Бьерн. Том 4

Василий

Усмехнувшись, проговорил:

— Завтра пойдёшь к Дорину, скажешь, что Бьёрн отправил заниматься газом от пережигания угля. Пусть строит улавливатели, а там будешь разбираться, что в нём есть полезного. Заранее тебе скажу, там очень много всего. Выделишь все газы, что возможно, пропустишь через все жидкости, что сможешь придумать.

— А как же кислота… — оглядел своё хозяйство парень.

— Если всё получится, и там найдётся то, что я думаю, перед нами окажется совсем другой способ производства кислоты. Намного сложнее, но и несравнимо эффективней. Работай.

— Да, Ваше Величество, — поклонился алхимик, уже по-новому оглядывая свою лабораторию.

— Если что-то понадобится, обращайся ко мне. Пока я в городе, не стесняйся, — и, допив чай, пожелал: — Удачи.

После того разговора я пару раз проверял, как идёт дело. Дорин матерился, но они-таки пристроили к коксовым печам уловители газа, и процесс пошёл. А я со спокойной совестью занимался с Густавом трактором и автомобилями.

Мы пытались сделать каучуковые камеры, шины. Я очень рад, что процесс вулканизации каучука уже открыли. Вспомнил бы я или нет, что для этого нужна сера, большой вопрос. А вот о получении искусственного каучука совсем ничего не помню. Тут придётся ждать, когда подрастёт новое поколение наших химиков — те, кто есть, и так заняты выше крыши.

Пока нам хватит поставок от драконов, хотя запросы постоянно возрастают, резина ведь используется очень много где, а у нас только один вариант доставки. Команду торговцам я дал, но там как получится, у них таких запросов десятки.

В любом случае, мы не сможем делать те же шины массово на натуральном каучуке. На Земле, может, и могли, но там потребности развивались постепенно, и люди успевали выращивать плантации. Здесь этого ничего нет.

А в цехах кипит жизнь. Кто-то орёт матом, работают станки, в воздухе вспыхивают и гаснут иллюзии, которые должны оповещать о происходящих процессах. И выделяется немало маны, которую я постоянно поглощаю и несколько раз за день отправляю в Лес. Уж очень велика концентрация рунных контуров, от которых идёт постоянный фон. Обычно ниже предела кристаллизации, но местами кристаллы выпадают на землю.

Собственно, пришлось развернуть массовую добычу и обработку накопителей. Это не так сложно, этого добра прилично находят при обогащении железной руды. Правда, нужно его очень много, так что продавать их мы точно не сможем.

Ну а, пока же, я обсуждал с мужиками нашего вырисовывающегося монстра. Точнее, нескольких. Трактор, а рядом собирался автомобиль уже относительно привычного вида.

— Нет, парни стартер, конечно, можно сделать магический. Но зачем, когда у нас есть Бенедикт с его электричеством?

— Рад вашей вере в мои силы, но смысл? Несколько рун, три накопителя, сел и поехал. Зачем усложнять?

— Тогда мы запитаем от электричества освещение и остальные тонкие приборы машины. Медный провод в резиновой оплётке всяко надёжнее, чем дорожка краски, которую и дождь может смыть.

— Вы не правы, Величество! У нас хорошие, крепкие клеевые составы. Мы не наносим «просто краску» на подвижные или незащищённые механизмы! — возмутился один из алхимиков, занимающихся как раз этим.

— Но вы ограничены кристаллизацией. А лампы и моторы Бенедикта — нет!

— У него всё работает через жопу! Его лампы и моторы постоянно горят!

— Не всё сразу, — окрысился на алхимика врач. — Зато мои моторы достаточно мощные и могут составить конкуренцию даже изделиям Густава!

— А показать? Вот когда сделаешь такой мотор, тогда и будем обсуждать, — отмахнулся от него оппонент.

— Да как два пальца! Через четыре декады приходи, увидишь! Спорим? — в запале выкрикнул в ответ Бенедикт. И уже пожимая руку химику, с усмешкой принявшему спор, обратился ко мне: — Ваше Величество?

— Четыре декады до мотора, мощнее, чем у Густава, — хмыкнул я, разбивая рукопожатие.

— Сделаю мощнее, чем у Её Могущества, — гордо вскинул голову врач.

Я только собирался посоветовать ему не выпендриваться, когда наш разговор прервал громкий хлопок. Переглянувшись, мы выбежали на улицу.

— Это у алхимиков, — указал рукой на дым Густав.

Я побежал, через пару мгновений оказавшись возле знакомого дома, где застал окровавленного юного алхимика, сидящего на пороге дома, из окна которого вырвалось пламя. Заскочив внутрь, выкинул в окно горящие занавески, следом, разломал и выкинул горящий стол. А больше ничего и не горело. Всё оказалось не так страшно.

Юный химик, тем временем, покачивался, приговаривая:

— Вернер молодец. Вернер умный. Молодец. Понемногу осаждал. Молодец…

Парень явно был в шоке от контузии. Подскочив, быстро осмотрел раны, но, вроде, посекло его осколками посуды не очень глубоко. Следом подбежал и остальной народ, осматривая повреждения и затаптывая пламя на том, что я выкинул из окна. Через минуту сквозь толпу быстро прошла Фиона, за которой в отдалении бежали девочки из санчасти.

Что уж говорить, на производстве всякое случается: взрывы, отравления, ожоги — обычное дело, как и механические травмы. Медики без работы не остаются. Фиона провела ладонью, оценивая состояние парня. Слегка подлечила, судя по дополнительному всплеску маны, и химика увели в санчасть отдыхать и лечиться.

Мы, обсуждая случившееся, потянулись обратно в цех. Парень жив, а вот что у него там рвануло интересовало всех. Что-то знакомое или, возможно, неизвестное? Новый вид взрывчатки? Как-никак, оружейная тема — вещь любопытная. Даже Бенедикт иногда проводит опыты с метанием снаряда магнитным полем.

Случай довольно быстро оказался погребён в новых проектах, мыслях и проблемах. Сам парень, немного оправившись, смог повторить опыт в лабораторных условиях, получив жёлтый порошок. И да, это оказалась взрывчатка, с которой опыты уже проводили совсем другие люди, более привычные к соблюдению техники безопасности при работе с взрывчаткой. Достаточно безумные, чтобы работать с этим постоянно. Возможно, у нас окажется что-то более удобное, чем то, что есть. Разработка тех же взрывателей контактного действия не останавливается никогда, как и самих снарядов.

Болванки для пушек льются постоянно, сверлятся, испытываются. Разрабатывается станина, казённик, снаряды. Некоторые унитарные, вместе с гильзой. Одновременно ведутся разработки и раздельного заряжания. Как-никак, случаи бывают разные, для которых нужны свои навески пороха.

В работе время летело совершенно незаметно. Месяц, второй, третий. Выехал из цеха трактор. Сделал несколько кругов и оказался полностью разобран, частично отправившись в переплавку. Такая же участь постигла автомобиль. Всё дрянь. Коробка плохая, подвеска ещё хуже, колёса не повернуть. У автомобиля рулевая тяга и вовсе оказалась вырвана при резком повороте.