Беседы на Великий пост
Шрифт:
Следующий уровень, когда люди просят – иногда явно просят, иногда сердце их просит, а словами они это не формулируют – определенных благ, но уже не телесных или душевных, а духовных. То есть они желают, чтобы Господь пребывал с ними, чтобы их сердце было наполнено ощущением Божественного присутствия, чтобы они имели благодать Божию. Иногда просят – сейчас, я надеюсь, таких людей не так уж много, потому что все знают: это не та просьба, с которой надо обращаться, – тех или иных духовных дарований. Эти дарования часто бывают опасны, за исключением единственного духовного дарования, которое мы испрашиваем в молитве прп. Ефрема Сирина: «Даруй мне видеть мои прегрешения». Это дарование, которое, по святым отцам, можно и нужно испрашивать у Бога.
Но в этой просьбе, высказанной или невысказанной, есть определенная корысть в том смысле, что мы ведь просим что-то . Там, где есть корысть, нет той полной свободы, которая предполагается
Самые высшие, самые предельные степени свободы, до которых никакая земная свобода возвыситься не может, явлены в этом евангельском слове. Поэтому данная беседа очень важна. Она перед Страстной неделей и вообще задает наивысший беспредельный идеал свободы и бескорыстия в отношениях между человеком и Богом. К Богу надо относиться безусловно . И когда Он, воскресший, приходит, твое сердце, как на Пасху, исповедует: «Ныне вся исполнишася света».
Одна девушка очень тяжело болела, но до какого-то времени эта болезнь была ничто по сравнению с той духовной радостью, с тем духовным утешением, которые давала Божья благодать. А потом все прекратилось. И тогда она в письмах к своему духовному отцу только просила молиться, чтобы она не поддавалась искушению желать во что бы то ни стало, чтобы это духовное утешение вернулось. В такой духовной пустыне она без всякого ответа провела почти до конца свои дни. Только уже на смертном одре Господь снова к ней пришел, когда она этого не ждала. Это очень важные вещи, которые относятся к самым основам, к самым корням наших отношений с Богом. Если они не будут поставлены на этой евангельской позиции бескорыстия и свободы, если мы в чем-то будем хотеть своего, и не только во временном, но и в вечном, то будем недостойны своего призвания в свободу.
Далее другая тема, но непосредственно связанная с предыдущей. Ученики восприняли просьбу Иакова и Иоанна, естественно, с ревностью человеческой – почему они, почему не мы? – и стали спорить, кто из них больше. У евангелиста Луки это выражено прямо: Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим (Лк. 22, 24). И тогда, отвечая на этот спор, Господь говорит им и нам очень важную вещь: Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом . Это – духовная основа бытия Церкви. Это относится и к отдельному человеку, и к любой церковной общине, в том числе к малой церкви – семье, и к церковной общине прихода. Когда они, даже духовно, «ищут своего» (раньше это было вызвано скованным положением Церкви при безбожной власти, но теперь ситуация изменилась), тогда искажается природа Церкви, искажается духовная жизнь. Когда и человек, и церковная община, и семья воспринимают себя как Богом призванных на служение, тогда это есть подлинный Новый Завет.
Архимандрит Софроний (Сахаров), автор жизнеописания прп. Силуана Афонского, образно раскрывает истину приведенных слов Христовых таким образом. Он традиционным образом сравнивает человеческое общество с пирамидой, где наверху находится лидер: царь, президент или еще кто-то, далее на более приближенных к вершине срезах этой пирамиды находятся люди, которые имеют власть, близкую к царской, и в большом основании пирамиды располагаются люди подвластные. Отец Софроний говорит, что Христос эту пирамиду перевернул, поставил ее на вершину. Сам Он является основанием пирамиды, поставленной на вершину, и по отношению к тем, кто находится выше, является слугой. Христос первый осуществил то, что советует осуществить всем.
К сожалению, надо сказать, что искажение церковной иерархии, которая должна быть повернута острием вниз, является наследием не только дореволюционной России, но и всей эпохи, начинающейся с императора Константина, когда Церковь вышла из периода гонений. Многое из внешних устроений связано с тем, что церковная иерархия позиционирует себя по образцу иерархии земной, с начальством и подчиненными. Мы знаем, например, какое в реальных церковных обществах внешнее отношение к священнику или к архиерею. Конечно, сан должен почитаться, это нормально. «Раб рабов Божиих», как именует себя папа Римский, – во всяком случае внешне, правильно. Я не говорю о том, что внешнее и внутреннее не всегда совпадают, и под внешним величием сана может быть внутреннее служение, точно так же как под внешним смирением может быть внутренняя реальность господства. Но когда искажаются внешние устроения Церкви – это плохо, а если еще затрагивается и внутреннее, тогда совсем плохо.
