Бесценный мальчик
Шрифт:
Мне нравилась эта боевая бабуля – на схватку с призраком с игрушечным пистолетиком в руках. Но силы подходили к концу, и я, поблагодарив за кофе, пошла на выход.
На горизонте небо порозовело, заря разгоняла ночные тени и призраков из Тарасова.
– Женя, Женя, призрак, он играет опять! – Мария Геннадьевна махала с крыльца. Я в несколько шагов взлетела по ступенькам, из глубины школы неслись звуки скрипки. Это играл, несомненно, Адам, концерт Вивальди «Лето», тот самый отрывок с небольшой ошибкой!
Звуки становились все тише и протяжнее, искажаясь в диссонанс. Мы с Марией Геннадьевной как две ищейки бросились по коридору,
– Подвал тут есть?
– Да, сейчас ключи принесу, они у меня хранятся в ключнице, – бросилась в свою каморку женщина.
С моей новой напарницей мы осторожно спустились в подвал, она светила – я осматривала. Ничего примечательного: рулоны старого линолеума, побитый молью бархатный занавес, сваленные в кучу старые кровати. Для уверенности несколько кроватей вытащили из кучи и развернули занавес, но, кроме клубков пыли, ничего не нашлось. Наверху снова раздались звуки скрипки. Отталкивая друг друга, мы побежали по лестнице наверх, в коридоре замерли, чтобы понять, откуда раздается скрипка. Шаг за шагом мы оказались возле класса Адама. У меня холодок пробежал по спине, все как вчера днем – за закрытой дверью играет Адам и вдруг запинается на одной ноте. Но звуки были искаженными, с каким-то жутким завыванием, скрипка не рыдала, а словно корчилась от боли и мучений. Я выдохнула и толкнула рукой дверь в класс. В удивлении мы застыли на пороге – в комнате никого не было, абсолютная пустота. А на весь класс разливалась музыка Вивальди… Мария Геннадьевна перекрестилась, а я ударом ноги перевернула стул. К стулу изнутри был прилеплен на скотч диктофон, из него и доносились звуки. Вахтерша с облегчением всплеснула руками – привидение нашлось.
Провожала меня пенсионерка как родную:
– Как хорошо, Женечка, что ты зашла на огонек. А то так бы и в дурдом уехала или в секту бы подалась с такими фокусами. Ты заходи почаще, чайку попьем, поболтаем. Избавила меня от призрака, хоть теперь высплюсь. Вот хулиганы, что творят. То пожар, то меня, старуху, попугать удумали. Сегодня же пожалуюсь директору, что у нас завелся за озорник.
Призрак, мучивший Марию Геннадьевну, был упакован в специальный пакет, запечатан и капитально укрыт в бардачке моей машины.
Город уже проснулся, и можно было заехать на утренний кофе к рыжеволосому следователю Максиму Скворцову, который расследовал похищение Адама Бланка. Парень был рыжим, высоким, с широким разворотом плеч, на скуластом лице горели задорным огнем зеленые глаза. Одевался он просто: и позавчера, и сегодня утром он был в слегка помятой рубашке и обычных черных джинсах.
Максим моему появлению в кабинете обрадовался: поделился холостяцкими бутербродами с сыром на завтрак. Я отдала ему два пакета – с диктофоном и с магическим свертком – и рассказала истории появления этих вещей. Парень не скрывал восторга по поводу своей гостьи:
– Эх, Женя, отчаянная вы девушка! О вас легенды ходят в городе. Даже не верится, что ну такая красивая и… ну… вот здесь у меня…
Молодой человек запутался в комплименте и смущенно переложил последний бутерброд поближе ко мне. От искреннего волнения симпатичного следователя и его зеленых глаз в густой кайме длинных ресниц стало жарко в небольшом кабинете. Неловкое ощущение я скрыла деловым тоном:
– Как продвигается расследование? Есть новости?
Следователь печально вздохнул:
– Да вроде есть, но только все хуже еще стало. Объявился маньяк, детей похищает и возвращает. Только, Женя… ничего, что я, ну, на ты… я вам не должен рассказывать. Но вы же ищете мальчика тоже.
– Конечно, Максим. В смысле, конечно, ищу, и, конечно, давай на ты, и мне можно доверять. Понимаю, что у вас тайна следствия.
– Да, только вчера информация появилась. Сейчас вот думаю, как дальше действовать. Вчера вечером двух девчонок заманил конфетами с площадки мужчина, маленького роста, практически карлик. Заманил в гараж, закрыл там, а ночью выпустил. И утром еще дежурный подкинул – история один в один. Мальчишка от отца прятался, двойку получил и решил в парке переночевать, боялся домой идти. К нему рано утром мужчина подсел, поболтали, и тот предложил чаю попить, чтобы согреться, увел из парка, закрыл на чердаке и через час выпустил.
– Просто похищает и потом отпускает?
– Да, с детьми я лично общался. Накормил конфетами, закрыл и потом отпустил. Может быть, спугнули его или пробует пока свои силы. Его брать надо как можно быстрее, вон сколько эпизодов уже. За сутки три похищения! А что он нам за неделю устроит…
Максим заходил по кабинету большими шагами.
– Пока психолог и криминалисты работают, я все думаю. Мне одна мысль в голову пришла, ну я рыбак, с детства с отцом любил с удочками на берегу зарю встретить. Думаю, как выманить маньяка этого на живца, мы в засаде бы быстро его скрутили, как только он со своими конфетами объявится.
Следователь сконфуженно развел руками:
– Извини, Жень, что я увлекся, как преступника поймать. Раньше в оперативниках ходил, привык действовать быстро. А следователи – они больше бумагами занимаются…
– Максим, мне эта идея нравится! Зачем ждать, пока маньяк других детей похитит, ведь Адам не найден, где-то он его держит, – поддержала я парня. – Чем быстрее захватим, тем лучше.
Мне определенно нравился этот азартный и рисковый сотрудник полиции, ведь я и сама всегда действую максимально быстро в любой ситуации.
С Максимом мы договорились держать друг друга в курсе о любых изменениях в нашем теперь общем деле. С теплыми ощущениями я покинула отдел и направила «фольк» в сторону дома. По пути поймала себя на мысли, что уже жду звонка от рыжеволосого следователя. Да, конечно, меня волновали результаты экспертизы записи на пленке, а больше всего волновал сам Максим Скворцов.
Глава 5
В квартире стало понятно, что все силы потрачены на поимку призрака в музыкальной школе. Как только голова коснулась подушки, я отключилась. Тетушка укрыла меня пледом, задернула шторы в комнате, чтобы яркое весеннее солнце не мешало отдыху. Во сне Адам играл на скрипке раз за разом, повторяя свою ошибку. Бархатный, изъеденный молью занавес уплывал в сторону, и концерт начинался снова.
Проснулась я в холодном поту, но полная сил и с волчьим аппетитом. На кухне меня ждала горячая солянка с кружком лимона, куриная отбивная на нежной подушке картофельного пюре. Тетя Мила с улыбкой смотрела, как я жадно ем, запивая все домашним лимонадом:
– Как там с поисками Адама? Есть варианты, что произошло?
Я промычала с набитым ртом и помотала головой.
Тетя продолжала свои размышления:
– Единственный сын у матери, да еще и гений. Отличник, виртуоз, воспитанный мальчик. Ну кому он мог помешать?