Беременна от отца подруги
Шрифт:
— Ты хотел увидеть мои слезы? Ну же, смотри!
До боли стискиваю челюсть, въедаюсь в мужчину глазами, горячие капли стекают по лицу. Он хитро щурится, явно доволен. Вздрагиваю, когда Коэн, опять возвращается ко мне. Уже спокойнее, медленнее. Я прикусываю губу, не издаю ни звука, скрепя сердце, приобнимаю мужчину за плечи, вытягиваю ноги вперед.
Коэн ложится головой на мою грудь, я чувствую терпкий цитрусовый аромат его парфюма, незаметно отворачиваюсь.
— Мы улетим с тобой далеко, милая. Туда, где круглый год светит солнце.
У меня перехватывает дыхание, крепко зажмуриваюсь, сжимаю пальцы на плече Коэна. Сглатываю, открываю глаза и просто пялюсь в деревянную стену напротив.
— Да, Коэн. Конечно, Коэн.
Мужчина дотрагивается пальцем до моей щеки, вытирает слезу, подносит к своим губам и пробует кончиком языка.
Поднимаю свободную руку, хочу придушить ублюдка, прямо сейчас, но завожу ее выше, к голове, зарываюсь в мягких волосах мужчины.
В комнате нет часов, поэтому не знаю, сколько мы продолжали так лежать. За окном уже темнеет, а я жутко голодна и нуждаюсь в уборной.
— Где здесь туалет? — первая прерываю молчание.
Коэн отстраняется, смотрит на мою кислую рожу, берет меня за запястье, целует, потом полностью обхватывает кисть.
— Пойдем.
Он тянет за собой из комнаты, спускается по лестнице и движется в правое крыло дома. Открывает светлую дверцу сортира, заводит, становится рядом.
— Смотреть будешь?
— Да…
— Нет! — от напряжения не выдерживаю, толкаю мужчину вон, захлопываю створку, закрываюсь на крохотную щеколду.
Безумие…
Хватаюсь за голову и ору. Сильно, что есть мочи. По-особому, личному методу. Чтобы излить в воздух невыносимую боль, но при этом, не издавать ни звука.
— Ты скоро? — скребется ногтями в дверь.
Чертов псих.
Справляю физиологию, даже успеваю умыться, чтобы хоть как-то прийти в себя. Перед зеркалом репетирую приветливую мимику, выдыхаю и с легкой улыбкой покидаю санузел. Он опять берет меня за руку, слегка поглаживая большим пальцем, ведет на кухню. Только там отпускает и снова наливает чай.
— Коэн, я жрать хочу!
Честное слово. Несколько ложек икры с утра и пара глотков йогурта. Все. И да, не кушать, а именно жрать.
Пока мужчина суетится возле холодильника, делаю вид, что помогаю накрывать на стол. На самом деле, ищу в кухонной утвари хоть что-то для самозащиты, но черта с два, все как в тюрьме, одни ложки, деревянные лопатки и прочая дребедень. Расчетливый Коэн убрал все колюще-режущее. Ладно.
Он меня кормит заказанной из ресторана едой. Угощений много, даже десерт положил.
— Завтра с утра, поедем в клинику, — глухо произносит.
Буквально гипнотизирую глазами Коэна, смотрю так пристально, что тот давится. Сейчас, буду рисковать, ходить по лезвию ножа, но других вариантов похититель мне не оставил.
Он видит, как я облизываю губы
— Коэн, хочу тебя, страстно.
— С чего бы? — рефлекторно отстраняется, кривится в улыбке.
— Иди топи баню.
Я намеренно не отвечаю на его вопрос. Теперь просто молчу, наблюдаю. Конечно, он не верит мне, но и отказать вроде как не по-пацански. Ну, это я уже от себя утрирую.
— Пошли в комнату, — не уступает.
Его глаза вспыхивают азартом, на бледном лице проступает легкий румянец. Мужчина сильно волнуется, от этого начинает кусать губу, нервно постукивать пальцами по столу.
— Нет, Коэн. Мне нужно помыться и согреться.
Он громко рычит, ударят кулаком, от чего подпрыгиваю, но тут же возвращаюсь в позицию требователя. Похититель резко встает, хватает мое предплечье, тащит наверх. И вновь спальня.
Я получаю толчок в поясницу, быстро перебираю ногами вперед, за спиной скрежет закрывающегося замка. Минуты тянутся так долго, что хочется выть, в глубине души, все еще надеюсь увидеть Руслана, однако эта спасительная ниточка с каждым мгновеньем становится тоньше.
Обнимаю руками наше дитя, глубоко дышу, хожу из стороны в сторону. Совсем темно на улице, как и в спальне, свет включать не стала, так лучше видно обстановку по ту сторону. Мороз сменился метелью.
Я бы могла бы разбить стекло и выпрыгнуть, да только слишком высоко, а внизу даже сугроба нет. В лучшем случае ногу сломаю, в худшем, Коэн сломает меня. По телу ползут мурашки, и я оборачиваюсь.
Мужчина открывает дверь и не спеша проходит в комнату. Господи, он до жути возбужден, и я не имею в виду сейчас его каменное достоинство. Морально. Хотя может и там, но думать об этом совершенно не хочется.
Коэн хаотично смотрит по сторонам, не фокусируется на чем-то одном. То на кровать, то на шкаф, потом на меня.
Гордо вскидываю подбородок, выпрямляю осанку и будто каменею.
Бледный лунный свет делает лицо Коэна еще более устрашающим, он так близко, очень близко.
Кладет руки на мою талию, подводит к большому ростовому зеркалу, становится за спиной. Утыкается в мои волосы, делает глубокий вдох, потом убирает их на бок. Мы смотрим, друг на друга через отражение, и мужчина, дотрагивается кончиком носа до моей шеи, снова дышит, касается влажным дыханием.
— Ты только моя, милая. Мне нравится твой запах, за сотню километров чуять его буду.
Я снова непроизвольно дергаюсь, как же бросает в жар. Коэн не дает возможности надеть обувь, а сразу тащит прочь из дома.
Он буквально корежится от нетерпения, потными ладонями все сильнее и сильнее сжимает мою кисть. В лицо бьет ветер и снег, морщусь, закрываюсь.
За стенами постройки, та самая погрешность, которую допустил Коэн. Есть возможность сбежать. Да вот только как? Вступить с ним в схватку? Черт…