Тема служения, конечно, должна проникать не только в жизнь Церкви в целом, но и в духовное бытие каждого человека. В нее, в частности, входит преодоление того рода идолопоклонства, который свойственен всем людям – всем грешным людям, нам с вами. Это всевозможные формы эгоцентризма – поклонения и служения самому себе. Среди христиан не так уж много эгоистов, т. е. людей, которые заботятся о том, чтобы удовлетворялись их телесные нужды. Это все-таки не очень совместимо с христианством, и если человек по природе эгоистичен, то он более или менее старается преодолеть эти свои особенности. А эгоцентризм, самость человеческая, ставящая в центр свое «я», – пока не порушен, при всем том, что по наружности человек Богу поклоняется, – служит самому себе.
Когда в общей исповеди говорится, что мы каемся в том, что служим миру, плоти и дьяволу, то в основе этого, как говорят святые отцы (в частности, на этом подробно останавливается свт. Феофан Затворник), в корне такого служения лежит самолюбие. Не любовь к каким-то своим прихотям – это преодолеть легче, – а именно к своей самости. И центрация, как черная дыра – есть такое понятие в физике: это место с настолько сильным гравитационным полем, что даже свет не может из него вырваться и все время снова в него затекает. Пока у человека не разрушена самость, при всем том, что по наружности он может сам себе казаться хорошим, другие его могут хвалить в духовном плане, он служит себе, а не Богу.
Конечно, разные люди бывают, есть и такие, которые по природе альтруистичны, забывают о себе и расположены к тому, чтобы центрироваться на других. Женщины особенно отличаются такой жертвенностью. Так что случаев, конечно, очень много, но в принципе одна из основных задач или целей духовной жизни – уничтожение корня всех страстей, которым является самость. А это возможно только в том случае, если с самого начала человек выбирает себе установку слуги, служителя. Чем больше человек сходит с этого пути служения себе, которое иногда бывает в форме служения плоти, иногда в форме служения миру, чтобы мир тебя хвалил, иногда в форме служения дьяволу, когда человек увлекается явными грехами, тем легче ему делается, потому что на самом деле гораздо скучнее и глупее все время плясать вокруг своего «я» и о нем думать и заботиться, чем открыть себя в служении другому.
Если мы внимательно прочитаем Новый Завет, то увидим, что тема служения неотъемлема от темы призвания, неотъемлема от темы духовных дарований. Т. е. человеку даются духовные таланты, они сопряжены с тем, куда человек послан, как он должен эти таланты расходовать.
Это что касается содержания Евангелия недели 5-й Великого поста. Как вы знаете, в четверг 5-й седмицы, а фактически во всех церквях накануне, в среду, совершается утреня с чтением Великого покаянного канона, во время которого по уставу полагается чтение жития Марии Египетской. Я думаю, не нужно снова рассказывать ее житие, и я могу на него ссылаться, потому что вы его знаете. Оно очень тесно связано, во-первых, с темой служения, о которой мы только что говорили, и, во-вторых, связано с тем, насколько отличаются суды Божии и меры Божии от судов и мер человеческих. Я имею в виду следующее. Участником истории о Марии Египетской является, как вы знаете, старец Зосима, который, судя по житию, и с самого начала стяжал большие духовные дарования, а когда уже поступил в другой монастырь, еще больше подвизался и еще больше стяжал благодати. Если мы примем во внимание, что каждое время отличается от предыдущего все большим духовным умалением, можно условно предположить, что если бы старец Зосима жил среди нас, то по сравнению с тем, с чем мы сейчас соприкасаемся, его духовные меры были так велики, что даже не очень усердные к Церкви люди все бы бросили, чтобы только пойти и общаться с этим духовным столпом. При всем этом, как выясняется из жития Марии Египетской, оказывается, что этого великого человека Господь создал, Господь вел по жизни, Господь призывал его, в том числе, переходить с одного места на другое, с одной единственной целью: чтобы он послужил женщине, которая всю свою юность проводила таким образом, что даже нельзя ее назвать никаким словом в пределах нормативной лексики. И оказывается, вся его жизнь была только для того предложена Богом, чтобы он двойную службу этой женщине совершил: явил в Божий мир свидетельство о ней и перед ее кончиной причастил Святых Христовых Таин. Таковы Божии масштабы – они совершенно отличаются от человеческих.