Бесчувственная

Нова Алёна

– Как снежинки?
– ляпнула я, понимая, что мои пальцы всё ближе и ближе подводят к чему-то запретному.

– Пусть будет, как снежинки, - кивнул он, припечатывая взглядом, и даже если могла бы, не сдвинулась с места.
– По ним понимают, кто именно перед тобой, и как нужно с тобой общаться — стоит ли применить силу или упасть на колени.
– Ладони уже оказалась в опасной близости от вздыбленной над водой мужской плоти, куда я изо всех сил старалась не смотреть.

– Значит, - борясь с волнением, просипела я, - будь я одной из вас и встреть тебя при тех же обстоятельствах, я должна была без раздумий

хлопнуться на колени?

Мой вопрос вызвал непохожий на предыдущие рык, и только потом до меня дошло, как именно это прозвучало, да было поздно. Пальцы уже с силой сомкнули на твёрдой, как дубинка плоти, не оставляя мне больше никакого пространства для исследований, и я едва не задохнулась порцией с трудом пробившейся в лёгкие воздуха.

– Двигай рукой, - приказал господин, продолжая смотреть в глаза, а я не могла оторвать от него своих и как под гипнозом выполняла его желание.

В кровь словно впрыснули наркотическую смесь, и мне стало нестерпимо тесно в белье, по-прежнему оставшемся на теле. Ноздри мужчины раздулись, и он, уловив моё собственное возбуждение, накрыл ладонью ягодицу, сминая и поглаживая, а потом его пальцы нырнули под самое кружево. Я прошипела, но это прикосновение стало таким нужным, плавя нервные окончания, что я почти отдалась этому невероятному чувству.

– Не останавливайся, Наяра, - напомнили мне о главном.

Нужно было собраться и не позволять больше отвлекать себя. Я не придумала ничего лучше, чем спросить:

– А что с глазами?

– Тебя правда они сейчас так волнуют?!

– Сами же спроси-или… - меня чуть не снесло этой огненной вспышкой, ударившей в самую мою сердцевину, но наглые пальцы и не думали прекращать, так что я тоже решила не сдавать позиций. Сама сильнее сжала член, понятия не имея, как действовать, но приглушённые стоны и полурычания говорили, что я прекрасно справлялась. В конце концов Палач просто позволил мне закончить, откинув голову назад, однако и обо мне не забыл. Чем быстрее я двигала рукой, скользя по увеличивающейся в размере плоти с выступающими венками, тем больше издевался надо мной мужчина.

Он трогал так бесстыдно, касаясь там, где я вообще не думала, что можно касаться, и мышцы сами сжимались, поддаваясь, стоило ему только невесомо пройтись по нежным участкам кожи, натирая её. Я дрожала в преддверие этого момента, когда наступит долгожданная кульминация, дышала чаще, и она не заставила себя ждать.

– Я не отдам тебя, - пророкотал он, едва не насадив меня на свои пальцы, изливаясь и сам, но мне и этого было достаточно, чтобы последовать за ним почти сразу.

Пара горячих капель попала мне на грудь, но неприятно мне не было — наоборот, во всём этом действе мне виделось что-то очень интимное. Что-то, что есть только между нами, здесь и сейчас, а о завтрашнем дне думать совсем не хотелось — равно, как и о других обстоятельствах, как те, что я всё равно пленница в этом доме.

– Теперь можно и поужинать, - сказал Рэн, и, подняв меня на руки, понёс в сторону дома, в чём был — то есть, прикрываясь лишь мной.

То, что мне не дали поплавать, так и осталась лишь мыслью…

Уже сидя за столом напротив друг друга, мы оба ели, как два оголодавших бродяги, нисколько не стесняясь друг друга, и я никогда бы не подумала, что кто-то вроде Палача может быть таким. Ему будто было

плевать на всё происходящее, только я знала, что всё это маска — в душе у него сходили с ума вулканы и растекалась лава, способная расплавить всех, кто будет стоять рядом. И я была первой на очереди.

– Ты во мне дыру просверлишь взглядом. Остались ещё вопросы?
– застал меня врасплох Рэн.

– Почему Вы… - тут же осеклась под сверкнувшим взглядом, - ты сказал, что не отдашь меня?

Перестав орудовать вилкой, он откинулся на спинку стула и, что-то быстро обдумав, предложил:

– Вина?

– Ты на лекарствах, а я не хочу быть единственной, кто себя не контролирует.

– Значит, выпить точно не помешает, - сознался мужчина, поднимаясь, и в пару стремительных движений исчез, а затем так же быстро вернулся.

– Опять какое-то особое?
– сглотнула я, глядя на то, как уверенно он начал разливать тёмно-вишнёвую жидкость, так напоминающую кровь, по бокалам.

– Обычное. Всего лишь из моей коллекции.

Ну да, обычное. Я бы никогда не назвала ничего, из того, что имелось у Палача обычным — ни этот дом, ни окружение, ни его самого, но кто меня спросит, верно?

Тем временем Рэн присел рядом, взял мою ладонь в свою и неожиданно переплёл наши пальцы, пока другая рука подносила мне бокал, и я приняла его.

– Что ты там спрашивала? Почему я не собираюсь тебя отдавать?

Мыслить в его присутствии было всё сложнее, но я сделала глоток немного сладковатого напитка, приятно осевшего в желудке теплом, и смелость разлилась по телу вместе с ним.

– Сперва мне бы хотелось понять, каким образом ты собрался это устроить. Я имею в виду Охоту… - подняла взгляд и обнаружила, что меня внимательно изучают.
– Ты уверен, что получится оттуда выбраться живыми? И вообще, как тебе удалось проникнуть в клуб?

Палач тоже отпил вина и собрался с мыслями.

– Это всё Рысь, - наконец произнёс он.
– Этот парень мастер решать самые сложные задачи, и он выяснил, что для вступления в это гнилое общество нужна не только баснословная сумма денег, но и некая гарантия верности. Пришлось пролить свою кровь, чтобы доказать свою заинтересованность.

– И ты не побоялся? Вдруг они используют это против тебя?

– Я должен был, Ная, - сжав мою ладонь сильнее, прорычал он, но быстро понял, что причиняет мне боль.
– До этого момента пришлось прижать многих в империи, чтобы меня просто заметили. Пришлось выйти из тени, чтобы моё имя было у всех на слуху. Простым смертным действительно не попасть в «Орхидею», поэтому какое-то время я сорил деньгами, улыбался тем, кого презирал, использовал их дочерей, которых мне одну за другой подкладывали — делал всё, но своего добился.

Его целеустремлённости можно было позавидовать, и я сразу вспомнила Ами.

– Да, взрослая жизнь — то ещё болото, - согласилась я, вызвав в мужчине вполне искренний смех, и это было так неожиданно, что даже заслушалась. Сердце, да не стучи ты так — он не наш и нашим никогда не будет. Незачем с такой надеждой тарабанить.

– Что же до твоего первого вопроса… Ты ведь сама просила не отдавать тебя, верно?
– пальцы коснулись щеки, нежно обрисовав скулу, а потом скользнули к губам, мягко их касаясь, и я чуть не закрыла глаза.
– Значит, вручила свою жизнь мне.