Берсерк
Шрифт:
Обитатели замка заметили нас почти сразу и к тому моменту, когда мы до него добрались, нам открыли ворота. Пока подъезжали, я во все глаза рассматривал это монументальное строение средневекового зодчества. Оказавшись за воротами, понял, что замок построен в форме квадрата с довольно просторным внутренним двором.
– Добавить ещё один угол, и получится маленький пентагон, - подумал я, осмотрев замок как с внешней стороны, так и со стороны двора.
Никакой радости в глазах связанной с нашим прибытием, ни у кого из жителей замка я не заметил. Все мужчины смотрели с грустью, а женщины увидев нас, зарыдали. Минуты через две, меня аккуратно вынули из саней и перенесли в замок, в одну из комнат первого этажа. Мой нянька, бросив на меня короткий настороженный взгляд, вскоре скрылся из вида где-то в недрах
Глава 3
Глава 3
В комнате я остался один, по-прежнему находясь в положении полулёжа. Предоставленный самому себе, я осторожно встал, находиться в таком положении уже просто не было сил, организм требовал движений. С этим у меня сейчас были определённые проблемы. Не только бинты стесняли, но и некоторые раны от резких движений вновь начинали болеть. Сделав два осторожных шага, я остановился, потому что увидел женщину. Она вошла в комнату не со двора, а из смежной комнаты, расположенной справа. Пару минут мы рассматривали друг друга. Я пытался понять кто она, а она, судя по всему, пыталась признать во мне того, за кого меня все принимали. На вид ей было приблизительно сорок-сорок пять лет, среднего телосложения, ростом приблизительно 160 см, волосы тёмно-русые, местами в них проявилась седина. Одета была просто, я бы даже сказал бедно, почти так же как были одеты женщины в деревне, но у тех одежда была вообще одни заплатки.
Спустя пару минут, она видимо всё же признала во мне кого-то и по её щеке пробежала крупная слеза. Я улыбнулся и решил, подойти к ней, но забыл о том, что широко шагать мне ещё противопоказано. В итоге моя левая нога не выдержала резкого движения, от сильной боли я упал на колени. Женщина бросилась мне на помощь и помогла сначала встать, а потом и сесть, обратно на ту же лавку с которой я только что встал. Усадив меня, она присела рядом и что-то говоря, посмотрела мне в глаза. Она смотрела, говорила и её взгляд постепенно менялся. До неё наконец-то дошло, что я её не слышу. От этого понимания у неё ещё сильнее потекли слёзы. Не люблю, когда женщины плачут, поэтому я взял её за руки и, поглаживая их, ещё раз улыбнулся.
– Я вернулся Новар и привёз твоего сына, - Чарес поднявшись на второй этаж, вошёл в комнату барона. Эта комната сейчас стала для барона и спальней, и рабочим кабинетом, и столовой, он из неё почти не выходил, если только по важному делу, да и то ненадолго.
Для Чареса сейчас наступил самый ответственный момент – Новар должен был признать в этом чужаке своего сына. Судя по реакции всех подданных барона, подмену пока никто не заметил, все решили, что это настоящий сын барона Эрит. Осталось убедить в этом Новара и жизнь вернётся в прежнее русло, а может быть даже станет лучше, если чужак окажется нормальным парнем.
– Как он погиб? – барон отложил перо, которым что-то писал и откинулся на спинку кресла.
– Он жив Новар, но серьёзно пострадал. Сейчас он ничего не слышит, не говорит и, судя по всему, совсем ничего не помнит. В остальном всё поправимо, раны вскоре заживут. – Чарес подошёл к столу, за которым сидел барон и положил на него боевой топор и кошель, туго набитый золотыми монетами. – Нас только двое вернулось, остальные остались на поле боя. Это награда от командующего генерала Катнара, за проявленную твоим сыном доблесть.
– Ты обманываешь меня Чарес, да? Мой сын и доблесть понятия не совместимые.
– Напрасно ты о нём так думаешь, он сражался как зверь, получил семьдесят два ранения и смог выжить.
– Сколько-сколько? Его каждый винайец по разу ударил что-ли или по нему конный отряд прошёл? – барон слушал Чареса и не верил ни одному его слову. Он хорошо знал, что из себя представляет его сын Эрит и винил себя за то, что слишком сильно его баловал в детстве.
– Каждый, это вряд ли, но желающих было хоть отбавляй. От его рук погибло по моим не очень точным подсчётам, больше сорока винайцев и один маг. Да, Новар, он убил мага, твой сын берсерк. На твоём топоре осталась кровь того мага.
– Где он? Я хочу на него посмотреть!
