Бернарда
Шрифт:
Он очень хотел верить. Очень.
Мак медленно, как если бы делал это в последний раз, натирал автомобиль воском. Багажник уже блестел, теперь пришло время капота и передних крыльев. Ткань равномерно двигалась по прямой линии, касаясь полированного металла, распределяя по поверхности защитный слой. Еще немного воска, и снова ровные отточенные движения.
Стеклянные стены и крыша гаража пропускали внутрь неяркий зимний свет и позволяли видеть часть сада и зависшее над головой серое небо.
Каркали вороны.
Чейзер отнял
Что будет дальше? Он устал от царившего в воздухе ощущения беды.
Дальше будет то, что будет, и он примет это.
Но до того момента хотелось бы отполировать свой автомобиль.
Печенье совершенно не желало таять на языке, оно распадалось на мелкие сладкие камушки, похожие на дробленую гальку, которые приходилось грызть, грызть и грызть. Дэйн нашел его в тумбе у дальней стены и теперь, рассеяно скользя взглядом по широкому экрану-окну на стене штаба, доедал вторую пачку. Печенье было противным на вкус, затхлым и каким-то пыльным, но прекрасно справлялось с поставленной задачей: его хруст на зубах отвлекал главнокомандующего Уровня Войны от нежеланных в последнее время размышлений.
Боевые действия в разных точках разрушенных городов, передаваемые на ряд мелких экранов многочисленными камерами, в другое время стали бы самым занимательным шоу для Эльконто, но теперь едва ли удостаивались взгляда.
Печенье заканчивалось; сидящий в кожаном кресле блондин поморщился. И хорошо, что заканчивается, а то, подсев на вредную привычку, можно быстро разрастись в борова, что при двухметровом росте вряд ли будет смотреться особенно привлекательно.
Мигали точки на широком пульте, ожидал ввода команд синий экран. Надо бы выдать дополнительные юниты оружия и медикаменты повстанцам в северной части карты. Надо бы проследить за работой медиков, надо бы спросить, как идут дела у собственных солдат… Война – дело сложное.
Надо бы, надо бы, надо бы…
Дэйн вздохнул, кое-как стряхнул наплывшее после последнего прожеванного куска печенья оцепенение и катнулся вперед вместе с креслом. Надо бы заняться делом.
Но заниматься прямыми обязанностями он смог не дольше трех минут: лежащий справа на пульте браслет, брошенный туда после окончания (провала?) операции на «F», привлек внимание засветившейся лампочкой. Хм, кому могло прийти в голову воспользоваться этим гаджетом сейчас? Ведь были телефоны, почта, близко расположенные порталы, в конце концов…
Эльконто оторвал взгляд от экрана, убрал руки с клавиатуры, повернулся и застыл, глядя на светящуюся лампочку. На миг по телу прошел озноб – непривычная реакция; Дэйн снова пересчитал порядок лампочек, чтобы убедиться в очевидном, но совершенно невероятном – вызов был от Бернарды.
Именно ее лампочка светилась.
Что за бред?
Первой мыслью была та, от которой он вздрогнул: его вызывали с того света. Через секунду эту мысль сменила другая, более рациональная: наверное, это Клэр, возможно, ей понадобилась какая-то помощь.
Эльконто моментально откатился от стола вглубь комнаты и поднялся. Вызвал по внутреннему телефону заместителя, предупредил о своем временном отсутствии, прихватил с пульта браслет и, шурша полами длинного плаща, зашагал по длинному, тускло освещенному коридору к порталу.
Последний визит в этот дом оставил неприятный осадок, и, выворачивая на подъездную дорогу, Дэйн поймал себя на мысли, что и теперь, по прошествии трех дней, смотреть в глаза этой женщине будет не легче. Но ответственности за совершенные ошибки еще никто не снимал, и придется, стиснув зубы, принять от судьбы столько укоров, сколько та уготовила.
Захлопнулась дверца джипа, заскрипели по снегу высокие ботинки.
Входная дверь распахнулась, едва лишь он протянул руку к звонку, но за ней никого не оказалось. Пустой холл, тишина, тусклый дневной свет, льющийся из гостиной.
Что за ерунда?
Эльконто решил было шагнуть внутрь, автоматически опустил взгляд на ковер и тут же уперся взглядом в «нечто», сидящее на пороге.
– Ох ты, ядрит твою копалку! – глаза расширились; рука моментально легла на рукоять пистолета, заткнутого за пояс. – Это что еще такое?
На его голос в прихожую тут же выскочила экономка, одетая в мятую пижаму, со спутанными волосами и опухшими от слез глазами.
– Ой, что вы здесь делаете? Дверь нараспашку, сквозит; еще думаю, показался мужской голос или нет?
– Я что здесь делаю? Я приехал, потому что вы меня вызвали.
– Я вызвала?!
Клэр, удивленно посмотрела на гостя и растерянно обняла себя за плечи.
– Ну, а кто же? И это еще что такое? – Эльконто недружелюбно указал в сторону сидящих на пороге особей непонятного происхождения, которые все как один уставились на него золотистыми глазами. – Так ведь и кони бросить недолго! С перепугу-то…
– Это наши… питомцы.
– Волосатые яйца с глазами?
– Не оскорбляйте их! И вообще, я вас не вызывала! Зачем вы пришли?
– Ми звали, – вдруг подал голос один из Смешариков.
Снайпер и домохозяйка одновременно уставились на них; Клэр обрадовалась, что Фурии, наконец, заговорили, а Дэйн стоял, на секунду лишившись дара речи.
– Они еще и говорят?!
– Да, говорят, – экономка встрепенулась, – раз это они вас вызывали, то, будьте добры, пройдите в дом. На улице холодно очень; внутри разберемся.
Чувствуя, что скоро станет неврастеником (сначала вызов от почившего человека, теперь волосатые глазастые пугала, способные говорить), двухметровый мужчина ошарашенно проследил, как «пригласившая сторона» укатилась вглубь дома по направлению к гостиной, затем сделал медленный вдох, шагнул в прихожую и закрыл за собой дверь.
Спустя минуту он, чувствуя себя участником сюрреалистической сцены фильма с пришельцами, сидел в кресле и наблюдал за тем, как Смешарики (именно таким странным словом их звала экономка) изъясняли причину своего поведения отрывочными слогами, из которых Дэйн мог расшифровать меньше половины.