Беременна в расплату
Шрифт:
Его голос тонет в пелене. Моих диких воспоминаний.
Я будто вижу перед собой те роковые вспышки.
Снова слышу собственный крик. Который оглушает.
Опять рвусь обратно через туннель, а меня держат крепкие руки.
И снова. Снова. Снова. Снова.
Эти шрамы. Эти рубцы на боку и спине.
Это не может повторятся!
Да! Он боец!
Но эти шрамы!
Они абсолютно! Стопроцентно идентичны!
И нет!
Я не сошла с ума!
Потому что мои руки их помят!
Помнят
Это память тела. Память прикосновений!
Не бывает совершенно идентичных ран!
— Динар!
Как одержимая. Трясу его за руку.
— Нам нужно вернуться!
— Нет, любимая.
Как сквозь вату слышу его мягкий голос.
— Нет. Тебе просто нужно отдохнуть.
Сжимаю кулаки так, что ногти прорезают кожу на ладонях.
Как я должна все понять?
Он ведь был со мной! Он меня узнал?
Но тогда зачем ему прятаться здесь, в таком странном месте?
И почему он со мной совсем не поговорил?
А если не он? И я совершила самую страшную, самую чудовищную ошибку в своей жизни?
А губы до сих пор горят.
Горят от поцелуев. Расбухшие. Почти кровавые.
Так целовать может только он! Я ведь знаю! Знаю каждое его прикосновение! Они не на теле! Они внутри! Во мне!
Что же делать?
Динар и так разозлен! Таким я никогда его не видела!
И его можно понять.
В любом случае, одно я знаю точно. Он не развернет машину! И уж тем более, не станет помогать мне с Бадридом!
Что ж. Единственное решение.
Самое страшное. Самое опасное.
Связаться с его братьями, как только появится возможность!
Эти точно найдут! Каждую песчинку в этой пустыне перевернут. А найдут Бадрида. Если он жив!
А если нет…
Они же убьют меня!
Что ж… Значит, такова моя участь!
Ради Бадрида я готова пожертвовать всем! Всем, кроме нашего ребенка!
24. Глава 24
* * *
Давид.
– А ты знал, брат, что Бадрид, оказывается. был женат?
Арман забрасывает ноги на стол.
Прямо поверх кипы бумаг. Которые мы неустанно разбираем в последнее время.
Ищем. Ищем хоть какую-то ниточку.
Но все в пустоту. Каждый раз след ни к чему не приводит!
И я уже злюсь. Еще немного, и как Арман. Рычать начну.
Отхлебывает виски прямо из горла, по своей вечной привычке. Глаза налиты кровью. Но точно не от выпивки. Каждый день поисков, который не приводит ни к чему, добавляет ему ярости. Да даже я готов уже сорваться!
— Что, твою мать, значит, был!
Следую его дурному примеру. Отвратительной привычке.
Откупориваю стоящую прямо под рукой бутылку и отпрокидываю прямо в горло обжигающий напиток.
— Бадрид жив. И каждому, кто скажет мне другое, я лично. Сам. Перегрызу глотку! А тебе, брат, надо хоть пару часов отоспаться. А то совсем уже с ума сходишь. Какая, на хрен, жена?
— Боюсь, глотку скоро придется тебе самому себе перегрызать, — хмыкает Арман, снова смачно прикладываясь к виски.
Нет. Он способен выхлестать океан. Но сколько бы не выпил, никогда не шатался даже! Не то, чтобы доходить до неадеквата! А это уже явно неадекватный бред!
— Смотри, — в меня летит документ, который я ловлю на лету.
— Мари Касимова. Законная жена нашего Бадрида. И первая, брат! Первая! Он оформил этот брак перед женитьбой на Лузанской!
— Я тебя умоляю, — пожимаю плечами.
Ну что он, в самом деле, как маленький?
— Ты как вчера родился! Я тебе таких документов пачку через час принесу!
— А вот и ни хрена, Давид. Ни хрена. Документ самый что ни на есть подлинный! Я думаешь что? Тысячу раз уже не перепроверил?
— И кто же она, наша пташка?
Заглатываю вторые полбутылки.
Да. Наш старший брат всегда был не особо разговорчив. Не особенно любил посвящать в свои дела! Но, блядь! Не до такой же степени!
— А вот это вообще пиздец, как интересно, братец! Наша новообретенная родственница Мари Касимова.
Даже давлюсь, разбрызгивая на белоснежную рубашку виски.
— Серьезно? И ты точно? Вот все-все проверил, да?
— Дааааааа, — Арман зажмуривается, опрокидывая в горло новую бутылку виски. Откидывается на спинку кресла.
Но я знаю. Для него это тоже самое, что боевая стойка для зверя. Это означает. Что он готов на кого-то наброситься. Сжать горло и переломить позвонки одним движением.
— И тебя вот никак не смутило, что Мари Касимова, наша троюродная племянница, погибла в восьмилетнем возрасте?
— Как видишь, воскресла. Документы чистые. Брат. Не подкопаешься.
Охренеть.
Расстегиваю верхние пуговицы рубашки.
Что там Бадрид наворотил?
— Я думаю, у него был какой-то разумный план. Он же все делал в спешке перед этой свадьбой. Может, рассчет был на то, чтобы Лузанская стала именно второй женой? Важный вопрос наследников и содержания и…
— Охренеть важный! Бадрид прям пророком у нас оказался! Замутил так, что хрен теперь размотаешь! Прям как знал, что семья Лузанских захочет во время свадьбы его убрать и всю нашу империю себе присвоить! Только вот, блядь. Незадача. Семейка-то вся полегла в том блядском взрыве! Вся, Давид!