Берсерк
Шрифт:
– А вот на кулаках я бы тебя сделал, - подумал я и, прихрамывая на правую ногу, поплёлся к себе в комнату. До следующего утра из неё не выходил, но это не означает, что я там лежал просто так, я учился правильно выговаривать слова. Потом вспоминал и заучивал новые, услышанные сегодня за время тренировки с Чаресом.
На следующее утро пришёл на тренировку самым первым, даже чуть раньше самого Чареса, чем сильно его удивил. Потом удивил ещё несколько раз, попытавшись применить связки ударов, которые придумал ночью, спать не хотелось, вот и придумывал. Мои новшества он оценил как - неплохо, но я всё равно не выиграл у него ни одного поединка.
На следующее утро всё повторилось, я за вечер придумал ещё пару коварных по моему мнению ударов и один даже достиг цели – правой ноги Чареса. После этого он в корне изменил технику боя, и я вновь заработал новый десяток синяков. Синяки в этот раз получились довольно
Утром, снова появившись на тренировочной площадке с настроем на победу, обнаружил, что там никого нет. Чарес ещё вечером куда-то уехал и до сих пор не вернулся. Вместо него хотел потренироваться с теми парнями, что занимались вместе со мной, но и их не смог найти, вернее нашёл одного, но его прибрала к рукам Кельна. Так как в её обязанности много чего входило, она заставила его колоть дрова, чтобы пополнить запас для кухни. Оказавшись не удел, решил, тренироваться в одиночестве, хотя бы удары отработаю, не получая синяков от Чареса.
Приблизительно час махал деревянным мечом, пока мне это не надоело. – Учиться нужно настоящим оружием, пусть тупым, но настоящим, - подумал я и пошёл, искать это самое настоящее оружие. Пошёл, разумеется, к Кельне, почему-то решив, что и арсеналом заведует тоже она, но я ошибся. Кельна отправила меня к барону, имя которого я только что от неё и узнал. Папашу моего, оказывается, зовут Новар. Узнав, что оружием заведует только он, идти к нему мне как-то сразу расхотелось. Я опасался того, что он догадается о том, что я не его родной сын, после чего моя жизнь не то, чтобы изменится, она сразу же и закончится. Как бы мне страшно к нему идти не было, а идти пришлось, Кельна за мной наблюдала.
Ноги налились свинцом, когда я стал подниматься по лестнице на второй этаж. Мне казалось, что ещё немного и я просто не смогу поднять ногу, чтобы потом поставить на следующую ступеньку.
Через некоторое время я всё же поднялся по лестнице и, подойдя к двери комнаты барона, остановился. Около двери стоял тот же самый охранник с большим тесаком, прицепленным к поясу. Придя в некоторое замешательство, я посмотрел на мужика, не понимая, как мне поступить, - войти никого не спрашивая и без стука или же, попросить разрешения и постучаться. Проблема решилась сама собой, охранник открыл для меня дверь и я вошёл. Барон, то есть теперь мой отец, сидел в своём инвалидном кресле и задумчиво смотрел в окно. Мне пришлось подойти ближе, чтобы он меня заметил, иначе я мог бы ещё час простоять у двери, пока он не выйдет из своих мыслей.
– А, это ты! Я рад что ты пришёл, присядь, чего понапрасну ноги напрягать. Нам с тобой есть о чём поговорить, - после этой фразы страх того, что он обо всём догадался, пролез в самые потаённые углы моего сознания. То что Новар уже знает, что ко мне вернулся слух, я был уверен. Чарес каждый вечер приходил к нему и докладывал о моих жалких попытках, научиться держать оружие в руках. Я не стал отказываться от разговора и кивнул, согласившись сесть в кресло.
– Знаю, что тебе тяжело говорить, поэтому можешь отвечать жестами. Начну с самого главного, - Новар сел в кресле удобнее, подтянувшись на руках. – Не знаю, насколько твоя память пострадала, но вижу, что тебе её не всю отшибло, соображаешь же нормально, значит что-то осталось. Так вот, слушай и постарайся запомнить всё, что сейчас скажу. Шестнадцать лет назад, мы с Натаном Борошом заключили договор. У него тогда родилась дочь, и мы договорились, что в день её совершеннолетия он отдаст её тебе в жёны. Как и положено, невеста идёт с приданым, у всех оно разное. В нашем договоре я, точнее ты, должен был получить две деревни с теми землями, где они находятся. Почти четыре сотни крестьян смогли бы существенно улучшить наше положение. Наше баронство с каждым годом становится слабее, сам видишь, какой из меня сейчас хозяин. Вся надежда была на тебя, но тут в дела вмешалась война и ты, как представитель рода Волар, отправился на неё. Когда ты вернулся, Борош узнал о твоих проблемах со здоровьем и отказался от нашего договора. То что он отказался, меня не так уж сильно и расстроило, демон с ней, с этой его дочкой, другую жену тебе найдём. В нашем королевстве двадцать восемь баронств, есть из чего выбирать, а сколько безземельных баронов, сам король, наверное, не знает. Тревожит меня сейчас не это. Нас могут попытаться захватить. Король на такие дела смотрит сквозь пальцы, ему лишь бы денег с нас взять. Берёшь в свои руки ещё одно баронство, изволь платить в два раза больше. Сейчас ты уже достаточно окреп, поэтому тебе нужно взять на себя часть дел. Я не могу из замка выходить, а ты можешь. Всё что будет нужно сделать в первую очередь, скажу тебе завтра. Чарес поможет тебе, у него память не пострадала на войне. Вот, кажется и всё, что я хотел тебе
Пока Новар говорил, я не только внимательно его слушал, но и напряженно думал. Думал о том, что быть бароном не так уж и хорошо, на тебе висит масса забот, а рядом ещё лежит огромная куча нерешённых проблем. То что мне придётся когда-нибудь вплотную заняться баронством, я догадывался, только не думал, что этот момент наступит настолько скоро. Слушая отца, которого у меня раньше никогда не было, я понял, что он не настолько уж и плохой человек, несмотря на то что барон. Я всегда считал, что знать – конченые отморозки, оказалось что далеко не все. Правда, это другой мир, о котором я пока вообще почти ничего не знаю, может и ошибаюсь.
