Берсерк
Шрифт:
– Ну? – Кельна ожидала девушку возле лестницы, ведущей на второй этаж к комнате Эрита. Девушка, спустившись вниз и словно не услышав её, посмотрела на входную дверь. Взгляд её был задумчивый и довольный как у кошки, только что съевшей безнаказанно хозяйскую сметану. – Эй, ау! – Кельна притормозила девушку, собирающуюся пройти мимо.
– А? – Девушка наконец-то вернулась в реальный мир из дебрей собственных мыслей.
– Ну и как? – Кельна прижала её к холодной стене, глядя в глаза.
– Что? – она посмотрела на Кельну, не совсем понимая, о чём её спрашивают.
–
– Ну, как тебе сказать, нормально у него с этим всё. Мне бы сейчас поспать где-нибудь немного, а то ноги что-то совсем не держат.
– До утра можешь на кухне пристроиться, а с рассветом, чтоб я тебя уже здесь не видела! Кур сама поймаешь, я предупредила о том, что придёшь за ними.
– А проверить только один раз нужно было или? – девушка посмотрела на Кельну полупьяным взглядом и улыбнулась.
– Ух, как тебя подогрело-то! Пока один, нужно будет, я за тобой пришлю, а сейчас бегом на кухню и не выходи оттуда до рассвета! – Она подтолкнула девушку в сторону кухни и пошла, искать Чареса, нужно было доложить о результате проверки.
Чареса она нашла минут через десять, он спал в комнате расположенной над воротами. После того как умерли его жена и дочь, он переселился в эту комнату, несмотря на то, что прежняя была в три раза больше и теплее.
– Чарес, просыпайся!
– А, это ты! Ну, что?
– А ничего! Девка до сих пор словно пьяная. Здоров он, так что зря беспокоились.
– Ну, здоров и здоров, чего кричать-то на весь замок, - вставать Чаресу не хотелось, но он понимал, что вскоре нужно будет идти к Новару с докладом. Сам барон вставал с рассветом, как и большая часть обитателей замка, так что будить его уже не придётся.
– А кто кричит-то, я что ли? Я вообще всегда тихо говорю, - обиделась Кельна, хоть и знала, что говорила она и в самом деле всегда громко. Если бы она говорила тихо, никто бы её не услышал и работа по хозяйству, оставалась бы не сделанной. Она вскоре ушла, а Чарес принялся надевать сапоги, чтобы отправиться к барону.
– А, это ты! Проходи, садись, рассказывай, как всё прошло?
Когда Чарес приоткрыл дверь в комнату барона, тот уже давно не спал, сидел за столом и о чём-то думал.
– Нормально всё, по всей видимости даже лучше стал в этом плане. Девка ушла довольной, могли бы даже ей и не платить.
– Да, плюнь ты на этих кур, тоже мне ценность нашел. Пусть порадуется, она же насколько я знаю, мужа потеряла, ей эти куры сейчас хорошее подспорье. Жаль, что дела у нас идут не настолько хорошо, были бы деньги, я бы каждой вдове по корове дал. Чего ты на меня так уставился?
Чарес смотрел на Новара и не мог понять, он это перед ним сейчас или тоже двойник? Барон хоть и не был никогда жадным человеком, но хозяйство не разбазаривал и таких идей Чарес от него никогда не слышал.
– Нет, всё нормально, не проснулся ещё до конца.
– Тогда просыпайся, есть ещё одно дело, более важное, чем девку моему сыну в кровать подкладывать.
– Какое?
– Если уж он и в самом деле ничего не помнит, попробуем из него нормального человека сделать.
– Это как?
– Раны у него почти зажили, так что можешь его начинать гонять, да и вообще, таскай его всё время за собой, чтобы с нового пути не сбился.
– Можно попробовать, вот только я не обещаю, что из глухонемого получится сделать нормального воина.
– Чарес ты меня не так понял, мне не воин нужен, а нормальный сын.
– Ааааа, ну, если ты в этом смысле, тогда да, сделаю всё что смогу.
Глава 4
Глава 4
Утром, выглянув в окно, я увидел такую же картину, какую видел на протяжение нескольких дней до этого. Чарес учил молодых парней пользоваться оружием. С неба сейчас большими редкими хлопьями падал мокрый снег, но Чарес не собирался прерывать обучение, заявляя, что - на войне погода не имеет значения. Драться нужно уметь при любой погоде. Понаблюдав несколько минут за тренировкой, решил, подойти к нему и напроситься в ученики. Если уж меня тут считают бароном, я должен соответствовать этому титулу, то есть должен уметь держать в руках меч и любое другое оружие тоже.
– Ча-а-рес, я тоэ учить, - изображая, как тяжело, получается, говорить, я подошёл к Чаресу и попросился к нему в ученики.
– Опля, заговорил! – Чарес услышав от меня эти слова, обернулся и чуть не пропустил удар от одного из учеников. – Может ты еще, и слышать стал?
Я кивнул, признавшись и, сразу же пояснил жестами, что слышу плохо. Зачем признаваться в этом, изображать почти глухого выгоднее. Иногда можно будет сделать вид, что чего-то не расслышал и соответственно, поэтому не отвечаю. Чарес расплылся в улыбке, узнав, что ко мне вернулся и слух и речь, пусть не полностью, но вернулись. Через секунду его улыбка стала исчезать, видимо он подумал, что и память ко мне тоже вернулась. Не спросив у меня больше ничего, он выдал мне деревянный меч и поставил в пару с одним из парней, приблизительно моего возраста и телосложения.
Через несколько минут я снова подошёл к Чаресу, но уже не с просьбой, а с возникшей проблемой. Мой напарник не нападал на меня совсем, видимо боялся сделать мне больно, я же барон как-никак. Меня такой расклад не устраивал, так ничему не научишься, это всё равно что по стволу дерева бить, оно тоже сдачи не даёт. Чарес выслушав мою претензию, из которой понял далеко не все слова, потому что я умышленно их коверкал, он поставил мне в пару – себя! Я не ожидал такой замены и сразу же стал получать довольно болезненные удары по разным местам моего организма. Я, конечно, отбивался и даже сам пытался атаковать, насколько мог, но всё равно, раз за разом проигрывал.
Спустя приблизительно час, заработав несколько десятков синяков, я сдался, бросив меч под ноги наставнику, поднял руки. Моих мизерных познаний о бое на мечах, так же как и умений, было недостаточно не только для того, чтобы одолеть Чареса, но и вообще хоть кого-нибудь одолеть. Разумеется, сам Чарес об этом даже не догадывался, наверное, думал, что я просто всё забыл.
– Ничего страшного, когда начинаешь с ноля, так даже лучше, переучивать всегда тяжелее. Хватит с тебя на сегодня, иди, отдыхай, - сказал он мне, видя, насколько я измотан около часовой тренировкой, а если точнее то моим избиением.