Бесчувственная
Шрифт:
– Так нельзя. Я знаю, что ты меня ненавидишь, но…
– Ненависть?
– улыбнулась я растерявшемуся Высшему, так и не дав ему закончить наверняка важную мысль.
– Слишком громко сказано, господин Палач. Чтобы испытывать ненависть, нужно, чтобы до этого были иные чувства, иначе это не ненависть. Но у меня к тебе нет таких чувств, так что не мечтай очень сильно — падать будет больно. Даже если у тебя такие крылья…
– Нет чувств, значит?
– нехорошо усмехнулся он.
– Нет?
Я дёрнулась в сторону,
– Думаешь, ты сейчас так течёшь только из-за метки?
– Его ноздри уловили то, что даже я не могла, и от этого захотелось самой вцепиться в его шею — я даже привкус крови ощутила, только мне не позволили двинуться.
– Нет, маленькая… Она лишь усиливает уже имеющиеся эмоции, а ты по отношению ко мне очень эмоциональна. Но если тебе так будет легче, - процитировал меня, - можешь и дальше делать вид, будто я тебя принуждаю.
Поцелуй вышел злой, карающий, доказывающий мою ему принадлежность, и чем сильнее я сопротивлялась, тем больше он увеличивал напор. Тогда я просто расслабилась, пережидая первые вспышки одержимого желания во что бы то ни стало меня подчинить, но так стало лишь хуже. Почувствовав мою показную расслабленность, Палач стал действовать мягче, подключив свою нежность, и утопил меня в ней.
Я не понимала, как вообще можно быть таким двуличным, как можно так легко перестраиваться, когда уже показал мне истинного себя? Мне было мерзко от этой ситуации, но проклятая метка будто назло притягивала к хозяину, а мне оставалось только бессильно сжимать кулаками простынь и отворачиваться от жалящих губ, ласкающих шею и спускающихся ниже.
– Упрямая… - провёл пальцами по щеке, разглядывая меня вспыхивающими в темноте глазами.
– Я знаю, что сделал тебе больно, но если бы ты с самого начала была со мной честна, этого бы не произошло.
Переведя свой взгляд на Высшего, я неверяще на него посмотрела.
– Ты сейчас винишь меня в том, что я просто хотела свободы? Винишь в том, что я хотела выжить? Ого… Да ты тот ещё лицемер.
Видно, каким-то образом Палачу всё же удалось выяснить, что я сотрудничаю с полицией — я размышляла об этом весь оставшийся день, и сейчас это подтвердилось. Но как?
– Наяра, ты понятия не имеешь, что сейчас происходит с этим миром, - подавляя злость, сказал он.
– Маги вроде твоего отца следят за каждым нашим шагом, пока не догадываясь, кто я. Мы очень многим рискуем, пытаясь снова стать теми, кем были когда-то…
– Так объясни!
– крикнула я, не сдержав ни эмоций, ни слёз, всё-таки сорвавшихся с ресниц, но их почти сразу собрали губами.
– Объясни, чтобы я не считала тебя монстром!
– Пока не могу, девочка… Не могу. Но я обещаю,
В тот момент я даже не знала, чего хотела больше — чтобы он остался со мной, вот так утешая или чтобы ушёл, оставив меня наедине со своими переживаниями, но Палач не был бы собой, не прими решение за меня.
Он остался.
Поднялся с постели, дав мне немного свободы и принялся раздеваться под моим шальным взглядом, обнажаясь полностью. Я даже не сразу отвела глаза, очень насмешив Высшего, который очень быстро устроился рядом и притянул меня к себе так, что не вырвешься, хоть я и попыталась.
– Ты так мило краснеешь, что мне хочется сделать с тобой много очень приятных вещей, - вкрадчивым шёпотом поделился садист, пробираясь руками к моему животу и едва проходясь пальцами вдоль резинки на шортах.
– Ещё не надоело?
– судорожно выдохнула я, выдавая себя с головой, но он итак улавливал всё, что со мной происходило.
– Ты вызываешь у меня слишком много желания, Наяра.
– И, в подтверждение своих слов придвинулся так, что я это отлично почувствовала своими ягодицами.
Воспоминания о сегодняшнем дне на пляже нахлынули приливной волной, и ощущение его огромного, заполняющего меня члена снова взбудоражило сознание, а тело отозвалось предательской дрожью. Метка даже не шелохнулась, и я с всё возрастающим шоком поняла — это мои собственные желания.
– Нельзя сегодня, - с сожалением протянул виновник торжества моих гормонов, - но я обязательно докажу тебе, что и ты ко мне неровно дышишь, моя непокорная дикая кошка.
– И, подарив последний поцелуй моему виску, добавил: - Спи, а не то передумаю.
Кто бы ещё попробовал заснуть в руках маньяка, всерьёз угрожающего тебе расправой!
– Кстати, что бы ты там ни задумала со своим инспектором, знай, что сбежать я тебе не дам, - сказал вдруг.
– Никогда, Ная.
Я застыла в его стальных объятиях, уже не пытаясь выпутаться — теперь я как никогда чётко понимала, что если останусь рядом с этим мужчиной, он выпьет меня досуха, опустошив, как колодец.
25
Утро встретило ароматами цветов и забавными звуками чужого чихания.
Ещё не успев открыть глаза, я догадалась, что это бедолага Вольт и даже улыбнулась тому, как удивительно легко было на сердце. Будто я снова стала ребёнком и вот-вот в комнату войдёт мама, чтобы разбудить, а потом мы все вместе будем завтракать…
Как наивно.
Мозг очень медленно просыпался, в отличие от тела, и именно оно послало сигнал тревоги, когда я наконец-то поняла, что до сих пор лежу в коконе чужих рук. Полностью обнажённая.
– У тебя очень красивая улыбка, - проурчал рядом Высший, обдавая горячим дыханием, как ветром в пустыне, и я заёрзала, наткнувшись на то, чем вчера мне угрожали.