Новар говорил, я кивал, соглашаясь и с его суждениями и мыслями, и с переложенными на меня некоторыми делами. Он пока говорил, всё время смотрел мне в глаза и мне от этого было немного не по себе. Казалось, что его взгляд проникает в мою душу, словно невидимый червь вгрызается в мой мозг, высасывая из него всю информацию. К концу разговора у меня появилось стойкое убеждение в том, что Новар уже знает о том что я не его сын. Он, правда, ничего не сказал по этому поводу, но думаю, скажет, стоит мне только совершить какую-нибудь ошибку.
– Меч, нужен, учиться, - выговорил я, не забыв, немного исковеркать слова. – Дерево плохо.
– А, вот оказывается что тебе нужно, а я уж было подумал, - он как-то хитро улыбнулся не договорив. – Керон! – позвал он своего привратника. Тот появился мгновенно, словно в этот момент держался за дверную ручку. – Принеси его меч!
Керон ушёл, а мой названный отец принялся, вспоминать прошлое. За десять минут я узнал многое и о нём, и о своей матери, точнее о матери настоящего Эрита. Ничего особо интересного в их жизни не происходило, жили скромной жизнью мелко-земельного баронства, растили сына, единственного, так как жена Новара после первых родов больше не смогла забеременеть. Новар сильно переживал из-за этого, даже стал присматриваться к молодым крестьянкам, а потом началась война. В той войне он получил травму позвоночника, обычный армейский лекарь ничем ему помочь не смог. С такой травмой мог справиться только очень хороший лекарь, живущий в столице, а его услуги стоили ох как дорого. Новар узнавал, кто и сколько берёт из них за восстановление поврежденных позвонков, а когда понял, что на услуги даже самого дешёвого столичного лекаря денег всё равно не хватит, успокоился и остался инвалидом. Какова была цена, он не сказал, но мне и так было ясно, что просили много и золотом. Что здесь можно было купить за одну золотую монету, я не знал, мне никто не рассказывал, а сам я как-то и не задумывался об этом, просто не нужно было.
Керон вернулся, держа в руках меч, видимо ранее принадлежавший настоящему Эриту. Меч был в ножнах, но даже по его рукояти я смог приблизительно оценить качество оружия, а оно было отличное. Рукоять меча Чареса выглядела намного проще, но я, разумеется, мог ошибаться, как говорится, - внешний вид не так важен как качество стали.
– Узнаёшь? – Новар внимательно следил за мной, особенно за выражением лица. Я помотал головой. Как я мог его узнать, если никогда не видел? Взяв его в руки, вынул из ножен на половину длины лезвия. Меч был великолепен, в его отполированных до зеркального состояния гранях отразилось моё по-детски радостное лицо. Увидев себя, задвинул меч обратно и вернул на место обычное выражение лица. Новар увидел это и засмеялся, как-то по-доброму, как отец подаривший сыну игрушку, о которой тот и мечтать-то не мог. – Чарес поможет с обучением, главное слушать и делать всё так, как он говорит.
Я встал и кивнул, подтвердив, таким образом, что буду и слушать, и делать. Ещё бы я его не слушался, от умения владеть мечом или другим оружием, в этом мире зачастую зависела жизнь, причём не только твоя. Спустя несколько минут уже сидя у себя в комнате, я рассматривал своё первое в жизни настоящее оружие. Несколько раз ловил своё отражение в его отполированном до блеска лезвии, и каждый раз смущённо убирал глупую улыбку с лица.
– Как сопливый мальчишка, честное слово, - сказал сам себе и решил, с этого момента стараться всегда контролировать свои эмоции. Моё любование оружием было нарушено Кельной, она мне обед принесла и сказала, что с завтрашнего дня завтрак, обед и ужин мне будет приносить какая-то Алетта. Я был совсем не против таких перемен, понимал, что у Кельны и так забот хоть отбавляй, а тут еще за мной присматривай. Сейчас, правда, присматривать и ухаживать за мной уже было не нужно, я выздоровел, но чую, что совсем без присмотра меня не оставят. Мне, в общем-то, всё равно, пусть присматривают, меня всё устраивает, лишь бы хуже не стало.