Беременная от врага
Шрифт:
— Довольно! — Прогромыхал мужской голос неожиданно и резко, что мы обе вздрогнули. — Кому-то нечем заняться, да? Что ж, я подыщу работу повеселее, нежели женские склоки! Ну-ка, за мной. Обе!
Только этого не хватало. Поверить не могу, что со мной подобное происходит. Если меня лишат едва полученной должности, я не вынесу удара судьбы.
Мы стояли вместе с Любой в кабинете Исаева. Я ощутила себя школьницей, пойманной за какой-то нехороших проступок и ожидающей бесконечного отчитывания со стороны грозного директора. Потом еще родителей вызовут в школу для пущей
Такая в голове рисовалась картина.
Больше всего на свете я не хотела, чтобы меня отчитывали за участие в каких-либо скандалах. Мне и так не нравится привлекать к собственной персоне чрезмерное внимание, а тут чуть ли не за руку поймали во время ругани с Любой.
Если я испытывала стыд, оказавшись в подобной ситуации, то подруга демонстративно показывала всем своим видом, как ее происходящее никоем образом не волнует. Сложила руки перед собой и со скукой на лице рассматривала окружающую обстановку, при этом Исаев не удостоился ни единого ее взгляда. Как будто нашего босса для нее вовсе не существовало.
Любин пофигизм помогал ей выпутаться из самых непростых ситуаций, но сомневаюсь, что на сей раз он здесь к месту. Вряд ли подруге удастся долгое время игнорировать Исаева, который в данный момент не походил на милого добряка. Он был крайне серьезен. Даже нет намека на улыбку.
— Итак, Любовь Чернова, потрудитесь объяснить свое поведение. — Исаев произнес достаточно спокойным голосом, но он не вызывал уверенности в том, что ничего плохого не последует после. — Во-первых, вы покинули рабочее место без разрешения, а ведь до законного перерыва остается очень много времени. Во-вторых, подняли шум, создавая своим коллегам неблагоприятную атмосферу, необходимую для плодотворного труда. В-третьих, ругаетесь ни с каким-нибудь недоброжелателем, а с подругой. Признаться, не знал, что дружеские отношения должны быть именно такими.
— Какая она мне подруга после того, что сделала?! — Люба резко прекратила созерцать интерьер кабинета, как только речь зашла обо мне. Я заметила, какие злые взгляды бросает в мою сторону и стало жутко. — Мало того, что увела молодого человека, который мне нравится, да еще и заняла желаемую должность!
— Люба! — Предупредительным тоном отозвался Исаев. Люба говорила о нем. Сомнений не возникало. Руководитель ей до сих пор нравился. А он, видимо, не желает, чтобы его приплетали к разборкам. Ну, да, кому это понравится?
— А что такое? Сам спросил и правда уши заколола? — Пожала плечами Люба, уверенная в своей правоте. Ничуть не стесняясь моего присутствия стала обсуждать довольно-таки сокровенную, на мой взгляд, тему симпатии. Я думала, что такие разговоры ведутся исключительно между двумя людьми. — Не могу смотреть, как та, что когда-то называлась моей подругой, уводит из-под носа моего парня.
— Бывшего. — Поправил Исаев.
— Пусть и бывшего. Но я-то надеялась на возрождение отношений, а тут эта… — Люба пренебрежительно кивнула в мою сторону, распаляясь все сильнее — … помешала. Причем посмела встать мне наперерез по двум фронтам, как личном, так и профессиональном.
— Люба, кажется, мы с тобой вопрос нашего воссоединения обсуждали.
— Отчего же? — Вмешалась Люба, перегородив мне дорогу, ведущую к двери. — Раз уж пригласил нас двоих, то принимать участие в беседе, будем все.
Я видела, как на скулах Исаева заходили желваки. Он был в гневе. Едва сдерживался. Люба не замечает его состояния или ей безразличны последствия?
— Походу, наши прошлые отношения мешают тебе адекватно оценивать происходящее. Напомню, я здесь руководитель, а не ты. И мои распоряжения должны выполняться беспрекословно. — Угрожающе тихо произнес Исаев, что у меня по телу пробежали мурашки от нехорошего предчувствия.
— Люба, я предпочла бы все же оставить вас наедине, чтобы могли поговорить без посторонних. — Как по мне, рассудительно произнесла я. — Извини, что раньше не рассказала о своих делах, но они совершенно не касаются ни тебя, ни господина Исаева. Я всего лишь на некоторое время скрыла от тебя информацию о своих успехах. Позже бы все рассказала.
— Посмотрите-ка на нее. Ну, святая невинность, не иначе. — Ехидно засмеялась Люба, ближе подходя ко мне. Затем протянула руку и погладила по голове, как маленькой девочке, при этом слащаво-медовым голоском приговаривая: — Хорошая какая. Примерная. Вся она в делах, некогда с лучшей подругой поделиться о своих планах. Сперва солгала, что с нашим боссом решает архиважные вопросы компании. На деле же он ей помогал с продвижением по карьерной лестнице. Скажите, что не так. Молчите? Значит, я права. Далее ни словом не обмолвилась о собеседовании, которое я сама больше полугода ждала. — Потом Люба повернулась к Исаеву и с улыбкой проговорила: — Мне же ты говорил, не можешь помочь с повышением. И это за все, что между нами было?
— О, силы небесные, дайте терпения. — Поднял Исаев глаза к верху. — Люба, о чем ты говоришь? Между нами толком ничего не было.
— А могло бы быть, если бы ты помог с работой! — Воскликнула Люба, топнув ногой. — Я устала прозябать на месте оператора. Я достойна большего, а ты вместо того, чтобы посодействовать мне, взялся поддерживать кого попало!
— Люба, у тебя язык без костей. Хватит молоть ерунду. Ты не в себе. Иди домой и успокойся. Рубить с плеча не буду. Позже поговорим, когда начнешь осознанно мыслить. — Махнул рукой Исаев в сторону двери, указывая Любе, чтобы та вышла. Все-таки пожалел ее. Не стал делать выговор или увольнять после учиненного скандала. Уже и не скажешь, что у него каменное сердце.
Люба, казалось, не слышала его. Подошла к нему почти вплотную и схватила руками за лацканы пиджака, притягивая к себе.
— Андрей, скажи, почему ты не дал возможности мне все исправить? Да, я неправильно повела в отношении тебя. Любезничала с другим молодым человеком. Была глупа, но ведь люди имеют право на ошибку! Разве нет? — Вопрошающе воззрилась Люба на Исаева. — Всего один раз оступилась, и ты тут же заменил меня другой. Я чувствую, между вами что-то есть. Так ведь? Ответь!
Исаев молча смотрел на Любу. Собирался с мыслями? Пытался внутренне успокоиться?