Берсерк
Шрифт:
Однако тризновать и произносить речи о храбрости погибшего Арма мне не пришлось. Уже на другой день Отто-кейсар отвел свои войска от Датского Вала. Лазутчики проверили лесок у рва и даже лощину, в которой венды стояли лагерем, но никого не нашли. Должно быть, поняв, что Вал не одолеть, кейсар замыслил что-то иное. После долгих розысков люди Хакона где-то раздобыли одного из вендов. Ярл позвал меня, когда пленника привели в его шатер. Венд оказался худым и грязным парнем, с длинными масляно-черными волосами и разбитым в кровь лицом. Штаны и рубаха висели на его тощих плечах, будто на пугале, а подбородок неудержимо
— Как тебя зовут? — спросил его ярл. Парень постарался успокоиться. На мгновение его подбородок перестал дрожать.
— Михаил, — ответил он. Хакон засмеялся. Я понял его смех. Михаилом звали одного из помощников бога христиан. Того самого, в которого верил Отто-кейсар.
— Кейсар так хочет, чтоб мы приняли новую веру, что посылает нам своего ангела, Михаила… — сказал Хакон.
— Я не ангел, — возразил пленник.
Ярл перестал смеяться:
— Это я вижу. Скажи, куда пошло войско Отто, и останешься жив.
— Не знаю…
Ожидая смерти, пленник склонил голову, но Хакон лишь отмахнулся:
— Уведите его.
Двое дюжих воинов подняли беднягу и поволокли его прочь. Парень упирался, загребал ногами и что-то кричал, но его никто не слушал.
— Зачем тебе этот венд? — спросил я. Хакон никогда и ничего не делал просто так, и если он не убил пленника, значит, имел на то свои задумки.
Ярл покопался рукой в седых волосах и деланно пожал плечами:
— А не надоела ли тебе эта бессмысленная возня? Надоела? Разве битва может надоесть? Правда, я больше привык нападать, чем обороняться, но на то и война…
— Я ведь знаю, куда пошел Отто-кейсар, — хитро сощурился Хакон. — Его корабли стоят в Сле. Оттуда они двинутся на Йотланд, а там, в обход Вала, прямо в Данию…
— Умно. Кейсар знает, как и с кем воевать. К тому же он упрям. Рано или поздно он сведет счеты с Синезубым, — сказал я.
— Вот и я так думаю, — продолжал Хакон. — Синезубый проиграет, а каково будет нам? Зачем мне терять своих людей в бессмысленной битве? — Поглядывая на меня, Хакон зашагал по шатру. — Но как мне увести людей и не показаться предателем конунгу данов? Может, ты поможешь мне? Синезубый тебе верит. Ты приведешь к нему пленника и скажешь, будто он сознался под пыткой, что Отто-кейсар распустил войска. Мальчишка наверняка ухватится за возможность солгать врагу и с радостью подтвердит твои слова. Если Синезубый поверит, что войне конец, он отпустит нас и вознаградит тебя за помощь. Ты нагонишь меня в Лима-фьорде, а оттуда отправимся домой.
Ах, Хакон, Хакон! Сколько лет прошло с нашей пер-вой встречи, а он ничуть не изменился! Вот и нынче — не сам вез пленного, а посылал меня… А если пленник не пожелает подтверждать мою ложь? Чья голова поле-.тит с плеч? Уж верно, не Хакона! В этом случае ярл все свалит на меня: «Хаки Волк сказал, что битвам конец, и я направился к дому, — а потом горько вздохнет: — Кто бы знал, что сын Орма так доверчив? Поверил словам пленника, всех сбил с толку!»
Гнев Синезубого падет на меня и мой хирд, но для ярла это не важно. К тому же он еще не расквитался со мной за Рангфреда. Так что, как ни поверни, он не останется в накладе.
— Синезубый все равно узнает правду, — негромко сказал я. — И слава богам, коли так, — откликнулся ярл. — Я ему дурного-то не желаю.
— Сколько тебя знаю, всегда дивился твоей
Хакон пропустил колкость мимо ушей:
— Так поедешь или нет?
— Поеду. Больше некому. Я уверен, что Синезубый проиграет битву, и не хочу понапрасну губить своих воинов.
— Только поспеши, — предупредил ярл. — Я уйду с твоей «Акулой» в Лима-фьорд, но долго ждать не стану.
«Хорошо, коли задержишься хоть на денек», — подумал я, но ничего не ответил.
А уже на другой день отправился к конунгу данов. Он встретил меня на пороге своего шатра как дорогого гостя…
Я соскочил с одолженного ярлом коня и бросил ногам конунга пленного венда.
— Кто это? — поинтересовался Синезубый.
— Мои люди взяли его возле лагеря Отто-кейсара.
Это было неправдой, и пленника поймали воины Хакона, но я решил даже не упоминать о ярле. Синезубый был слишком хорошо знаком с его хитрым и лживым нравом. —Это человек кейсара по имени Михаил. Я допросил его и услышал, что кейсар распустил свое войско. Думаю, это очень важная весть…
— Мои люди говорят другое.
— Не знаю, что говорят твои люди, но войска Отто нет возле Датского Вала!
Сзади угрюмо засопел Трор. Я взял с собой только его, остальные отправились на «Акуле» в Лима-фьорд. . Черный хорохорился, но плохо понимал, о чем идет речь, поэтому выглядел простаком. Синезубый покосился на него и заколебался. Такой парень, как Черный, просто не смог бы соврать конунгу! А что если Отто-кейсар и впрямь решил отступиться? Конечно, в этом случае следовало ждать его послов, но всякое бывает…
— Развяжите пленного, — велел датчанин. Воины подняли одуревшего от страха венда с земли и разрубили веревки на его руках. Карие глаза пленника забегали по чужим лицам.
— Скажи, где стоит войско Отто-кейсара? — спросил Синезубый.
Я замер. Сейчас этот дурень откроет рот и заявит:
«Слова этого человека — ложь. Он просто хочет получить деньги и смотаться подобру-поздорову, а мой император стоит в Сле и собирается ударить с тыла, прямо в твой жирный зад, проклятый дан!» Однако то ли парню не хватило смелости, то ли, наоборот, он сообразил, как выгодна будет для сородичей его ложь, и не колеблясь кивнул:
— Все ушли… Войска больше нет…
— Это правда?! Не лги — ведь я все знаю! — Синезубый занес меч.
Парень сжался и совсем неожиданно заверещал:
— Не надо! Я сказал правду!
Конунг резко опустил меч. Расплескивая по земле дымящуюся кровь, голова венда покатилась к моим ногам. Его глаза все еще моргали. Синезубый вытер клинок о полу короткого плаща и хлопнул меня по плечу.
— Куда ты так спешишь? Останься. Подождем послов кейсара…
— Не могу, — ответил я. — Меня ждут. — И спустя два дня уже был в Лима-фьорде, в своем хирде, на борту «Акулы». При мне были деньги и дары Синезубого. Конунг данов щедро заплатил за помощь в битве. Жаль, что пришлось лгать ему… Зато Хакон не обманул и его корабли покачивались борт о борт с моим драккаром. Причиной столь редкой честности стал встречный ветер. Я узнал это, едва оказался на «Акуле». Хакон не изменил своим привычкам и вовсе не собирался ждать моего возвращения. Ярл дожидался лишь попутного ветра.