БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН
Шрифт:
День был такой, как всегда, и даже такой опытный часовщик, как директор «Комедии», не заметил, что с выверенным механизмом дня происходит неладное, и отдал приказание режиссеру начинать спектакль…
Дают любовную трагедию Карлоса. В зрительном зале тишина… Кажется, что за размалеванными кулисами трещат костры инквизиции, что едкий дым ползет с полуосвещенной сцены и начинает щекотать глаза. И вдруг задрожали стены дворца, кровожадный Филипп поперхнулся начатой репликой и растерянно заглянул в суфлерскую будку.
Там, где кончалось бутафорское царство, с десятком полуголодных статистов, вооруженных деревянными алебардами, гремели огромные пустые бочки, пущенные веселой рукой по булыжникам, сталкиваясь друг
– Граждане! – завопил неизвестный, не обращая внимания на истеричный шепот суфлера. – Граждане! Корсиканец свергнут. Власть перешла к Революционному комитету. Военно-Промышленный Совет арестован. Ура! Да здравствует республика! Смерть аристократам! Граждане! За оружие! Быть или не быть…
Тишина взорвалась неповторяемым стоном, и блестящий монолог Моисея Люби, наконец-то после нескольких лет томительного ожидания донесенный до сцены, настоящей сцены «Французской Комедии», остался неоцененным, потонув в диком крике, наполнившем зал. Все, перепрыгивая через стулья, толкаясь, ругая соседей, бросились к выходу…
Через несколько минут только один нахохленный, важный старик сидел в первом ряду и презрительно смотрел на Люби, декламировавшего монолог Дона Карлоса. Кончив монолог, Моисей ловко спрыгнул со сцены, подскочил к старику и хлопнул его по плечу.
– Ну вот, опять дожил до революции?!.
Но Люби ошибся – старик не дожил.
16
Император Наполеон и принц Луи, покорив вольную Австралию, – на пути в Париж…
«Однако этот Атлантик – длинная бестия, – думает император. – Вот тоска-то!»
«Как длинен этот Атлантик, – думает принц Луи. – Фу, какая тоска!»
Отец и сын оба смотрят на воду…
Высоко взбегают к бортам и падают волны… Сегодня – тихо. Но от долгого созерцания принц Луи ощущает тошноту. Он идет в кают-компанию, офицеры встают при его появлении; он просит их сесть… Не разрешат ли ему господа офицеры принять участие в игре?…
Офицеры польщены высочайшим вниманием. Принцу Луи поразительно везет в домино, так везет, как может везти только принцу…
Император долго еще смотрит на воду, потом он отправляется к себе.
Он ложится на широкий диван, расстегивает несколько пуговиц. На бархатной подушке с вензелем N покоится его седеющая голова…
Император дремлет. Император устал. Что ж это? Старость? Старость? С юга на восток, с севера на запад раскатывались громы неповторяемых битв, ветер войны, жестокий, напористый ветер, из страны в страну нес сладковатый запах пороха.
Старость?
Наполеон протирает глаза.
– А-а… Ерунда… Чепуха… Сон…
Наполеон подымается, он надевает туфли и идет в уборную [31] …
Кадр 1-й. (Из диафрагмы.).Императорский корабль. Вода. Небо. Горизонт.
Кадр 2-й. Наполеон в уборной. Сидит.
Кадр 3-й. Крупный план. Лицо императора. Задумчивость, характерная для данной обстановки.
Кадр 4-й. Императорский корабль. Вода. Небо. Горизонт.
Кадр 5-й. Наполеон в уборной. Встает.
Кадр 6-й. Крупный план. Лицо императора, сначала спокойное, потом искаженное ужасом.
Кадр 7-й. Императорский корабль. Взрыв. Столб огня. Столб дыма. Очень страшно.
Кадр 8-й. Наполеон в уборной. Паника. Брюки императора не застегнуты и ползут книзу.
Кадр 9-й. Крупный план. Рука императора и ручка двери.
Кадр 10-й. Императорский корабль, расколотый надвое. Вода. Небо. Горизонт. Императорский корабль идет ко
Кадр 11-й. Наполеон пытается открыть дверь – не удается.
Кадр 12-й. Крупный план. Лицо императора, искаженное ужасом.
Кадр 13-й. Дверь с другой стороны. Ее завалило – какие-то бочки, мебель, разный хлам, все смешалось.
Кадр 14-й. Наполеон в уборной… Брюки императора спустились окончательно. Жалкое зрелище. Наполеон смотрит на иллюминатор – стекло разбито, хлещет вода.
Кадр 15-й. Крупный план. Лицо императора, искаженное ужасом.
Кадр 16-й. Вода. Небо. Горизонт. Из-под воды показывается перископ подводной лодки.
31
Если в пародии не помянуть о нужнике, некоторые читатели могут и не понять, что это пародия, вот авторы и пекутся о том, чтобы их правильно поняли.
17
– Поручик, который час?
– Скоро двенадцать, маршал.
– Как долго нет ответа… Что слышно внизу?
– Со стороны бунтовщиков усиленное наступление.
– Кто в первой линии?
– Гвардейский полубатальон и сводный офицерский отряд.
– Ступайте…
Даву опять один.
Вот сейчас, далеко отсюда, такая же ночь припала к земле; император спит, и даже тревожный сон не хочет предупредить его о надвигающейся опасности. Париж, подстрекаемый дерзким авантюристом, опять полез на баррикады. И только здесь, во Дворце Инвалидов, сохранило всю свою мощь, всю свою свежесть имя – Наполеон.
Хлопнули двери… Шум, нарастая с каждой пройденной комнатой, ударился с разбега в скрещенные ружья караула около кабинета маршала и затоптался на месте.
– В чем дело?
– Гвардейцы захватили двоих, руководивших наступлением.
– Молодцы-гвардейцы! Где бунтовщики?
– Там.
– Сюда!
Окровавленных и избитых Жана и Влада втащили в комнату и поставили перед Даву.
– Кто вы?
– Мы – восставший Париж!
– А знаете вы, что ожидает восставших?!.
– Победа!
– Молчать! Убью, как собаку!
– Поздно! Наше дело сделано.
– Негодяй! Ваше дело – измена императору!
– Императора больше нет. Судно Бонапарта взорвано, империя полетела к черту!
– Взорвано?!. Императорское судно? Ложь! Император жив.
– Бонапарта съели раки!
– Наглый! Ты смеешь оскорблять императора! – Молодой офицер, багровый от гнева, с размаха ударил Влада в лицо, раз и второй.
Черная, кудлатая борода Влада сползла в сторону [32] , открыв небритый подбородок.
32
Машины времени, властелины истории, ангелы-хранители у ложа марксоматери и – ярмарочная привязная борода, а затем натуральный расстрел. Блеск и нищета выдумки писателей-фантастов продемонстрированы и посрамлены. Так смейся же, читатель, от души смейся, а над чем и над кем – это мы, как принято, будем разбираться позже.
– Влад, что это?! – крикнул Жан.
– Князь Ватерлоо?!. – прохрипел Даву.
Роман сорвал сбитую набок бороду и вытер кровь с рассеченной губы.
– Князь Ватерлоо?!. – крикнул Жан.
– Князь Ватерлоо, я расстреляю вас! – прохрипел Даву.
– Это ваше право, маршал.
– Да, да, я это сделаю, я исправлю свою ошибку в день Ватерлоо. Убрать их!
18
Всю ночь шлялась вокруг Дворца Инвалидов настойчивая стрельба.