Бернарда
Шрифт:
Закончить, что могло бы случиться с Ганькой, Клэр не смогла. Снова зашипели Смешарики, призывая к тишине.
– Тс-с-с-с!.. – раздалось от двери.
Я снова посмотрела на полицейскую ленту, обтягивающую выход. Ну и фантазия… Фильмов надо было меньше смотреть. На пороге сидело три пушистика. Где были остальные, оставалось загадкой. С первого этажа продолжали доноситься звуки непонятного происхождения.
Страх и адреналин быстро прочистили голову от остатков слабости, призывая приступать к срочным действиям по спасению собственных шкур. Какие приоритеты, что делать? В голове быстро прорисовался план – забрать Клэр и кошек в безопасное место, затем сообщить Начальнику о проникновении в дом. Смешарики –
Стоило мне приблизиться к знаку, как тот отчетливо полыхнул красным светом.
– Не-е-е! – авторитетно заявил один из Пушистиков, серьезно глядя на меня золотистыми глазами.
– Да я и не пытаюсь выйти, – присела на колени перед мохнатым сторожем, сморщилась от боли в коленях. – Клэр права: нужна Ганька…
Миша (это показал предварительный осмотр комнаты), как всегда, находился на моей кровати, избавив от потенциальных волнений.
– Узе, – кивнул Смешарик и посмотрел на дверь.
Мы тоже посмотрели на заклеенную желтой лентой приоткрытую дверь. Несколько секунд было тихо, затем раздался странный царапающий звук, а потом в проем на скорости въехал один из пушистиков, держащий во рту веревочку с привязанной к концу игрушечной мышкой. Следом за мышкой на всех парах, портя ковровое покрытие острыми когтями и расщеперив рыжие лапы, влетела Ганька. Стоило ей оказаться в пределах спальни, как веревочка тут же обратилась недовольным Смешариком.
– Анька! – бросил он, покосившись на кошку, и тут же выкатился из комнаты. Разочарованная отсутствием игрушки Ганька тут же была подхвачена на руки благодарной Клэр.
– Ах ты рыжая! Негодница моя, напугала до смерти…
– Т-с-с-с…. – снова раздалось от двери.
В гостиной первого этажа что-то грохнуло. Судя по всему не только упало на пол, но и разбилось. Дальше вскрик боли, чей-то шепот, стон… Значит, грабитель не один. Дела совсем плохи, пора уходить как можно скорее.
Кусая губы от боли во всем теле, я принялась носиться по комнате в поисках одежды. Ни к чему повторять прежний опыт и прыгать в гости голышом. Да и к кому в гости? Это нужно было срочно решать… К Халку? К Стивену? К Баалу домой или к Дэйну в штаб? Да хоть ко входу в Реактор: везде сейчас безопаснее, чем здесь. Сколько еще Смешарики смогут держать оборону? А как защищаться, если грабители прорвутся сквозь их кордон, ведь ни навыков самообороны, ни оружия?
Кофта, джинсы… черт, Клэр в одной ночнушке: на улицу прыгать нельзя – замерзнем и растеряем котов.
В коридоре раздался чей-то болезненный крик, глухой стук падения на пол и протяжный вой. Что там происходит? И откуда позвякивание металла? Снова что-то разбилось, на этот раз на кухне.
Схватив в охапку Михайло, я подбежала к Клэр с Ганькой, схватилась за ее руку и закрыла глаза. Вперед! Пусть будет Халк…
Закрыла, попыталась представить его гостиную и… не смогла.
Попробовала еще раз – в голове тихо и пусто. Ни картинок, ни ощущения телепортации. В чем дело?! Зажмурилась сильнее – ну! Давай же! К Халку! Захотела этого от всей души, попыталась вызвать в памяти детали, но… через несколько секунд со вздохом открыла глаза у себя в спальне.
В груди родилась паника.
Что-то не работало, мои способности перестали действовать. При попытках что-то представить, механизм, отвечающий за прыжок, не отзывался. Так человек пытается завести машину, двигатель которой разобран, а провода разбросаны по всему гаражу.
