Берендей
Шрифт:
– Никогда не связывайся с заклятым берендеем, - говорил отец. И в этом «никогда» не было исключений.
– Почему?
– Когда Берендей впервые услышал о Заклятом, ему было лет пять.
– Заклятый сильней. Это во-первых. Во-вторых, он не умеет различать в себе человеческое и звериное. Берендей по рождению учится этому с младенчества, а Заклятый - нет. Обычно он становится людоедом, потому что оборачивается зимой. А в-третьих - Заклятого кто-то заклял, и не за красивые глаза. Значит, он и человеком-то хорошим не был. А его -
– А кто может его заклясть?
– Другой берендей. Так что если встретишь заклятого берендея - беги от него без оглядки.
И по ночам, лежа под одеялом, Берендей боялся Заклятого. Потом это прошло - лет, наверное, в десять. Он и в детстве не боялся ничего, только Заклятого. А потом успел об этом забыть. Не о Заклятом, конечно: о страхах своих.
– Там человек, - спокойно возразила Берендею Антонина Алексеевна.
– Ему тоже угрожает медведь, он просит его впустить.
Она потянулась к ключу.
– Это не человек!
– Ну что ты такое говоришь, Егор!
– Антонина Алексеевна. Я прошу вас. Не открывайте! Я на колени встану, только не делайте этого. Он обернется и убьет нас всех.
– Да я говорю тебе, это человек, это не медведь!
– Это не человек, как вы не понимаете. Антонина Алексеевна, я умоляю вас, иначе мне придется держать вас за руки. Я сильнее вас.
Она побледнела и опустила руки. И Берендей понял, что она испугалась его, испугалась, что он может применить силу: это показалось ей ужасным. Но она не боялась того, кто стоял за дверью, а Берендей через дверь чувствовал острый запах бера.
– Отойдите от двери. Прошу вас.
– Егор, ты пьян?
И тут в дверь ударил кулак. Дверь была крепкая, металлическая, но она низко загудела и зашаталась.
– Проклятый берендей! Щенок! Жаль, я не догнал тебя вчера!
– голос звучал глухо и негромко и был полон разочарования.
И тут же еще более тяжелый удар обрушился на дверь - на этот раз по ней звонко царапнули когти. Вместо человеческого голоса они услышали рев бера.
– Егор… Что это?
– Антонина Алексеевна опустилась на стул у входа.
– Это был медведь? Но ведь я слышала…
– Вам показалось. Пойдемте скорее в дом.
– Нет, мне не могло показаться…
За дверью опять послышался беров рык, и дверь снова содрогнулась от страшного удара.
Берендей взял ее за руку.
– Вы слышите, что это медведь?
Она неуверенно кивнула.
– Не открывайте никому. Даже если за окном будет плакать маленькая девочка. Или котенок. Просто - ни-ко-му. Хорошо?
– Хорошо, - она дрожала так, что у нее стучали зубы.
– Пойдемте в дом, - он потянул ее за собой, и она пошла. Юлька, увидев их, кинулась матери на шею.
– Юлька, - Антонина Алексеевна прижалась к ней, все еще стуча зубами, - я, кажется, чуть не впустила сюда медведя. Но как? Я не понимаю, я же слышала…
Берендей запер дверь из кухни на веранду. Антонина Алексеевна села за стол,
– Медведи очень хитрые. Они умеют притворяться. А вы выпили и наверняка засыпали. Поэтому вам и показалось.
– Но он говорил что-то через дверь… Он сказал: «Жаль, я не догнал тебя вчера, щенок». Точно. Я точно это слышала.
– Вам показалось. Так бывает.
– Да не бывает так. Я здоровый человек. Я не могла так обмануться. Может быть, это был человек, но на нашем крыльце на него напал медведь?
– Нет, - Берендей покачал головой, - завтра вы увидите, что это не так. А сегодня просто поверьте мне. Если бы медведь убил человека, он бы не ревел и не бился в дверь. Он бы подхватил его и потащил в лес.
Антонина Алексеевна кивнула, но Берендей понимал, что она лишь решила пока не искать объяснений. Она все еще дрожала, ее дрожь передалась Юльке, а за ней и Людмила начала зябко передергивать плечами. Берендей смотрел на них беспомощно - на его попечении еще никогда не было столько женщин сразу. И все они едва не рыдали от страха.
Неожиданно в окно ударила тяжелая лапа. Дом содрогнулся, жалюзи зазвенели, но выдержали. Юлька к окну сидела ближе всех, она вскрикнула, выскочила из-за стола и оказалась в объятиях Берендея. Людмила подхватила ее крик - Берендей обнял ее тоже и прижал их обеих к себе.
– Ну, девчонки, не бойтесь, - пробормотал он, - жалюзи крепкие, ему не пробиться.
Сам он в этом сомневался: защитить от бера они могли (бер не способен сломать замок, который их запирает), но человек, при большом желании и наличии лома, сломает запросто.
– А стенку он не сломает?
– спросила Юлька.
– Нет, это же не слон, а медведь, - улыбнулся Берендей.
Бер еще несколько раз ударил в окно.
Прошло довольно много времени, прежде чем Берендей сказал:
– Он ушел.
– Откуда ты знаешь?
– спросила Антонина Алексеевна недоверчиво.
– Я чувствую. Он ушел, его нет около дома.
Она покачала головой, но, похоже, поверила.
– Можно идти спать, - Берендей вздохнул и улыбнулся.
– Я не пойду наверх одна, - тут же сказала Людмила.
– Конечно, нет, - успокоила ее Антонина Алексеевна, - ложись с Юлькой. Хотя спать вы не будете, ну и не надо. Успеете выспаться еще.
Юлька кивнула.
– И я пойду, - Антонина Алексеевна поднялась.
– Вы только не открывайте никому, - на всякий случай напомнил Берендей.
Она кивнула и улыбнулась:
– Спокойной ночи.
Людмила ушла в ванную, и Берендей остался за столом с Юлькой. Как-то само собой получилось, что он взял ее за руку. Хмель выветрился из головы, и Берендей снова чувствовал неловкость. Как легко ему было с ней в лесу, когда он знал, что нужно делать! И как тяжело сидеть за столом наедине… Надо, наверное, что-то сказать, чтобы она не посчитала то, что между ними произошло, его пьяной выходкой. Молчание затягивалось, и неловкость нарастала.