Беременна от неверного
Шрифт:
Врач удивленно смотрит на мою замотанную ногу и на капли крови на рубашке Наиля.
— Что случилось, Наиль Рашидович?
Муж бросает на меня обеспокоенный взгляд и прячет руки в карманы. Его широкие плечи становятся ещё шире, и вся фигура словно увеличивается в размерах.
Ещё вчера я бы захлебнулась слюной, а сейчас я думаю, почему он так поступил… почему пошел к другой?
— Жена поранилась дома. Наступила на стекло, и я хочу убедиться, что с ней все в порядке и никакой, даже маленький кусочек стекла не остался
Врач кивает и подходит ко мне. Протягивает руку.
— Позволите?
Кошусь на застывшего посреди кабинета мужа. И, судя по его стойке, уходить он не собирается.
— Наиль, ты так и будешь наблюдать? — стараюсь, чтобы голос звучал беззаботно и шутливо.
Муж в ответ вопросительно выгибает бровь.
— Я тебя смущаю? — в его голосе сквозит недовольство, и мне приходится слегка прикусить язык.
Это дома он мягкий плюшевый медведь, а на людях жесткий и требовательный бизнесмен. И никто не вправе подвергать его авторитет сомнению. Даже я… вне дома.
— Меня? — невинно хлопаю глазами и приказываю себе расслабиться. — Нет. Но ты можешь смущать врача, над душой которого ты сейчас стоишь, милый.
Боже… да у меня челюсть сводит оттого, что приходится строить из себя вот такую овечку, которая ничего не знает о похождениях своего мужа. Прячет глаза за купюрами…
Наиль переводит равнодушный взгляд на врача, и тот аж сильнее стискивает мою лодыжку.
— Мне ничего не мешает, Марина Сергеевна. Все отлично. Наиль Рашидович может стоять, где он хочет.
Вот об этом и речь… Наиль может делать все что хочет. И ему ни черта за это не будет. Магия его положения в обществе.
Конечно, муж у меня прекрасно придерживается границ дозволенного и меня чуть ли не на руках носит. Но в глазах других он диктатор и тиран.
— Отлично, тогда я буду стоять тут. Приступайте, доктор.
Прикрываю глаза и позволяю врачу делать свою работу. А сама вспоминаю, когда Наиль стал вот таким: властным засранцем, под чью дудку должны плясать все вокруг.
В школе он был из очень неблагополучной семьи. К слову, и сейчас его семья не слишком изменилась, хоть Наиль в настоящем один из богатейших людей региона. Но его семья так и прозябает в нищете. Поначалу он пытался им помогать, но сейчас все изменилось. Отец отказался от Наиля, а Наиль только может следить на расстоянии, чтобы родители не натворили бед. Потому что это может отразиться на его репутации.
В школе ему нечего было есть на переменах, и в столовую он никогда не ходил. И общение наше началось с того, что я случайно услышала от завуча и нашего классного, что Таранов снова не принес деньги на обеды. И в тот день я поделилась с ним своим перекусом. Мама каждый день мне вручала бутерброды.
Таранов сначала посмотрел на меня как на назойливую муху, а потом я выдала самую очаровательную улыбку и сказала, что мама учила меня делиться с теми, кто мне интересен. Первый
Второй раз он недовольно закатил глаза и пробурчал, что я все равно от него не отвалю. А потом уже брал без всяких колких замечаний.
Вот так… с бутерброда началась наша необычная дружба. Наиль меня оберегал, как самую любимую игрушку, а я его подкармливала и болтала с ним обо всем.
И, на удивление, он оказался очень образованным. Я слушала его взахлеб и ждала каждый день, когда мы с ним останемся один на один.
И вот теперь… он стал хозяином этой жизни. К чему он стремился не один год.
Шикаю от резкой боли в подушечке и пытаюсь отдернуть ногу. Врач бережно её удерживает, не давая вырваться.
— Больно так? — снова нажимает, и я киваю.
Врач слегка поджимает губы и кивает каким-то своим мыслям.
— Боюсь, мне придется вколоть вам обезболивающее, — возвращает меня в реальное время голос врача, — у вас и правда застрял осколок, нужно будет извлекать.
— Вколоть? Что вколоть, доктор? — заторможенно соображаю.
Смотрю на слегка побледневшего Наиля.
— Серьезное что-то? — вторгается в наш разговор муж.
Врач качает головой.
— Нет, вы правильно сделали, что сразу приехали. Нам удастся избежать заражения и образования гноя в ране.
Наиль делает лицо, которое изображает что-то вроде «Я же тебе говорил». Я в ответ только закатываю глаза, а потом меня как битой оглушает мысль о беременности.
— А, подождите, — доктор идет к столу и что-то начинает писать, — эм, — стараюсь что-нибудь придумать, чтобы мне ничего не кололи и не подвергали крошек опасности, — а-а-а-а…
Но из меня вылетает только неясное мычание и блеяние. Наиль недовольно хмурится.
— Мариш, что?
И как сейчас от него скрыть, что мне не все можно колоть из-за беременности? Особенно из-за раннего срока.
И как сейчас от него скрыть, что мне не все можно колоть из-за беременности? Особенно из-за раннего срока.
— А ты не мог бы принести мне сок? — хлопаю ресничками. — Пожалуйста. Горло пересохло.
Наиль окидывает меня недоверчивым взглядом, пока у меня от улыбки чуть ли не трескается лицо. Но расслабляется, кивает и выходит из кабинета.
А я слишком громко выдыхаю и перехватываю заинтересованный взгляд доктора. Опять приходится натянуть на лицо улыбку.
— Дело в том, доктор, что я недавно узнала, что в положении, но муж не должен пока об этом знать. Хочу сделать ему подарок на день рождения, — перехожу на шепот.
Доктор понимающе улыбается.
— Вот оно что, поздравляю вас.
— Да, спасибо, — убираю волосы за ухо и переплетаю пальцы. Ладони прохладные от волнения. — Пожалуйста, не выдавайте меня.
Складываю ладошки и умоляюще смотрю на врача.