Бесчувственные сердца
Шрифт:
— Ну?
Встав с корточек, я поворачиваюсь к ней лицом.
— Я больше не нахожусь в состоянии эмоционального срыва. Так что, я бы сказала, что помогло.
— Это хорошо. И?
— Что и? — увиливаю я.
— Эм... как насчет остального?
Я ухожу, возвращая пылесос в прачечную рядом с кухней.
— Ари, я не сказала ни слова с тех пор, как ты попросила меня дать тебе время. Я держала рот на замке, когда ты позвонила после его сообщения и настояла на том, чтобы отправить ему чек курьерской службой. Я не сказала ни слова, когда ты попросила меня к чеку прикрепить бумаги. Я держала свой рот на замке и сдерживалась, чтобы не сделать больше, чем просто проверять тебя в течение первой недели. Я даже пошла против своего здравого смысла
— Я работаю над этим. Над нашими отношениями с Торном. Серьёзно, — знаю, что это не совсем то, с чего, по её мнению, я должна была начать, но уверена, что это большая часть того, что она хочет знать.
— Звонки возобновились? — спрашивает она без всякой необходимости, так как видела его имя на моем телефоне, когда он звонил вчера вечером.
— Ты же знаешь, что да.
— Хорошо, тогда тебе не кажется, что эта ситуация с ним уже давно должна была выйти на первый план? Как я поняла, тебе понадобился день, чтобы отшить его. Даже два. Затем шёл день за днём, ты отправила ему этот чёртов чек, и я уже начала сомневаться. Прошло уже две недели, а он всё ещё звонит, а ты всё ещё его отшиваешь. Тебе придётся в конце концов увидеться с ним, когда приедешь к нему, чтобы проследить за упаковкой того небольшого состояния, которое ты у него купила. Итак, скажи мне, когда ты планируешь... разобраться со всем этим?
Я вздрагиваю. Когда слышу, как она всё это выкладывает, мне становится только хуже. Я могла бы всё испортить, потратив столько времени и наговорив ему всякой ерунды, но это нужно было сделать. Это было необходимо. Если я потеряю его до того, как у меня будет хоть один шанс заполучить его, что ж, это моя вина. Самое меньшее, что я могу сделать, это найти его, чтобы поблагодарить за то, что он был катализатором моего исцеления.
— Он звонит каждый вечер в одно и то же время, — признаюсь я, глядя в окно и продолжая шептать. — Как по часам. Это началось спустя два дня после того, как он получил чек. Он больше не оставляет голосовых сообщений, но каждый его звонок сопровождается смс: «Мы ещё не закончили». Вот, что я получила после того, как прошла первая неделя. Теперь я могу читать это сообщение и осмысливать его миллионом разных способов. Мы ещё не закончили... спать вместе? Мы ещё не закончили... с нашим пари? Мы ещё не закончили... нашу деловую сделку? — я пожимаю плечами. — Но, как я уже сказала, он никогда не посылал сообщения и не оставлял ничего другого на автоответчике, поэтому я не уверена, что «Мы ещё не закончили» означает для него. Три дня назад он начал добавлять обратный отсчёт к этим трем словам. Сначала в конце было «три». Вчера был «один». Я думаю, если он не захочет что-то изменить, то либо сегодня вечером будет «ноль», либо что-то ещё. Честно говоря, я не позволяю себе думать о том, что произойдёт, когда он досчитает до нуля, или о том, что это может означать.
Раздаётся звонок в дверь, и Пайпер закатывает глаза, явно раздраженная.
— Еда приехала, — говорю я, слабо улыбаясь и пожимая плечами.
Затем обхожу диван, чтобы открыть дверь, но останавливаюсь, когда Пайпер поднимает руку.
— Нет, ты останешься здесь и подумаешь о том, что еще тебе стоит мне рассказать, когда я вернусь. Я серьезно, Ари.
