Бесчувственные сердца
Шрифт:
Всё. Эта мысль сразу же приходит мне в голову.
— Что бы ты ни делал, выпусти гнев, который ты носишь как вторую кожу, прежде чем найдешь способ заставить её перестать игнорировать тебя. Возможно, ты не единственный, у кого в голове дерьмо. Если ты будешь так же зол, то можешь даже не пытаться.
Уайлдер встаёт и выходит из моего кабинета, ничего больше не говоря, но ему и не нужно. Он дал мне достаточно пищи для размышлений. Он дал мне достаточно, чтобы я понял, что он прав. И если я в состоянии пройти через своё дерьмо, кто говорит, что
Просто сначала я должен её найти.
Моя электронная почта издает сигнал. Я проверяю и вижу входящее письмо от моего частного детектива, сообщающего мне, что он узнает то, что мне нужно, до конца дня.
Скоро, Ари. Чертовски скоро.
А до тех пор я мог бы использовать всю эту сдерживаемую энергию и придумать план, который гарантирует, что, когда «скоро» настанет, она будет умолять меня снова.
Только на этот раз она будет умолять о большем.
Глава 15
— Дай мне салфетку, — кричу я, прижимая к груди котёнка.
Мой новый котёнок, которого я приютила на прошлой неделе, когда решила, что на самом деле собираюсь начать жить, как старая дева-кошатница, даже не просыпается. Он даже не вздрагивает, когда я начинаю задыхаться от нехватки воздуха, и через секунду из меня вырывается ужаснейшее рыдание, которое сотрясает всё моё тело, и я начинаю реветь.
— Я не могу, — стонет Пайпер, сидя рядом со мной.
Я вытираю глаза о шёрстку своего малыша и шмыгаю носом, моё сердце продолжает разбиваться на всё более мелкие кусочки.
— О Боже, это так тяжело. Почему это всегда так тяжело? — произношу я, задыхаясь.
— Я больше не могу. Не могу, Ари. Это был последний раз.
Дуайт вскакивает на диван, смотрит на нас и тут же спрыгивает, явно решив, что мы слишком неуравновешенны, чтобы он продолжал терпеть наше присутствие. Джим, мой новый малыш, замечает это и выпрыгивает из моих рук. Я слышу, как шипит Дуайт, прежде чем через мгновение раздаются звуки их беготни.
— Нет, — кричу я, возвращая внимание к экрану телевизора. – О, нет!
Пайпер хватает меня за руку и крепко сжимает её, и мы вместе в тишине — ну, за исключением нашего громкого плача — смотрим душераздирающий момент, в котором жена Марка Грина находит его мертвым. Наши переживания по поводу того, что эта смерть навсегда будет самой удручающей на всём телевидении, заставляет нас рыдать.
— Зачем нам нужно было снова смотреть этот сезон «Скорой помощи»? — кричу я на Пайпер после окончания эпизода.
Мы только что закончили плакать над титрами после того, как в финальных сценах были показаны некоторые из наших любимых персонажей, которые покинули шоу и появились на похоронах доктора Грина.
— Нам нужно вернуться к предыдущему сезону и посмотреть эпизод, когда у Кэрол
— Ни за что. В последний раз, когда ты смотрела эту серию, мне пришлось целую неделю слушать твои стенания о том, что Дуг должен был появиться во время родов, давая понять Кэрол, как он её любит, потому что именно так должна была разыграться их сказка.
— Ну, он должен был! — спорю я, бросая салфетку в огромную кучу на полу у наших ног. Или точнее то, что осталось от кучи, потому что коты очень гордятся своей работой, разрывая каждую салфетку в мелкие клочья. — Сценаристы действительно всё испортили. У них была возможность подарить зрителям самый эпичный романтический поступок. Я нутром это чую! Дуг должен был ворваться в палату — точно в нужное время, должна добавить, — поблагодарить Марка за то, что он был рядом, пока его не было, а затем поцеловать Кэрол. Они могли бы придумать сценарий того, как она вернёт заявление и проведёт последние две недели в округе, прежде чем соберёт вещи и отправится в Сиэтл, где они будут жить долго и счастливо.
— А как бы мы тогда углубились в мучительную любовную судьбу Луки Ковача?
— Даже не говори мне про Ковача, — невозмутимо отвечаю я. — Мне всё ещё горько, что он так долго не понимал, с кем ему суждено было быть, — я могла бы продолжать говорить часами о персонажах «Скорой помощи», которых люблю.
— Не могу поверить, что позволила тебе уговорить меня посмотреть этот сезон.
Я игнорирую её, зная, что она не имеет это в виду. В любом случае, это была её идея начать восьмой сезон. Она продолжала настаивать, даже когда я напомнила ей, что восьмой сезон — это тот самый сезон.
Мы убираем беспорядок из салфеток, закусок и напитков, накопившихся за последние полтора дня. Когда Пайпер заявилась вчера с таким количеством нездоровой пищи, которое мы едва могли съесть, и обещанием позволить мне посмотреть всё что угодно, мне даже не нужно было долго думать. Я выбрала «Скорую помощь», она выбрала этот сезон, и мы потеряли субботу (и большую часть воскресенья), катаясь на американских горках эмоций, вызванных этим сезоном.
И вот мы снова в реальном мире.
— Я выйду на работу в понедельник, — говорю я, возвращаясь из кухни и направляясь к дивану с пылесосом, чтобы убрать крошки, оставшиеся после нашего киносеанса.
— Ты уже говорила это, — отвечает она. — Уверена, что готова?
— Да. Спасибо, что прикрыла меня. И… — добавляю я, останавливаясь и смотря на неё, чтобы она увидела искренность в моих словах, — что дала мне время.
— Это помогло?
Я пожимаю плечами и возвращаюсь к уборке, позволяя мягкому жужжанию пылесоса заполнить тишину моего молчания. Мы почти не говорили о том, как я провела последние две недели с тех пор, как она, по сути, разбудила меня. Не потому, что я скрываю это от неё, а потому, что до недавнего времени я даже не понимала, где мысленно нахожусь.