Беременна от бабника
Шрифт:
— Когда? — чересчур требовательно спрашиваю, а затем прочищаю горло. — В следующей жизни?
Он прыскает со смеху и легонько щёлкает меня по носу.
— Как только пойму, что мне это необходимо.
Своим неоднозначным ответом он взрывает мне мозг. Обездвиживает, крадёт мой кислород, берёт в плен своих глаз, сверкающих на солнце игривым огоньком. Как бы мне хотелось в этих глазах видеть только своё отражение. Быть его ориентиром, путеводной звездой.
— Это, конечно, всё здорово и на тебя совсем непохоже, но при чём здесь я? Зачем ты мне это показал?
Кирилл
— Помнишь, мы дали обещание никогда друг другу не лгать?
— Да, но ты же сам потом сказал, что каждый из нас однажды может солгать.
— Я уже воспользовался этим разом. Когда ты спросила: что я чувствую к тебе? Я солгал, сказав, что ничего. На самом деле я что-то чувствую, но... это такое неподдающееся разуму ощущение, — слова пропитаны нежностью и горьким сожалением. Кирилл пальцами зажимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. А я не хочу поддаваться безумию. Стоит раз сейчас раз броситься в его глаза, как я тут же сойду с ума. Ловлю его потемневший взгляд на своих губах и ноги вмиг подкашиваются. Жаром обдаёт всё тело. — Ты не выходишь у меня из головы с того самого момента, как вошла в мою комнату. Меня жёстко так переклинило. Возможно, это просто сильнейшее влечение, какого у меня ещё никогда не было, но чтобы узнать наверняка тебе необходимо дать мне шанс.
— Шанс на что? — хриплю.
— Загладить свою вину перед тобой.
Убираю его руку от себя, так же способную ввести прикосновением в гипнотический транс, как способны его глаза и голос.
Хватаюсь за голову, потому что в ней сейчас тоже что-то переклинило.
Должно быть, я услышала самые приятные слова, которые когда-либо говорил мне Кирилл, но меня мучает двоякое ощущение. И сладко, и горько в то же время.
— Извини, я что-то не соображаю. Ты можешь мне сказать прямо... что ты хочешь?
— Мы можем попробовать выстроить отношения, но пообещать что-либо из разряда "вечного" я тебе пока не могу. Ты просила сказать прямо, я говорю как чувствую.
Всё это время я не замечала самого главного. Кирилл взволнован не меньше моего. Ему тоже нелегко говорить то, чего никогда прежде он не произносил вслух.
Сознание путается. Я столько настраивала себя на то, что между нами никогда больше не будет ничего. Не будет поцелуев под дождём. Он больше никогда не сыграет мне на гитаре. Никогда мы не пройдёмся за руку по торговому центру. Я никогда не посижу у него на коленях и не засну под звучный ритм его сердца.
— Ты хочешь найти свой смысл жизни во мне? — глаза стали на мокром месте.
— В тебе уже есть некий смысл жизни, — он стискивает лицо ладонями, ласково поглаживает щёки подушечками больших пальцев и смотрит тревожно на мой живот. — А вот смогу ли я стать твоим смыслом жизни... Яна, я ведь совсем не подарок. Я не справлюсь.
— А как же родители? Они ведь будут в шоке, если узнают о нас.
Отводит многозначительный взгляд в сторону, что-то прикидывая в уме. Внезапно корчится, словно
— Мои тоже охренеют от такой радости, — в воздух взмывают два его пальца. Он загибает их, изображая кавычки. — Значит, будем как-то постепенно их подготавливать. Может, ближе к Новому году скажем.
Он сейчас сам предлагает мне все эти поцелуи под дождём, прикосновения, признания.
Но почему тогда сердце моё ищет во всём этом подвох?
— Нет, Кирилл. Это как-то всё очень странно. Мне надо подумать.
— Мне не послышалось? — меняется в лице. — Ты хочешь подумать?
— Да. Мне надо подумать. Не только из-за родителей. Здесь масса причин. Во-первых, я не верю тебе, а во-вторых..., — он вытягивает лицо, словно я сказала немыслимое. — Я не верю тебе, Кирилл! Этого достаточно.
Насупившись, он лишает меня своего тепла. Поворачивается спиной и уходит в сторону избы.
— Я вечером уезжаю. Этого времени тебе хватит на то, чтобы подумать?
Да что же ты делаешь со мной!? Режешь без ножа.
— Не уверена. Я напишу тебе, как что-нибудь надумаю, — с трудом отлепляю язык от нёба.
Саундтрек к главе: Lewis Capaldi - Before You Go.
Глава 36. Яна
Я думала, что это всё. Не ответив согласием, я поставила финальную точку.
Какое-то время Кирилл в гордом одиночестве просидел на склоне у избы. О чём-то размышлял, позабыв обо мне. А потом он отвёз меня домой и, даже не попрощавшись, отправился в Новосибирск.
Я действительно думала, что это конец.
Но когда поздним вечером мне приходит от него сообщение: Ты там подумала?
Я наконец могу выдохнуть.
С улыбкой от уха до уха смотрю сначала на его фотографию в профиле, а потом строчу ответ: Пока ещё нет. Всё хорошо? Ты добрался до дома?
К: Ты решила поморозить меня? Да, всё нормально, но было бы лучше, если бы ты дала вразумительный ответ.
Я: Спокойной ночи, Кирилл.
Он читает сообщение, но ответа не следует.
Обиделся, не иначе.
Следующим днём примерно в это же время на телефон приходит очередное сообщение: А сейчас?
Поразительно, как обычным ничего незначащим сообщением ему удалось вдохнуть в меня жизнь, а ведь целый день я не могла найти ни одного повода для радости.
Я: Сейчас тоже ничего не могу ответить. Как у тебя дела?
К: Хорошо, но было было гораздо лучше, если бы ты дала вразумительный ответ. Спокойной ночи, Яна.
На сей раз я ничего не отвечаю. С довольной миной проваливаюсь в сон, где мне снится Кирилл.
Так продолжается пять дней.
Как по часам он пишет мне перед сном. Вступает в противоречие с самим собой и своим условиям. Единственное, чего не хватает — смайликов и сердечек.