Беседа о молитве
Шрифт:
— Откуда возникает суетливость в поведении?
— Это — одна из многих непримечаемых нами страстей, как сказал апостол: «Ничего не делают, а суетятся» (2 Фес. 3:11). Много дел мы делаем неполезных и даже душевредных. Но, как говорит народная пословица, «каждый баран за свои ножки висит»…
— Но что же делать практически, чтобы не впадать в суету во всех наших житейских делах и попечениях?
— Есть много различных способов избавления от
Второе — нужно, чтобы мы имели память Божию и обращались к Нему во всяком, даже незначительном, житейском деле. Если мы это будем иметь, то потихоньку будем остепеняться: будем сохранять мир души, и житейские дела наши будут устраиваться.
Помню такой наглядный пример. Когда я был у отца Виталия, приехали к нему его духовные чада — матушки. Побыли некоторое время, и вот им уже нужно уезжать. Собираются, батюшка провожает. Мать Мария (батюшкина послушница) торопит: «Отец Виталий, быстрее, они уже опаздывают на поезд! Осталось полчаса!» Но он спокойно продолжает читать молитвы о путешествующих. Она: «Отец Виталий, они уже опаздывают! Ты слышишь?!» Он абсолютно не реагирует, продолжает читать молитвы, оканчивает, дает приложиться к иконе, к кресту. Матушка: «Ну, все! Теперь они точно опоздали!»
А за ними должен был приехать один благодетель на машине и отвезти их на вокзал, но его почему-то нет — или опоздал, или забыл, или что-то случилось. Надо на метро бежать. Быстрее-быстрее — побежали…
И вот, когда они уже пошли на метро, минут через десять приезжает шофер.
— Ну, где же ваши пассажиры?
Матушка сразу на него:
— Почему ты опоздал? Нас подвел, они уже побежали на метро. Тебя нет, они, может, опоздали на поезд!
— Как опоздали? Сейчас еще столько-то времени!
— Как?!! Не может быть!
— Да так! Это ваши часы спешат на сорок минут!
Я подумал: «Ну, отец Виталий!..» Меня поразило то спокойствие, с которым он реагировал на эти, вполне обоснованные, упреки со стороны матушки: «Опаздывают же, отец Виталий! Ну, что же ты делаешь? Что ты тянешь?» А он так тихо, спокойно…
Вот что значит, когда сердечное око человека постоянно обращено к Богу.
Следующее средство — постараться научиться стать на точку зрения со стороны вечности, т. е. смотреть на себя, на свои дела — ежедневные, житейские, обыденные и малые, и большие — с точки зрения вечности: «А как я буду смотреть на себя, когда я перейду уже в вечность?»
Ну, вначале это не будет, конечно, получаться. Вначале, хотя бы мы раз-два за день вспоминали, или, на первый случай, хотя бы вечером просматривали свою жизнь — что произошло за день. Как мы с кем-то спорили, как мы объедались, как смеялись или спали не вовремя, как на кого-то обижались, роптали, осуждали кого-то…
Нужно наблюдать за собой, а потом все пересматривать. Как на видеокамеру сейчас записывают, а потом смотрят — так же и мы должны пересматривать «записанное» у нас в памяти. И тогда мы увидим самих себя. Мы увидим свои грехи, мы увидим свое ничтожество, мы увидим свое окаянство. Это весьма способствует «поломать нам
Конечно, стяжать такое делание весьма-таки не просто. Но мы должны хотя бы начать своей свободной волей (как об этом говорит преподобный Ефрем Сирин), а завершит дело только благодать Святого Духа. Ведь Господь сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5). Мы предначинаем дело: «Господи, благослови! Господи, помоги! Господи, вразуми! Господи, укрепи! Господи, соверши!», — а Господь благому делу всегда даст в помощь благодать. И тогда мы будем чувствовать себя пред лицом Божиим: будет у нас и смирение, будет у нас покаяние, будет у нас трезвение, будут у нас и прочие Богоугодные плоды.
А если мы суетимся, бегаем «как угорелые», то бесы во время нашей работы (или путешествия) и имеют над нами власть. Здесь враг действует уже как бы по закону справедливости — мы подпадаем под его влияние, т. к. слушаем его, а не Господа: не сделав дело Божие, хотим сделать только свою суету, — а потому и страдаем.
Есть и еще один весьма действенный способ — как мы должны поступать в поглощающей нас суетности. Мы ее — эту суету — можем использовать.
— Каким образом?
— Нам можно поступать подобно мельнице. Думаю, все знают, что такое водяная мельница, когда «работает» вода, или ветряная мельница, когда «работает» ветер. Идет поток ветра или грязной, мутной воды, но они, тем не менее, крутят колесо. Это колесо передает движение на внутреннее колесо, внутри мельницы крутится жернов и, в конечном итоге, мелется мука. Таким образом, от этого потока мутной воды или ветра получается благое дело — получается нам мука на хлеб (для тела). А в данном случае от потока суеты и ветра искушений мы точно так же можем получать хлеб для души.
Вот каким образом. Скажем, поспорили мы с кем-то. Потом опомнились и сразу: «Господи, прости меня, что я так нагрешил!», — окаяваем себя тут же, на месте преступления. И когда видим, что другой человек ведет себя также, мы уже не осуждаем его, но молимся: «Господи, помоги ему и святыми его молитвами и меня, окаянного, помилуй!» Так чувство осуждения заменяется в нас чувством сострадания. Или видим — кто-то говорит не то, что нужно. Тут же начинаем наблюдать за собой и, замечая что-либо греховное, сразу же каемся: «Господи, прости меня и помоги брату моему, и его святыми молитвами и меня, окаянного, помилуй!» Снова заменяется чувство осуждения чувством сострадания. Так же должно поступать и с любой другой страстью, какую мы в себе замечаем.
Вот таким образом поток «мутной воды» — житейских искушений — начинает вращать нашу внутреннюю мельницу, с помощью которой мы начинаем извлекать спасительный хлеб для нашей души, то есть молитву, покаяние, смирение, самоосуждение, сострадание нашим ближним и прочие плоды, которые каждый уже будет приобретать свои. Но главное то, что это делание начинает нас учить памяти Божией.
Помню, был у меня такой случай. Когда я решил уединиться, мне сказали: «Если хочешь жить уединенно, то и стройся один». Взял я пилу, пошел строиться. Сделал площадку, нужно ставить столбы. Но как я один подыму столб в четыре метра длиной? Он же тяжелый. Тогда я не стал валить деревья, а решил влезть метра на три от земли и там их спилить.