Берендей
Шрифт:
– Значит, про то, что оборотня можно серебряной пулей убить, - враки?
– Скоробогатов не удивился, не смутился и не расстроился.
– Абсолютные, - Берендей пожал плечами.
– А может, ты опять мне врешь?
– Он умеет превращать его в человека!
– опять некстати сунулся Андрей.
– Правда?
– Скоробогатов заглянул Берендею в глаза.
– Нет, - ответил Берендей.
– Если бы я мог превращать его в человека, я бы не позволил убить столько людей.
– А что ты можешь?
– Скоробогатов
– И кто ты вообще такой, парень, а?
– Я егерь, - тихо ответил Берендей.
– Ты опять мне врешь, - устало констатировал Скоробогатов.
– Хорошо хоть не хамишь. Я смотрю, кому-то ты дохамился…
Он слабо улыбнулся.
Берендей смутился и почувствовал, как загорелись щеки.
– Это ему… - он совсем растерялся и не знал, что стоит говорить, а чего - не стоит, - медведю…
– Да? Значит, и впрямь можешь его в человека превращать?
– Нет. Я… У меня есть оберег. Если я встречаю его в человеческом облике, я могу сделать так, что он не обернется… не превратится в медведя. На один час. Но для этого он сам должен превратиться в человека.
– Покажи оберег, - Скоробогатов властно протянул руку.
– Он только для меня, - Берендей покачал головой, - там моя кровь перемешана с его.
– А кто тебе его сделал?
– Сам.
– Опять врешь?
Берендей не хотел конфликтовать, но ему это стало надоедать.
– Послушайте. Я уважаю вас. Я понимаю ваше… отчаянье. Но я буду говорить только то, что считаю нужным. И не стану скрывать того, что может повредить вам. Более того, сообщу все, что может вам помочь. Вы поняли меня?
Скоробогатов усмехнулся:
– Ладно. Я понял. Семен сказал, что ты отличный мужик.
Он легонько хлопнул Берендея по плечу. По правому. Рука у него была тяжелая - Берендей еле сдержался, чтоб не выругаться.
– Извини, - Скоробогатов догадался, - я забыл. Сильно порвал медведь-то?
Берендей покачал головой.
– Так что ты мне посоветуешь?
Берендей задумался и сказал:
– Мне трудно что-то посоветовать. Я уже сообщил Семену, что не охочусь на медведей. Я говорил со старым медвежатником. Он сказал, что этого медведя можно взять только на рогатину. Человек пять-шесть для этого надо, и рогатины надо специально делать, покрепче.
– Да? Может, нас двоих хватит? Не побоишься?
Берендей покачал головой:
– Я не побоюсь. Только это самоубийство. Вес очень большой. Килограмм семьсот.
– А медвежатник твой?
– Михалычу семьдесят шесть лет. Куда ему с рогатиной… Даже не зовите его, а то ведь он пойдет.
– Жаль…
– А меня возьмете?
– спросил вдруг Андрей, который ловил каждое слово в разговоре.
Значит, задела его эта история с дуэлью… Смелым решил стать? Берендей смерил Андрея взглядом, так же как и Скоробогатов. И одновременно с ним сказал:
– Нет.
Отец никогда не говорил Берендею «ты
– Только если твои родители мне расписку напишут, что не возражают, - ухмыльнулся Скоробогатов.
– Я совершеннолетний!
– возмутился Андрей.
– И давно?
– спросил Берендей.
– Какая разница. С восемнадцати лет в армию берут.
– Ну так лучше бы ты сходил в армию. Пользы было бы больше, - едко сказал Скоробогатов.
Берендею стало жаль парня.
– Не обижайся. Медведь вчера убил четверых вооруженных людей из семи, а пятого тяжело ранил. Здоровых парней из службы охраны, которые отлично стреляют. И если идти на него с рогатиной, потери могут быть еще больше. Если ты испугаешься или растеряешься, от этого не только твоя жизнь будет зависеть, понимаешь?
– Я не испугаюсь.
– Нет, Андрей. Это не игрушки. Тут нужна сила, физическая сила. И очень крепкие нервы.
– Ага! Значит, у тебя и сила, и нервы, а я еще сопляк?
Скоробогатов разрешил их спор грубо и быстро:
– Да, ты еще сопляк. И не о чем говорить.
Берендей глянул на него то ли с осуждением, то ли с благодарностью. Может быть, этот сопляк впервые в жизни решил вести себя по-мужски…
– Ну так что, пойдешь со мной?
– снова спросил Скоробогатов Берендея.
Берендей пожал плечами.
– Я пойду. Это мой участок. Это входит в мои профессиональные обязанности - отстрел вредных хищников. Только бесполезно это. Нам его не взять. Я держал его на рогатине, я знаю, что говорю.
– Семен тоже пойдет.
– Он сегодня сказал, что не пойдет ни за что.
– Да мало ли что он сказал, - отмахнулся Скоробогатов, - ты его не слушай, он пойдет.
– Есть еще одна вещь… - Берендей помялся, но решил сказать.
– Дело в том, что я не могу его убить.
– Это почему еще?
– удивился Скоробогатов.
– Он… заговорен. От меня.
– Так, - протянул Скоробогатов, - значит, медведь-оборотень. Это раз. Оберег - это два. Ну, и три - он от тебя заговорен. Не слишком ли много на одну историю? Кто ты такой, парень, а? Быстро говори!
Скоробогатов нагнулся к самому его лицу и выдохнул последние слова. Для зверя это - приглашение к драке. Как у людей - бросить перчатку, так у медведей - дохнуть в морду сопернику. Медведь сначала отстраняется, а потом кидается в атаку. Или уходит. Скоробогатов и сам был похож на медведя. Но Берендей сдержался, даже отстраняться не стал:
– Я же сказал, что буду говорить только то, что считаю нужным.
– Ты что, не понял, с кем имеешь дело?
– Скоробогатов все равно почувствовал волну враждебности, исходящую от Берендея. Как зверь.