Беременна по принуждению

На свадьбу муж купил мне всё, вплоть до нижнего белья.

И несмотря на мои предпочтения и робкие возражения, сам выбрал фасон и цвет свадебного платья. Его сшили на заказ по итальянским лекалам и после финальных примерок доставили прямо ко мне домой.

Платье было великолепным, шёлк ласкал кожу, а зеркало показывало, что белый цвет очень идёт к моим чёрным волосам и синим глазам, но всё же я кожей ощущала, насколько мне некомфортно.

Хотелось немедленно снять платье,

Наверное, такая настойчивость будущего мужа и отсутствие даже иллюзии свободы выбора должны были меня насторожить. Но я витала в облаках на седьмом небе от счастья.

Максим Ветров был воплощённой мечтой любой девушки. Богат, молод, хорош собой, не жаден. И влюблён в такую скромницу-отличницу, как я.

Родители, интеллигенты в третьем поколении, были за меня рады. Папа, профессор физики, всегда пропадал в своём НИИ, и вряд ли даже запомнил внешность моего жениха.

Мама, искусствовед, всегда боявшаяся громких звуков, была слегка ошарашена напором Максима, когда он пришёл сказать, что берёт меня в жёны.

Никто не просил моей руки. Максим предъявил на меня права, как только мы пообщались на вечеринке знакомых моей мажорной подруги Светки, с которой мы были знакомы ещё с детства.

– Повезло! – присвистывали знакомые и не очень люди, услышав новости о моём скороспелом замужестве.

– И каков срок? – спрашивали самые бестактные, выразительно глядя на мой плоский живот.

– Я не беременна, – с достоинством отвечала я, хотя никто из знакомых в это не верил.

Девчонка, закончившая филологический факультет с отличием, не могла упустить такого мужчину. А как ещё заставить его жениться? Только беременностью.

На самом деле, я была ещё девственницей. Странно для двадцатиоднолетней девицы, не спорю, но так уж сложилась, что я была не готова отдаться без большой любви.

Максим окружил меня заботой, милыми подарочками, которые ни к чему не обязывали, но показывали его внимание.

Он водил меня в театр, мы целовались на задних рядах во время ночных киносеансов, гуляли на крышах под звёздами.

И мой кавалер был удивительно тактичен. Не пытался залезть под юбку или потискать грудь, хотя я чувствовала, насколько его возбуждаю.

– Я тебя слишком уважаю и дорожу хорошим отношением, – улыбался он так обаятельно, что у меня заходилось сердце.

Для Максима не было ничего невозможного. Он всегда внимательно меня слушал и почти ничего не говорил о себе. Наверное, и это должно было меня насторожить. Но я влюбилась. Отчаянно и бесповоротно. Как любят никогда не знавшие настоящей любви.

– У меня бизнес. Вернее, у отца, но я в доле, – признался как-то Максим, и с моей души свалился камень.

– Я думала, ты бандит.

– Одно другого не исключает, – быстро сказал Максим, но, увидев мой испуг, добавил: – Злата, я не ворую людей. И вообще не ворую. Я просто не отказываюсь от того, что само плывёт в руки. А уж если что моё, то моё. Никто не отнимет.

И сжал мою руку до лёгкой ломоты в пальцах. Это было третье предупреждение судьбы, но я и его проигнорировала.

А потом была наша свадьба.

За месяц до этого между нами состоялся откровенный разговор.

– Правда, что ты девственница? – спросил он прямо, глядя в глаза.

– Да.

– Хорошо. Я так и думал. Но когда мне сказали, не поверил.

– Кто? – вспыхнула я.

Неприятно, когда за спиной какой-то тип обсуждает мою невинность. О ней и знала-то только Светка!

– Она, – кивнул Максим.– Буду с тобой откровенен. Я с ней спал, но задолго до тебя. И не только я, твоя подруга побывала под многими московскими толстосумами. И не только под.

Я почувствовала, что начинаю краснеть. Ненавидела себя за эту черту, более подходящую барышне девятнадцатого века, чем современницам.

– Зачем ты мне всё то говоришь?

– Потому что после нашей свадьбы она исчезнет из нашей жизни. Из твоей.

– Ты уже всё решил, да?

–Да, по тому простому принципу, что я мужчина. Более того, твой будущий муж. Ты же не хочешь продолжать дружить с особой, трахавшейся со мной?

Он говорил спокойно, но твёрдо. И мне верилось, что так будет лучше, ведь Максим опытнее, старше меня на восемь лет, он знает как нужно. А я нет.

– Прости за грубость, родная. Я не обижу тебя, – он коснулся моих губ своими так робко, будто я была хрустальной вазой древней китайской династии. Хрупкой и невероятно ценной.

В груди от прикосновения Максима разлилось пламя, то, что заставило меня сказать «да». Хотя меня толком и не спрашивали.

Почему-то я считала это признаком особой заботы. Мужчина ведь должен всё решать сам. Максим и решал. И говорил, что любит, что я буду с ним счастлива.

И я верила, соглашалась во всём. Хотелось верить и соглашаться.

Я заметил её сразу. Черноволосая с ясными синими глазами и модельной фигурой, тем не менее она отличалась от прочих.

Подошёл с бокалом виски для незнакомки, но она отшатнулась как чёрт от ладана. И взглянула на меня так, что я пропал. Под кожей взорвались миллиарды болевых точек, а в паху разлилось знакомое томление.

«Станет моей», – подумалось сразу. Даже азарт появился.

– Как тебя зовут? – спросил я киску.

– Злата.

Я расхохотался. Вот уж это имя ей совсем не подходит.

– Ты же Белоснежка, а не Злата!

Я придвинулся ближе, попытавшись обнять её за талию, но Белоснежка выпорхнула, а я испытал досаду, которую испытывает лев, видя, что антилопа насторожилась и сорвалась бежать.