Беременна от бабника
Шрифт:
— Где ты хочешь встретиться?
Совладав с собой, придаю выражению лица напускное безразличие, но не выходит. Кирилл видит мою истинную реакцию на его прикосновения, на его близость. Ползущие мурашки по всему телу становятся предателями. Разум только ещё продолжает бороться. Вполсилы, но и он на последнем издыхании.
— Где угодно, хоть здесь, — губы его напротив моих. — Мне всё равно.
Хочется сказать: "Мне тоже. Лучше оставайся со мной. Всегда".
— Я напишу тебе, если надумаю, — прерывисто произношу,
— Хорошо, — отвечает согласием, но глаза говорят обратное. В них вызов. Кирилл не двигается с места.
Складываю руки на груди и театрально вздыхаю. Он не станет домогаться меня в стенах этого дома. Даже если ему покажется это единственным правильным решением. Здесь я в безопасности.
— Долго ещё ждать? Уходи, Кирилл! — в глазах моих мольба, а в его — призыв и ещё что-то. Желание заполняет их радужку, перенасыщая чернильной темнотой.
— Я не могу уйти просто так.
— Что тебе нужно?
— Поцелуй, — подставляет он щёку, пальцем постукивает по ней, перевоплотившись в избалованного мальчишку. — Всего один и, так и быть, я уйду.
Его желание тесно скручивается с моим собственным. Но в силу своего упрямства я не хочу показывать ему, как же мне хочется поцеловать его. Не только сейчас. Это желание не покидает меня уже года три. И если бы я с точностью не знала, что могу испытывать, когда его губы властвуют над моим телом, я была бы готова отложить этот поцелуй до лучших времён. Но себя я обманывать не могу. Свои желания так тем более.
— Всего один! — изображаю равнодушие, а у самой сердце выпрыгивает из груди.
— Конечно. Всего один.
Он дразнит. Провоцирует меня. Я подхожу к нему вплотную, на цыпочках поднимаюсь и тянусь к идеально выбритой щеке. Касаюсь губами кожи. Всего на миг, но и его хватает, чтобы разрушить последний барьер, который я мысленно пыталась выстроить у себя в голове. Кирилл резко разворачивает лицо и тесно вжимается своими губами в мои, выбивая последний воздух из лёгких.
Он воинственно притягивает меня к себе, а я и не думаю отстраниться или дать отпор. На шумном выдохе я гостеприимно впускаю в свой рот его язык. Он проталкивается глубже. Ещё один миг — и нас накрывает.
Сначала я думала только меня, что отключила разум и позволила себе лишнего. Но когда Кирилл сгибает ноги в коленях, чтобы подхватить меня на себя, я понимаю, что он тоже поддался безрассудству.
Он удерживает меня на своих бёдрах, верхом на себе. Я скрещиваю ноги у него на пояснице, тесно прижавшись к нему. Обвиваю руки вокруг шеи и ничего не могу поделать с собой. Не хочу прерывать такой момент. Момент нашего первого поцелуя.
Все предыдущие были не счёт. Они были ненастоящими. Искусственно созданы мной и той тупиковой ситуацией, в которую я загнала нас обоих. Я вынудила его.
А сейчас поцелуй настоящий.
Он сажает меня на каменный выступ раковины. Лишь на время остужает разорячённое тело. А потом огонь из груди устремляется вниз живота. Огненным комом стремительно падает дальше по внутренностям, пока не сосредотачивается у меня между ног. Развожу их шире, притягиваю Кирилла на себя.
Он губами скользит по коже, языком очерчивает изгибы, вонзается зубами в плоть, а пальцами в бёдра. Я выгибаюсь, всхлипываю, окончательно сойдя с ума.
Наше парное сумасшествие превращается в помешательство. Буйство, доведённое до крайности.
Блузка на мне уже расстёгнута, а губы Кирилла уже во всю гуляют по моей груди. Ласкают кожу у самой кромки тонкого кружева.
— Ты же говорил всего один поцелуй, — шепчу я, ощущая как сознание превращается в раскалённый уголёк.
— Всё верно, — говорит урывками, сквозь поцелуи, урчит довольно. — Просто он ещё не закончился.
Приятные мучения мои продолжаются. Напряжение с каждой минутой растёт, как и моё желание ощутить его в себе.
— Кирилл, сюда в любую минуту могут зайти, — стону.
Мои слова, наконец, были не только услышаны, но и поняты. Кирилл замирает. Уткнувшись носом в мою грудь, буквально без сил падает ничком на меня и стенает.
— Я увлёкся. Чёрт, прости, — выждав пару минут, он нехотя пятится назад. Мне снова становится не хватать его рук, губ. Всего его целиком. — Дай мне ещё пару минут. Можешь пока выходить.
— Я не в том виде, чтобы выходить отсюда прямо сейчас, — убеждаюсь в этом, когда смотрю на себя в зеркало.
— Прикажешь мне выходить? Прямо с этим? — взглядом указывает вниз, на стояк, который просто сложно будет не заметить.
К лицу приливает багряная краска.
Спрыгиваю с раковины и быстро привожу себя в порядок, развернувшись к зеркалу. Я стараюсь не смотреть на то, как Кирилл справляется с эрекцией. Но не могу не улыбнуться, видя его мучения.
— Тебе ещё смешно?
— Немного, — отвожу взгляд.
В отражение зеркала вижу, как с хищным оскалом на лице он подбирается ко мне, встёт прямо у меня за спиной. Тяжело дышит в затылок.
— Лучше уйди по-хорошему, пока я не разложил тебя прям здесь, — толкается в меня, с силой вжимается в ягодицы. Спереди гранитный камень вонзается в бёдра, а сзади не менее твёрдый член. Он убирает мои волосы в сторону, они рассыпаются по спине. Продолжается противостояние обезумевших взглядов в отражении зеркала. Он просовывает руки к животу, расстёгивает ремень на моих брюках. Резко. Грозясь больше не останавливаться ни под каким предлогом. — Ну, как знаешь. Я ведь хотел как лучше для тебя. Но раз ты не против...