Бесчувственные сердца

Слоан Харпер

Единственный человек, который остался рядом, это тот, кто отказался уйти — моя Пайпер.

Я задыхаюсь, рыдания застревают в горле, когда я прижимаю Дуайта к груди и встаю. Я спотыкаюсь о собственные ноги, всё ещё ощущая в усталых мышцах боль, которой наградил меня Торн. Затем хватаю домашний телефон рядом с кроватью в гостевой комнате. Набрав номер Пайпер, я сворачиваюсь калачиком на покрывале.

— Эй, подружка! Я не думала, что услышу тебя так рано! Ну, как…

—

Ты нужна мне, — плачу я в трубку, перебивая её.

Я не вешаю трубку, пока она не говорит, что уже едет. Затем отключаюсь и позволяю телефону выскользнуть из моей руки на пол. Дуайт, в кои-то веки, разрешает мне крепко обнять его, не сопротивляясь этому.

Пайпер не требуется много времени. Кажется, что прошло всего несколько секунд, и вскоре после того, как я повесила трубку, слышу, как она громко входит в дом. Хлопает входная дверь, её ключи и остальные вещи падают на стол, потом её торопливые шаги эхом разносятся по всему дому. Всё это время она громко выкрикивает моё имя.

— О Боже, Ари! Что случилось?! — она падает на кровать, заставляя тем самым Дуайта зашипеть, после чего он убегает.

Она кладёт одну руку мне на плечо и опускается вниз, пока не смотрит мне в глаза.

— Он сделал тебе больно? Если он причинил тебе боль... — она замолкает, и я ненавижу боль, которую слышу в её голосе.

— Он не причинил мне вреда, — шепчу я, крепко зажмурившись от воспоминаний о Торне.

— Тогда кто это сделал? Он же был последним человеком, с которым ты была!

— Не думаю, что он причинил бы мне боль, — признаюсь я.

— Не думаешь или не думала?

— Он не причинил мне никакого вреда! Он даже не знает, что я ушла!

Я поднимаю глаза, вижу её замешательство и вздыхаю.

— Звонила Лондон. Звонила Лондон, а я была так занята, пытаясь улизнуть из дома Торна, что даже не подумала проверить номер на своём мобильном, прежде чем ответить. Звонила Лондон, а я была слишком занята, чтобы проверить, кто звонит, в страхе убегая от того, что Торн заставил меня почувствовать. А я всегда проверяю!

— Ох, Ари.

— Я совсем забыла, понимаешь? Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла кому-то быть настолько близко, чтобы заставить меня снова чувствовать. Я забыла, что чувствовала, когда их не стало. Я забыла, каково это. Не могу поверить, что я это сделала, но я забыла.

— Ари, прекрати, — умоляет Пайпер хриплым от волнения голосом.

— Нет! Неужели ты не понимаешь? Я совсем забыла. Семь лет бесконечных воспоминаний, и я забыла. А Лондон просто напомнила мне о том, что происходит, когда я перестаю быть одна. Когда подпускаю кого-то близко, как сделала с Торном, я просто причиняю людям боль.

— Твоя сестра ошибается. Ничего из того, что произошло, не является

твоей виной. Твои родители не хотели бы, чтобы ты была одна, дорогая. Как твоё сближение с Торном может причинить кому-то боль? Он холост. Ты одинока. В этом нет ничего плохого. Вы заслуживаете шанс.

— Она, наверное, видела меня, — продолжаю я, не слыша Пайпер. — Должно быть, она видела нас. Я не знаю, когда, но уверена, что я не выглядела несчастной в его присутствии прошлым вечером. А должна была. Я должна была, особенно рядом с годовщиной того дня, когда узнала о том, что такое настоящая боль! Я ЗАБЫЛА! Совсем забыла!

— Ты прекратишь это?! — кричит Пайпер, тряся меня за плечи. — Ты не забыла, чёрт возьми! Ты начала исцеляться! Я так долго ждала, когда это произойдет, и я отказываюсь позволить твоей суке сестре всё испортить, когда ты наконец-то на пути к тому, чтобы все отпустить и исцелиться. Все те извращённые вещи, которые она говорила и делала с тобой, это то, что ты забываешь. И, слава Богу, что это так. Ты занята тем, что складываешь кусочки вместе, и, дорогая, ты не забываешь, ты учишься жить заново!

Я качаю головой, не веря ей.

— Но это была моя вина, — выдыхаю я, и слёзы текут сильнее. — Я не заслуживаю того, чтобы жить заново!

— Да, да! Ты заслуживаешь! Ты заслуживаешь красивой жизни. Они погибли, и это была трагедия и неудачное стечение обстоятельств, но это было не из-за тебя.

— Они бы не вышли в ту ночь, если бы не я.

— Не правда. Это не так! Сколько раз тебе это повторять?

— Это не имеет значения.

— Чертовски имеет, если из-за того, что Лондон разворошила прошлое, ты собираешься оттолкнуть человека, благодаря которому ты ожила впервые за семь проклятых лет!

— Все кончено.

— Что именно?

— С Торном. Он получил то, что хотел. Бумаги подписаны. Все просто... кончено, — признав это и чувствуя вкус этих слов на губах, я хочу взять их обратно.

— Не делай этого, Ари.

Мои мысли находятся в другом месте, я отталкиваю свою боль и сажусь. Мое движение заставляет Пайпер наклониться.

— Мне нужно, чтобы ты прикрыла меня в магазине, если не возражаешь. Думаю, мне потребуется немного времени, чтобы привести голову в порядок.

— Конечно, но, Ари, нам нужно поговорить об этом.

— Хочешь остаться на завтрак? Я могу приготовить нам что-нибудь, — я смотрю на часы на комоде в другом конце комнаты и хмурюсь.

— Ари, — продолжает она.

— Вообще-то, — вздыхаю я, не слушая её и нуждаясь в том, чтобы сосредоточиться на чём-то, что отвлечёт моё внимание, — я не уверена, что у меня есть продукты для позднего завтрака, и уже почти обед, так что мы просто можем заказать еду, или я всё же могу приготовить нам обед.