Не стыкуется, не работает, искра не проходит!
Я в ужасе посмотрела на Клэр.
– Что? – взволновано спросила она.
– Я попыталась
Несколько секунд в комнате царила гнетущая тишина, прерываемая нашим неровным дыханием. Ганька болталась на локте у Клэр, как сосиска, посверкивая в темноте удивленными зелеными глазами.
– Попробуй еще раз!
Я попробовала. Снова попыталась представить гостиную Халка, потом его самого… потом штаб Дэйна. В голове тишина, как и прежде.
На долю секунды мозг парализовала ядовитая стрела страха, перед глазами промелькнул наихудший сценарий: а что, если дар пропал насовсем? Что, если я больше никогда не смогу перемещаться, стану бесполезной для Дрейка и отряда, жалкой, ненужной, ничтожной, собирающей сочувственные улыбки товарищей, мол, не судьба… Буду проводить часы в бесполезных попытках вернуть способности, в отчаянии смотреть в погрустневшие глаза Начальника и знать, что даже мир, когда-то бывший родным, вдруг стал теперь недоступным для меня? Никогда больше не увижу маму и родной город, не смогу вдохнуть выхлопов советских автомобилей, не обниму старенькую бабушку, не пройдусь по улице, что прилегает к дому? А вечерами буду сидеть с бутылкой пойла, как Баал, и делать зарисовки знакомых мест по памяти, чтобы почувствовать хоть какую-то принадлежность к прошлому. Через какое-то время потеряю зарплату, особняк, уйду на съемную квартиру в трущобах, найду работу поломойкой и буду думать лишь о том, как бы наскрести денег хотя бы на Мишину еду…
На глаза навернулись слезы.
«Отставить панику! Нашла время, тоже мне…»
– Не могу! – в отчаянии посмотрела на Клэр. – Я вчера впервые коснулась Дрейка, а теперь все болит и телепортация больше не работает!
– Так это он тебя принес домой? А я еще думаю: что за мужчина… Он сказал не будить тебя, дать отдохнуть. Если бы ты выспалась, то, наверное, все было бы хорошо…
– Я и сигнал о помощи из головы послать не могу! – едва не взвыла от досады я.
Снизу снова раздался звук непонятного происхождения и леденящий душу истошный крик, от которого у всех обитателей комнаты волосы встали дыбом.
– Что… ч-что там т-творится? – после паузы, заикаясь, спросила Клэр.
– Телефон! – вдруг сообразила я, стараясь выбросить из головы всплывший кошмар. – Клэр, нужно найти телефон, позвонить Дрейку….
И мы вдвоем кинулись искать злополучную телефонную трубку.
Джо никогда не боялся. Чувство страха вообще не было присуще ему. Возможно, когда-то давно… Настолько давно, что он благополучно забыл об этом.
Джо радовался, когда хватало денег на выпивку, раздражался, когда заканчивались сигареты, испытывал удовлетворение, когда кто-то падал замертво с аккуратной дырочкой во лбу, проделанной его Магнумом, чувствовал экстаз, когда удавалось найти шлюху без претензий на его чистоплотность, способную качественно отсосать в подсобке бара «Кривой нож», ликовал, когда мог сторговать у Рида патроны за полцены, злился оттого, что не мог поселиться на верхних Уровнях и ненавидел, когда кто-то пердел в помещении.
Но Джо никогда никого не боялся. Ни Бога, ни Черта, ни Андэра, ни Комиссию, ни самого себя.
И только сегодня он впервые за долгое время вспомнил, что значит это поганое чувство.
Хуже того – он в полной мере прочувствовал ползущий по спине липкий, холодный, карабкающийся по позвоночнику страх.
Теперь, когда одна ступня была проткнута чем-то острым и нещадно ныла, выливая в ботинок теплую кровь, когда глаза выхватывали из темноты непонятные движущиеся тени в углах, когда его друг поскользнулся на чем-то жирном и спиной упал на металлические колья, через секунду растворившиеся прямо на его глазах, – Джо хорошо, даже очень хорошо вспомнил, что значит бояться.