Беременна от неверного

Богда Ксения

Шум в ушах отключает меня от происходящего вокруг. Открываю рот в бестолковой попытке глотнуть хоть капельку воздуха, но из меня вырывается только сипение.

Темные волосы, щетина, выделяющиеся скулы и татуировка на руке. И массивное обручальное кольцо, за которое цепляется мой взгляд. Наиль при выборе гордо раздувался и говорил, что хочет, чтобы все знали, что он женат.

А теперь перед моими глазами его фото с другой…

Наиль… мой любимый, единственный и, как я думала… надежный. С какой-то бабой. Черно-белое фото. Они

в постели… она сидит на его бедрах, и её пальцы зарываются в темные волнистые волосы мужа.

Как мои зарывались не один раз.

Другое фото. Они сидят в ресторане, и дама смеется какой-то шутке моего мужа. Виден ряд красивый ровных зубов. Наиль же прячет лицо за кружкой. Но они вместе… за одним столом.

Удар в грудь… или то сердце? Хочет выскочить, чтобы так не болеть?

Взгляд пытается сфокусироваться на лицах, в надежде, что я ошиблась, что это не Наиль. Кто угодно, только не мой муж! Но все застилают слезы. Много слез.

Боже, я не помню, когда у меня из глаз лился такой поток! Как будто где-то прорвало невидимую трубу, и теперь я утопаю в собственных рыданиях.

Всхлипываю. Некрасиво так. Жалобно. Растираю влагу вместе с макияжем по лицу и отбрасываю фото подальше.

— Боже… Боже, — вцепляюсь в волосы и тяну их, опускаюсь на пушистый ковер.

Боль пронзает каждую волосяную луковицу, а я вою как раненая псина, которую сбили на трассе.

Не успеваю перевести дыхание. Телефон взрывается входящим. Онемевшими пальцами нащупываю мобильный на столике и всматриваюсь в номер. Цифры… непонятно, кого я услышу на том конце?

Медлю. Не уверена, что мои губы в состоянии будут произнести даже простейшее «Алло». Но звонок повторяется, и только чтобы не слышать назойливый рингтон судорожно провожу по экрану.

Подношу к уху, перестаю дышать. Кого же я услышу на том конце…

— Марина?

Это она. Подсознание уверенно твердит, что это та самая дама с фото. Та, которая спала с женатым мужчиной. Которая сейчас своим звонком влезает в семью. Чужую семью…

— Слушаю, — умение при посторонних держать эмоции в стрессовых ситуациях под контролем играет на руку.

И голос звучит максимально спокойно, пока внутри все рвется на части, разметая ошметки.

— Меня зовут Ирина, я любовница вашего мужа. Наиля.

Губы искажает кривая усмешка.

«Любовница. Любовница. Любовница…» — стучит молоточками в висках. Любовница. ВАШЕГО. Мужа.

— И зачем вы звоните мне? — до боли прикусываю подушечку пальца.

Главное — не сорваться. Не показать стерве, как же больно сейчас. Не обрадовать тем, что я умираю внутри.

— Хотела поставить вас в известность, что Наиль вас обманывает.

Сглатываю желчь и делаю глубокий вдох. Только бы не стошнило.

— Спасибо, это очень мило с вашей стороны.

Боже… неужели я умею так? Умею. Так. Разговаривать? Когда внутри творится настоящий хаос…

— И это все? — девушка на том конце будто бы теряется.

Она

ждала от меня истерики? Скандала? Рассчитывала, что я крикну в трубку, чтобы она забирала моего мужчину?

И тут до меня доходит простая истина: именно на это она и рассчитывала! Ждала! Именно для этого и позвонила.

Хлопок двери заставляет вздрогнуть.

— Извините, мне пора идти готовить ужин моему мужу, — вкладываю в голос столько любезности, что скулы сводит от ненатуральной улыбки.

Не жду ответа, скидываю. Подскакиваю с пола и начинаю метаться по столовой. Хватаю с камина конверт с распечаткой УЗИ и несусь в комнату.

Он не должен узнать! Не должен! Он не достоин узнать, что станет отцом! Не после того, как его руки трогали другое тело.

— Маришка, я дома! Выходи, я голодный, как стадо буйволов, и по тебе соскучился.

Эти слова проходятся острием по внутренностям, которые кровоточат не на шутку.

Бросаю взгляд в зеркало и выдыхаю. У меня есть три минуты, пока Наиль раздевается и идет на мои поиски. Три минуты, чтобы собраться с мыслями. Переключиться после разговора с любовницей моего мужа и нацепить маску счастливой жены.

Так… быстро… вытираю потеки туши, щиплю себя за щеки, чтобы избавиться от бледности. Приглаживаю волосы и улыбаюсь. Натянуто, конечно, но, думаю, Наиль не увидит, какой ураган внутри. Возвращаюсь в столовую.

Долбаный конверт с фотографиями все ещё валяется на полу. Сгребаю все в кучу и заталкиваю в ящик комода. Он не должен увидеть, что между нами что-то изменилось. Мне нужно время, чтобы решить, как действовать дальше. Как жить после новости об измене.

Но так сильно хлопаю этим ящиком, что наша свадебная фотография покачивается и летит на пол. Стекло разлетается на миллионы мелких кусочков. Переступаю с ноги на ногу и даже не замечаю, как в ступню вонзается битое стекло.

Кажется, я вообще ни черта не чувствую после тех фото. Вакуум в сердце… если оно осталось, конечно. Усмехаюсь.

Ещё как осталось, я же все ещё стою и дышу. Наклоняюсь, чтобы собрать осколки голыми руками, когда в проеме показывается Наиль Таранов. Таран… как любят называть его друзья.

Моя любовь… и мой персональный ад. После всего, что происходит за день, именно так теперь он воспринимается в моем воспаленном мозгу.

— Твою мать, — Наиль срывается и подбегает ко мне, — ты чего, Мариш, не заметила стекло?

Подхватывает на руки и несет к дивану. А я на инстинктах хватаюсь за его крепкую шею. В грудь впивается тысяча игл при мысли, что он вот этими руками другую трогал. Стараюсь не разреветься от безысходности, которая поселилась во мне после тех фото.

Боль и холод.

Думала ли я, что мне изменят? Да никогда!

Наиль подхватывает мою ногу за лодыжку и ставит себе на бедро, осматривает.

— Девочка моя, что ж ты так неаккуратно? — пробегает пальцами по коже, и я вздрагиваю. — Больно?