну, что ж, последую вашему примеру, — заметил Любавин.
— Так пойдемте подышим вместе, если располагаете временем.
Они вышли. Разговор шел о разных мелочах. Семиреченко рассказал, что он приезжий, в Советабаде впервые, что ему очень нравится этот своеобразный, интересный город.
Когда они подошли к концу бульвара, полковник Любавин остановился и неожиданно сказал:
— А ведь мне нужно с вами побеседовать, Николай Александрович.
— Побеседовать? О чем? Простите, я вам не представился, откуда вы знаете мое имя и отчество?