Берия. Преступления, которых не было
Шрифт:
Вы что-нибудь понимаете?
Молотов начал с каких-то чисто процедурных, аппаратных вещей — кто кого где выдвигает, кто какие подписи ставит. Он аппаратчик, его еще в 20-е годы прозвали «каменной задницей», ему так и положено. Но у Вячеслава Михайловича есть одно замечательное свойство — полное отсутствие фантазии. И хотел бы соврать, да не может…
«У нас ненормальность зашла и дальше. У нас установилась старая, древняя традиция, что все вопросы международной политики, МИДа и прочие решаются в Политбюро. Теперь перенесли в Президиум Совета Министров… Если мы дорожим партией
Говорите, Вячеслав Михайлович, говорите, говорите!
«Тут впервые раздалась речь Берия — что нам этот социализм в Германии, какой там социализм, была бы буржуазная Германия, только бы миролюбивая… Не может советский человек говорить против того, чтобы держать курс на строительство социализма в ГДР…»
Вскоре Берия у Молотова стал прямо-таки равносилен Сталину.
«С тех пор как Берия приехал в Москву, атмосфера испортилась: пленумы перестали собирать, съезд затянулся на 13 лет… Это началось после 18 съезда, как раз после приезда Берия в Москву. Переворота он не сделал, но все, что можно делать, он делал. Он отравлял атмосферу, он интриговал…»
И снова почему-то о сельском хозяйстве:
«У нас нетерпимое положение в сельском хозяйстве, особенно в животноводстве, овощеводстве, по самым необходимым вещам. Тут правильно говорили товарищи о том, что нам не только не помогал такой человек, как Берия, в исправлении и улучшении экономической работы, он мешал, он тормозил, он всячески препятствовал выправить это дело».
Ну, как они «выправляли», общеизвестно. Именно в результате деятельности этой команды Россия, европейская житница, начала ввозить хлеб. Но Берия-то тут при чем?
Ладно, идем дальше. Булганин, министр обороны. «Еще при жизни товарища Сталина Берия вел себя очень подозрительно. На глазах у нас, мы видели его, он вел себя грубо, нахально, нагло, пренебрегая коллективом, пренебрегая товарищами, интригуя перед товарищем Сталиным… После смерти товарища Сталина он не только продолжил эту линию на разобщение коллектива, на дискредитацию, но, как вы видите, повел себя еще более нагло… Несмотря на то, что мы терпели его в своей среде, больше того, как правильно говорили, относились с видимым уважением, на деле же было совершенно другое…»
Ну прямо сказка про «Тараканище»! Если он такой мерзавец, то какого же… вы относились к нему «с видимым уважением?». И не стыдно в подобном во всеуслышание признаваться?
Слово Кагановичу. Его беспокоит обстановка внутри Президиума ЦК.
«После смерти Сталина этот человек… распоясался. Никого не опасаясь, он с заднего плана вышел на передний план, он начал действовать с открытым забралом, он начал нахально и нагло подавлять с каждым днем…»
В чем же заключалась эта наглость? А вот и пример:
«И он все более и более наглел, наглел до того, что, когда приняли решение ЦК по вопросу об Украине, не было там в решении о том, чтобы записку Берия прикладывать, не было об этом в протоколе. Он звонит Маленкову и Хрущеву и настойчиво требует, почему не записано, что утвердить записку Берия, приложив к протоколу, и разослать всем членам Президиума… Ну, тогда тоже казалось, что не стоит из-за этого устраивать
Что правда, то правда — Лаврентий Павлович не обладал христианским терпением. Впрочем, его можно понять. У какого человека дела хватит терпения на таких вот коллег?
И снова сельское хозяйство! Далось оно им… Ага, кажется, пошли факты… они доказывали, что нужно поднять цены на картофель — Берия против. Естественно, ради популярности… А вот теперь пошло интересное…
«Например, на Урале сельское хозяйство в трудном положении, потому что области там промышленные… Например, в Свердловской области 11% сельского населения… Надо размещать механизацию высокую или делать баланс — рассматривать рабочую силу, чтоб сельское хозяйство не подрывалось, чтобы на Урал не завозить сельскохозяйственные продукты, чтобы Урал сам себя прокармливал… Этого Берия не понимал».
Я тоже, по правде сказать, не понимаю. Почему Урал должен кормить себя сам, если в стране существуют сельскохозяйственные районы? И зачем нужны сельскохозяйственные районы, если промышленные должны кормить себя сами? Не иначе как заводы строить, чтобы каждый уезд снабжал себя всем, от иголок до тракторов…
А вот Каганович вытащил из рукава козырного короля:
«Начал он атаку на партию с атаки на Сталина. То, что меня потрясло и поразило, это когда он на другой день после смерти Сталина, когда еще Сталин лежал в Колонном зале, фактически он устроил переворот, свергнул мертвого Сталина, он стал мутить, пакостить, то рассказывал, что Сталин и против него, Берия, шел. Он нам, группе людей, говорил: Сталин не знал, если бы меня попробовал арестовать, то чекисты устроили бы восстание. Говорил?
Голоса из президиума. Говорил.
Каганович. …Он изображал Сталина самыми неприятными, оскорбительными словами…». (Что, хуже, чем Хрущев на XX съезде? — Е. П.)
Странно, что Хрущев об этом разговоре не упомянул. Не знал? Или Каганович это только сейчас придумал?
Пусть-ка он еще поговорит:
«Партия для нас выше всего. Никому не позволено, когда этот подлец говорит: ЦК — кадры и пропаганда. Не политическое руководство, не руководство всей жизнью, как мы, большевики, понимаем. Но это не значит, что ЦК должен заменять Совет Министров, обком — облисполком и т. д., но мы должны концентрировать политическое руководство…».
Для тех, кто уже забыл или никогда не знал, что такое социализм, поясняю. Говоря, что ЦК не должен подменять Совмин, Лазарь Моисеевич имеет в виду, что ЦК будет руководить, то есть следить, вмешиваться и указывать, а Совмин — отвечать за результаты работы. А вы думаете, Берия партию не любил, потому что ему цвет партбилета не нравился?
Вот Багиров, старый товарищ, первый начальник:
«Берия — этот хамелеон, злейший враг нашей партии, нашего народа — был настолько хитер и ловок, что я лично, зная его на протяжении тридцати с лишним лет до разоблачения Президиумом Центрального Комитета, не мог его раскусить, выявить его настоящее вражеское нутро…». А ведь золотые слова говорит: до тех пор, пока Президиум не вышел на трибуну и не вылил на Берия всю эту бочку грязи, никто ничего и не подозревал. И что обидней всего — он, как и все, Берия поливал, а его все равно расстреляли. Как в том грубом анекдоте: за что же дерьмо-то ел?