– Внизу, я оставил его пока там, около кухни, чтобы не переносить из одного места в другое слишком часто, раны-то у него некоторые ещё кровоточат.
– Позови слуг, пусть помогут мне спуститься!
С незнакомой мне женщиной мы просидели, держась за руки, минут десять, пока она не решила, что меня нужно срочно накормить. Через несколько минут я уже уплетал очень вкусно приготовленное мясо с овощами. Она вначале даже пыталась покормить меня сама, как маленького, но я наотрез отказался, потому что и сам мог ложку удержать. Когда в тарелке оставалось всего пара ложек вкусности, я увидел, как в комнату на кресле вносят мужика. Возрастом он был чуть старше моего няньки, довольно крепкого телосложения, о таких мужиках говорят – как медведь. В волосах давно поселилась седина, но она не портила, а лишь добавляла ему определённой солидности. Он смотрел одновременно и властно и заинтересованно, в этом взгляде сразу чувствовалось что он хозяин этого замка. Мужик оказался инвалидом, ноги его почти не слушались и уж тем более не могли вертикально удержать его не малый вес. Пару минут мы разглядывали друг друга. Он смотрел, чуть прищурившись, видимо потому что ещё и видел не очень хорошо. Я смотрел как обычно в последние несколько дней – офигевая от всего увиденного. Правда, старался, глаза по шесть рублей не делать, чтобы не выдавать своего офигевания. Пока мы с ним играли в гляделки, комната заполнилась людьми. Сюда пришли, чуть ли не все обитатели замка и, судя по всему для того, чтобы посмотреть на реакцию этого инвалида.
Мужик, закончив меня разглядывать, что-то сказал, я, разумеется, его не услышал, просто видел, как шевелятся его губы и всё. В ответ я улыбнулся и кивнул головой, поприветствовав таким образом. Убедившись, что я его не слышу и не узнаю, мужик как-то сразу «сдулся», из него словно стержень выдернули. Мне показалось, что он даже меньше стал и ещё старше. В его взгляде появилась грусть и сочувствие по отношению ко мне – убогому. Через минуту, отложив тарелку, я попытался встать, а то кто же его знает, может перед ним сидеть не положено. Мои бинты, которые были видны даже сквозь одежду, помешали быстро встать, на помощь мне пришёл мой неожиданно появившийся в моей жизни нянь. С его помощью я встал, но не для того чтобы поклониться владельцу замка, наоборот, я выпрямился и расправил плечи. Хотел, дать понять, что и я, может и не такой медведь как он, но тоже не слабак. Две раны тут же напомнили мне, что так делать пока слишком рано и я поморщился, получив порцию боли в левом колене и правом плече. С плечом было понятно, в него какой-то умник ткнул мечом, а вот на моей коленке никакой раны не было, почему колено болело, я понятия не имел. Ударили в него чем-то или может быть, сам как-то его повредил, я не знал. Последнее что помнил о том сражении, в котором пришлось принять непосредственное участие, было то, как поднял топор. Дальше память всё практически подчистую стёрла. Остались только какие-то короткие обрывки, в которых кроме большого количества крови и жуткого запаха от разбросанных вокруг внутренностей, больше не было ничего.
Теперь стоя перед этим инвалидом, я не понимал, что мне дальше-то делать, садиться обратно на лавку или же продолжать стоять. Стоять мне было тяжело, и я решил изобразить, что ещё немного и упаду. Стал покачиваться, слегка подгибая левую ногу, намекая, что она у меня травмирована и крепче сжал плечо своего няньки. Он подставил его помогая встать, но я после того как встал, руку с его плеча не убирал, словно заранее знал, что пригодится. Сцена – «раненый воин» удалась, меня обратно усадили на лавку, после чего мужик-инвалид приказал, поднести его ко мне ближе. У меня где-то внутри появился страх, я не знал, чего ждать от этого мужика, казалось, что он сейчас сделает что-то такое, после чего уже будет невозможно притворяться немым и потерявшим память.
Все страхи оказались лишь моими дурными мыслями. Мужик взял меня за руку и посмотрел в глаза. Теперь, находясь близко, он видел меня достаточно хорошо. Его взгляд оказался тяжёлым, но я смотрел в ответ, не отводя глаз. Вскоре его взгляд изменился, теперь он уже не был таким тяжёлым, он стал удивлённым, но лишь на мгновение. Кроме меня этого никто не заметил, все в это время смотрели на меня и чего-то ждали. В итоге дождались, мужик кивнул и что-то сказал, после приказал отнести его обратно, откуда принесли. Судя по реакции всех собравшихся, я был официально узнан, вот только кем, я так и не понял.