Она топает, покидая мою гостиную. Я теряю её из виду, когда она поворачивает за угол и идёт по коридору к входной двери. Что она хочет, еще услышать? Я знаю, что облажалась, когда позволила своему молчанию так затянуться. Я должна извиниться перед ним за это, а также за то, что сбежала, и тогда, возможно, если он простит меня, ну... тогда посмотрим, что мы будем делать после. Но я знаю, что попытаюсь. Постараюсь получить его прощение. Попробую двигаться
То, как в те выходные, когда я сбежала от него, когда молча умоляла родителей дать мне знак и получила его, привело меня на путь, по которому я бродила последние две недели. Может быть, глупо считать, что это был знак, но не успела я попросить о нём, как мой телефон грохнулся на пол, а когда я подняла его, он завибрировал в моих руках, демонстрируя имя Торна на экране.
Чётко и ясно.
Знак.
Я оставила его, убегая в ужасе, но этот знак дал толчок моим последним двум неделям. С того дня в моей голове было больше ясности, чем когда-либо за всю мою жизнь: появилось желание стать лучше той, кем я была. Даже если не получу его, я знала, что мне нужно делать, чтобы действительно двигаться дальше.
После почти года молчания мой психотерапевт с радостью принял меня обратно с распростертыми объятиями и пониманием. После первого посещения — на следующий день после того, как я сбежала от Торна — мы наметили курс ежедневных визитов и план интенсивной терапии, которая привела меня туда, где я нахожусь сейчас. Думаю, если он нечто большее, чем просто мужчина, подтолкнувший меня к исцелению, то в подтверждение этого, должно случится что-нибудь ещё. Если он пришёл в мою жизнь лишь для того, чтобы показать, чего мне не хватает, то это будет отстойно, но я с этим справлюсь. Теперь я знаю, что достаточно сильна.
— Ари.
Я роняю пульт, резко поворачиваясь, и почти теряю сознание, когда вижу его — Торна — стоящего в моем доме.
Как тебе такой знак?
— Заткнись, — бормочу я, не нуждаясь в том, чтобы мой внутренний голос начал говорить мне: «Я же тебе говорила».
Он прищуривается.
— Не ты, — тороплюсь я, когда понимаю, что он сужает глаза, потому что услышал меня. Как унизительно.
Он осматривает комнату, уверена, пытаясь найти здесь кого-нибудь еще. Ну, если он не собирается расспросить по этому поводу, то и я не признаюсь, что разговаривала с голосом в своей голове.
— А где Пайпер?
— Я ухожу, — отвечает моя лучшая подруга, протискиваясь мимо впечатляющего мужчины, стоящего в коридоре. — Увидимся в понедельник. Если что-то изменится, и тебе понадобится больше свободного времени по какой-то причине, дай мне знать, и я открою магазин. Если это по какой-то другой причине, забудь, что знаешь мой номер, и можешь открыть магазин сама. Кстати, ужин едет со мной. Я голодна и взволнована. И я заслуживаю его больше, — она хватает свою сумочку с кофейного столика, всё ещё сжимая в руке коробку с пиццей, и поворачивается, чтобы посмотреть на Торна. — Удачи тебе, здоровяк.
А потом она исчезает.
— Ты плакала, — говорит он.
Его лицо невозмутимо, но эти потрясающие сине-зелёные волшебные глаза выглядят почти... обеспокоенными.
— Ерунда, — отмахиваюсь я от него.
— Если бы это было ерундой, ты бы не плакала из-за этого.
— Как ты узнал, где я живу?
— Что заставило тебя плакать?
Я вскидываю руки и закатываю глаза.
— Если хочешь знать, я смотрела сериал.
— Сериал? Сериал заставил тебя так выглядеть?
Мой глаз дёргается, и я поджимаю губы.
— Это был грустный сериал.
— Понятно, — отвечает он. Однако, судя по его недоверчивому выражению лица, ему явно не «понятно».
— Как ты узнал, где я живу?
— Почему ты бросила меня?
— Торн, — растягиваю его имя.
— Почему. Ты. Сбежала? — повторяет он.
Я не отвечаю, вместо этого пристально смотрю на него. Он хорошо выглядит, впрочем, я не удивлена. Тёмные джинсы, достаточно потёртые во всех нужных местах, чтобы вы знали, что он не заплатил за них, чтобы они выглядели так. Серая футболка плотно облегает грудь и руки. Короткие рукава подчеркивают его ярко разукрашенные мускулистые руки. Когда добираюсь до его лица, я не тороплюсь, даже не заботясь о затянувшейся тишине.