Берсеркер
Шрифт:
Проверив исправность термоядерного реактора, — Майкл сам весьма туманно представлял, что делает, и уж тем более не мог объяснить это техникам (которые все равно ничего не поняли бы, — мальчик выбросил его из головы. Медленно развернувшись на месте, как того требовало полученное в лаборатории задание, Майкл обнаружил, что стены кратера превратились в трибуны, заполнившись облаченными в скафандры людьми с приборами и инструментами. Некоторые из них были учеными, наблюдающими за экспериментом, но в основном, определил мальчик, сканируя собравшихся своими сверхчувствительными органами, это была охрана.
— Майкл, пожалуйста, подойди
Его подвели к огромной букве X, с микрометрической точностью выведенной на ровной поверхности расплавленного базальта. (Она больше походила на крест.) Майкл тщательно поставил обутые в легкие мягкие тапочки ноги в центр креста. Сквозь неразборчивый гул до него откуда-то донесся голос матери, легко узнаваемый по тембру и придыханию. Все еще будучи на четвертом этаже ниже поверхности, Кармен весело болтала об искусстве.
Интересно, каково взять в руку кусок дерева и вложить нож в «Ланселот»? Майкл позволил себе на мгновение забыться в захватывающих мечтах, но в тот же момент ворвавшиеся в его сознание голоса техников потребовали полной сосредоточенности.
— Майкл, все в порядке?
— Да, в полном порядке.
Ближайший человек стоял в десяти метрах от желтого креста, ближайшая машина — еще дальше.
— Отсчета не будет, начинай, когда будешь готов. Итак, попробуй оторваться от поверхности. Медленно, осторожно. Не бойся, если поначалу ничего не получится...
Майкл не сомневался, что в «Ланселоте» сможет двигаться так, как никогда прежде. Однако возникли некоторые сложности. Как только его ноги в невесомых, словно шлепанцы, тапочках потеряли контакт с базальтовой площадкой, сильнейший момент боковой силы едва не свалил его. Подобно новичку, обучающемуся езде на велосипеде, Майкл непроизвольно метнулся в противоположную сторону. Его реакция оказалась слишком сильной. Едва оторвавшись от лунной поверхности, мальчик устремился к сетке ограждения, чье предназначение, кажется, теперь стало ему понятно. Послышались приглушенные голоса; собравшиеся вокруг старались сдерживать восторженные эмоции, чтобы не отвлекать юного испытателя.
Один голос, напряженный и подбадривающий, говорил громко, не скрываясь, но Майклу он тоже мешал, и мальчик выключил его из сознания. Он не нуждался в словах одобрения. Только теперь до него дошло, что никто не в состоянии помочь ему советом. Скорее всего никто еще даже не думал так, как приходится думать ему сейчас. Майкл, мягко паря над поверхностью, экспериментировал, пытаясь понять причину внезапного бокового импульса, едва не свалившего его с ног в первый момент. Постепенно до него дошло, что это связано с вращением Луны. Сосредоточившись, мальчик смог смутно ощутить великую гармонию движения — одного вращения, накладывающегося на другое, на третье: Луна кружится вокруг своей оси и обращается вокруг Земли, вместе с Землей они вращаются вокруг Солнца, а вся Солнечная система несется с огромной скоростью к какому-то созвездию, которое никогда не сияет на небе его планеты — Альпина.
Громкий голос продолжал монотонно подбадривать Майкла, словно его обладатель надеялся таким образом придать мальчику дополнительные силы. Зависнув в открытом пространстве, освещенный яркими прожекторами, Майкл медленно развернулся под самой оградительной сеткой. Люди в скафандрах, подняв головы, следили за его движениями затаив дыхание. Все как в том школьном спектакле. Никогда ни до, ни после мальчику не приходилось быть в центре всеобщего
Вскинув правую руку в жесте, который он запомнил по спектаклю, Майкл уверенно и непринужденно прикоснулся к упругой сетке, натянутой, как кто-то ему говорил, в трех метрах над площадкой. За его движениями жадно следили объективы видеокамер, так непохожих на работу глаз и человеческого мозга.
«Присоединяйся к нам! Будь...»
Возможно, этот зов исходит вовсе и не от берсеркеров или не только от одних берсеркеров. Будь. Будь чем-то. Чем-то таким, что лучше всего описывается словом «машина»; но в человеческом языке нет этому точного определения.
Нет. Изящными движениями опытного пловца Майкл двигался вдоль верхней стенки гигантской клетки из сетки. В непрерывно говорившем с ним голосе он узнал голос Тупелова, продолжавшего восторженно подбадривать мальчика. Теперь министр отдавал приказы, и Майкл отмечал его слова периферийным сознанием, так, чтобы только уловить общий смысл сказанного. Он послушно облетел клетку по периметру и вернулся в исходную точку.
Как только его ноги снова коснулись желтого креста, к нему стремительно бросились десятки специалистов. Первым рядом с Майклом оказался Фрэнк Маркус, и мальчик облокотился на один из контейнеров, отгораживаясь от толпящихся вокруг людей в скафандрах. Когда первый поток вопросов миновал и ученые мужи, отойдя от Майкла, стали совещаться между собой, Фрэнк заметил:
— Когда я в первый раз примерил эту чертову штуковину, я едва не вылетел через сетку. Как и тот другой парень, единственный, кому удалось хоть что-то. Мы все были более или менее уверены, что то же самое будет и с тобой. Мы решили тебя ни о чем не предупреждать, чтобы ты сам разобрался, что к чему. Судя по всему, мы оказались правы.
— А кто этот другой?
— Один из наших лучших пилотов. Он ударился о сетку и сошел с ума.
— Когда только начинаешь отрываться от поверхности, возникает мощная сила, направленная в сторону.
— Да.
Тележки Майкла неподвижно застыли, и мальчик почувствовал, что пилот очень внимательно слушает его.
Смущенно запнувшись, он умолк, не зная, как начать рассказ о том, что он сделал, противодействуя центробежной силе, как ему удалось стабилизировать полет; Майкл сомневался, что для этого изобретены необходимые слова или даже хотя бы соответствующий язык. И он был потрясен, что Фрэнк, взрослый человек, опытнейший пилот, терпеливо ждет его ответа.
В первый день испытаний в космосе Майкл совершил еще два успешных полета, постепенно усложняя маневры. К тому моменту, когда был объявлен перерыв, он нисколько не устал.
В последующие два дня Майкл с матерью совершили обзорную экскурсию по Лунной Базе в сопровождении младшего лейтенанта Шнайдер. Он занимался резьбой, отдыхал, когда на этом настаивали, хотя не чувствовал себя уставшим. От нечего делать мальчик играл в часовых с детьми сотрудников Базы. Ему сообщили, что разработчики обработали результаты первых полетных испытаний, и в конструкцию «Ланселота» внесены незначительные изменения. Затем Майкл, облаченный в оранжевый спортивный костюм и невидимые нематериальные плащи, снова поднялся в гигантском лифте на поверхность Луны. Рядом с ним опять находился Фрэнк Маркус, переодевшийся на этот раз, как он сказал, в свой боевой полетный костюм — один яйцевидный контейнер.