Беременна от отца подруги
Шрифт:
— Согревайся и постарайся уснуть, — глажу блестящие каштановые волосы, дотрагиваюсь до лба.
— А ты?
— Не жди, позже лягу.
Она сворачивается клубочком и утыкается в подушку.
Одеваюсь, выключаю свет, спускаюсь на первый этаж. Около часа брожу из стороны в сторону, отсчитываю минуты до прилета друзей. Благодарю Всевышнего, что похищение так благополучно закончилось.
Нет уж, больше Степанову и на шаг от себя не отпущу. Возвращаюсь в комнату, аккуратно сажусь на край потели, сморю на голые ветви деревьев,
— Руслан…
Яна сонно трет глаза, подползает ближе, обнимает руками мою спину, крепко прижимается щекой.
От нежных прикосновений щемит грудь, делаю глубокий вдох, опускаю взгляд в пол.
Как я уже говорил, такие женщины как Яна — редкость. В ней абсолютно нет злобы или подлости, только большое сердце, чистое, подобное бриллианту. Она запомнилась мне еще при нашей первой встрече, той самой аварии и больше не отпускала мои мысли.
Тонкие девичьи пальчики царапают торс, поднимаются выше, нащупывают железную молнию спортивной кофты, тянут вниз, расстегивают вещь. Ее холодные ладони касаются обнаженной груди, Яна испускает тяжелый стон, упирается лбом в спину.
В комнате воцаряется абсолютная тишина, я чувствую только ускоренный сердечный ритм. Бледный лунный свет, очерчивает предметы мебели и наши тела, отбрасывает мутные искаженные тени.
Перехватаю тонкую кисть, целую тыльную сторону.
— Не можешь согреться?
Ее пальцы, словно маленькие кусочки льда, поглаживают грудь, едва ощутимо впиваются ногтями в мышцы.
А мне сейчас очень жарко, воздух становится душным, хочется выйти на улицу и нырнуть в снег. Чувствую горячий поток, он будто раскаленный свинец, разливается по венам, сбивает спокойное дыхание, заставляет член напрячься, в ожидании желанной близости.
— Ты очень теплый, а еще большой. Ух, какой твердый пресс…
Комплимент из уст Степановой невольно заставляет улыбнуться.
Накрываю ее руки своими ладонями и наслаждаюсь этим мгновеньем. Простым человеческим спокойствием и условным белым флагом, который был поднят обоюдно нами, после похищения Мелочи.
Яна, за спиной начинает суетиться, тут же замечаю, как белый махровый халат летит в сторону, в аккурат падает на деревянное кресло-качалку. Сглатываю, разворачиваюсь к своей Огненной девочке.
Размытый ночной свет подчеркивает всю прелесть светлой кожи девушки, темные, слегка взлохмаченные локоны, придают Яне игривости. Мои глаза, бесцеремонно останавливаются на ее груди. Сейчас она больше, но по-прежнему сохраняет чертовски манящий вид.
Яна пристально смотрит на меня, касается рукой своего плеча, плавно движется к ключице, спускается на грудь. Тихий, сбитый учащенным дыханием шепот, разжигает адреналин, останавливает наше время.
— Смотри, Юсупов, внимательно, и запомни… Мое сердце, отныне, в твоей власти. Тело, для тебя создано. Никогда не забывай этого.
— Никогда… — голос больше походит на хрип.
Стягиваю с себя кофту,
Внутри буквально корежит от противоречивых чувств: я адски сгораю от сладостного возбуждения при виде моей девочки, но в то же время, одергиваю себя, пытаюсь остановиться, интересное положение обязывает.
Обхватаю руками ее хрупкие плечи, осторожно укладываю на спину и вновь зависаю, не в силах оторвать взгляда от прекрасного тела.
— Руслан, будь нежен…
Склоняюсь, упираюсь локтями, касаюсь сладких, слегка влажных губ, целую, жадно вбираю в себя ее дыхание. Она стонет, крепко обивает рукой шею, второй задерживается на лице, гладит мне щеку, поднимается выше, запускает пальцы в мои волосы.
Целую вновь, спускаюсь к груди, языком ласкаю чувствительный соскок. Ладонью скольжу по бархатной коже Степановой, ощущаю реакцию на прикосновения — мурашки.
— Щекочешь, — почти неслышно произносит Яна.
Немного волнуюсь, эта близость совершенно отличается от той, что случилась между нами, после встречи в клубе. Сейчас, все по-другому, и мне не хочется отодрать Степанову раком, вертеть, на все готовым женским телом, как личной марионеткой.
С губ Яны срывается глухой стон, когда моя рука спускается ниже, касается лобка. Забираю себе ее выдох, накрываю губы поцелуем, медленно вхожу двумя пальцами в горячее влажное лоно. Девушка непроизвольно извивается, я вижу, насколько приятны ей эти движения. В душе фейерверк эмоций, а в штанах нестерпимый дискомфорт.
Как же я хочу ее, до боли, до ломящего чувства внутри грудины. Словно голодный Лев, которого дразнят, выдают желанный ужин медленно, по ничтожной крошке.
Вновь сглатываю, отстраняюсь, освобождаю себя от нижней части моего гардероба.
В комнате полумрак и воздух становится совсем густым и вязким.
Меня трясет от нетерпения, вновь возвращаюсь в объятья Степановой, согреваю ее своим телом. Развожу стройные девичьи ножки в стороны, упираюсь членом в гладкую плоть.
Она облизывает губы, широко улыбается, намекая на позволение.
Аккуратно проталкиваюсь на треть, замираю, ощущая приятное тепло, снова.
Яна блаженно выдыхает, при каждом проникновении слегка закусывает губу, впивается пальчиками в мои плечи. Даю ей раскрыться, привыкнуть и немного позже, вхожу в нежное лоно уже на всю.
Рвет крышу, но я все-таки сдерживаюсь, контролирую движения. Руками ласкаю девичьи бедра, поднимаюсь выше, накрываю ладонями согнутые колени Яны.
— Обожаю твои кубики, Юсупов, — тянется ручонками к прессу девушка.
— Расчувствовалась, значит, тебе явно на пользу пошла роль будущей матери.
Два комплемента за столь короткий срок, да еще из уст Степановой, за гранью фантастики.
Я снова целую, ощущая внутри девушки пульсацию, ловлю губами ее облегченный стон. В паху становится совсем горячо, отстраняюсь, кончаю на простынь.