Беседы о Гераклите. Тайный смысл древней философии
Шрифт:
Так каждый отец, мать, учитель, школы, университеты готовят вас. Не доверяйте никому, потому что этот кто-то может оказаться нечестным, он может оказаться мошенником, обмануть вас. Но в этом-то и проблема: даже если весь мир будет обманывать вас, вы ничего не потеряете. Но если вы будете сомневаться, то потеряете все. Настоящий обманщик – это сомнение, потому что, в конечном счете, вы упустите Бога. Бог проходит через двери невинности. Можете ли вы доверять чему-либо в своей жизни? Если поискать, вы не найдете никого и ничего, чему бы вы могли доверять.
Однажды к великому мистику Нагарджуне пришел
– Ты любишь кого-нибудь? Ты доверяешь кому-нибудь?
Пришедший ответил:
– Я никому не доверяю и никого не люблю, кроме своей коровы.
Нагарджуна сказал:
– Этого достаточно. Всецело верь в то, что твоя корова – это Бог: люби ее, доверяй ей, корми ее, заботься о ней и приходи ко мне через три месяца.
Пришедший удивился:
– Неужили это возможно? Неужели достаточно одной любви и доверия к корове?
– Не беспокойся, – ответил Нагарджуна. – Приходи ко мне через три месяца.
Через три месяца этот человек вернулся полностью преображенный. Он спросил мистика:
– Что за чудо ты сотворил? Я до сих пор не могу в это поверить, но это произошло: просто доверяя корове, любя ее и заботясь о ней, я испытал что-то, что сделало меня совершенно другим человеком. Я заново родился! Но как такое могло произойти? Я лишь доверял корове…
Нагарджуна сказал:
– Это не вопрос доверия к корове, это вопрос доверия.
Если вы можете доверять хотя бы чему-то маленькому, дверь становится шире. Познав вкус доверия, вы стали более способными доверять. И тогда вы можете совершить последний прыжок…
Время – ребенок,
передвигающий фишки в игре.
Королевская власть принадлежит ребенку.
И что касается времени – у Гераклита тоже нет никакой точной теории. О времени он тоже говорит, что оно подобно ребенку, передвигающему фишки в игре: день и ночь они перемещаются. Гераклит не верит, что время куда-то движется. Оно движется, но движется по кругу. Оно не линейно, оно как колесо. И это нужно понять: все ученые думают, что время линейно, что оно движется по прямой; а все, познавшие суть, говорят, что оно – колесо, оно не линейно, оно циклично. Кажется, на то есть причины. Ученые не видят целого, они видят лишь часть. Ученый ум – особый ум, специализированный. Ученый может видеть лишь часть, но он делит и эту часть, чтобы увидеть еще более мелкую часть. Ученый все время делит, поэтому он не может увидеть целое. Сам предмет науки делает его способным более четко видеть часть. Он видит все более и более четко, но все меньше и меньше. Его взгляд становится четким и проникающим, но объект становится все меньше и меньше. Ученый доходит до атома, мельчайшей части, и со временем он придет к моменту, к наимельчайшему.
Если смотреть на маленький фрагмент круга, он будет напоминать линию, но круг огромен – как параллели на Земле. Мы сидим здесь, и если нарисуем линию, вы подумаете, что она – прямая, но вы ошибетесь, потому что как можно нарисовать прямую линию на круглой Земле? Если рисовать линию дальше, продолжить ее, она станет окружностью, она охватит всю Землю. Поэтому все линии – лишь части, фрагменты безбрежного, огромного круга.
Наука не может увидеть целое, вот почему время кажется линейным. Религия видит целое – наука упускает лес, она смотрит на дерево; религия упускает дерево, смотрит на лес. Когда вы смотрите на целое, все есть круг. Все движется по кругу, и время тоже – круговое движение. Это игра, она никуда не идет, просто движется. Если вы сможете увидеть, что время никуда не идет, просто движется по кругу, тогда все напряжение ума, направленное на достижение чего-либо, уходит. Тогда любое достижение цели в будущем становится бесполезным, бессмысленным – тогда вы начинаете наслаждаться моментом.
Жизнь – это не усилие, направленное на достижение, это празднование.
Фанатизм – священный недуг.
Но даже это не нужно превращать в теорию, потому что как только вы создадите теорию и скажете: «Это верно», – вы начнете обращать в это людей. Как только вы говорите: «Это верно», – ваше эго принимает это. Теперь это не вопрос правоты, вы правы. Как вы можете ошибаться? И тут появляется священный недуг. Даже со мной помните: что бы я ни говорил, не превращайте это в утверждение. Что бы я ни сказал, не превращайте это в верование, не останавливайтесь на этом. Что бы я ни сказал, противоположное тоже верно. Помните об этом, потому что, если вы скажете, что противоположное – неправильно, то превратитесь в фанатика. Вот тогда и возникает фанатизм.
Если я говорю, что Бог – это зима, помните, что Бог – также и лето. Есть моменты, когда я говорю, что Бог – это зима, потому что так нужно. Есть моменты, когда я говорю, что Бог – это лето, потому что так нужно. Некоторым я говорю, что Бог – это зима, некоторым говорю, что Бог – лето, не создавайте вокруг этого теорий. Я же еще и поэт. Нет необходимости верить в то, что я говорю, вы просто должны быть чем-то, что я говорю. Пусть это станет в вас трансформацией, а не теорией. Не выстраивайте на основе этого теорию, выстраивайте жизнь, живите этим! И если вы будете жить этим, то поможете и другим жить этим.
Только проживая, вы действительно помогаете; не через разговоры, не через изменение, не через общение и делание людей более просветленными, нет! Это очень трудно уловимое зло. Будьте просветленными, и внутри вас будет свет, люди будут приходить и питаться им, нет нужды лезть из кожи вон. А если кто-то идет своим путем, не пытайтесь остановить его. Кто знает? Тот путь может оказаться для него как раз правильным. Может быть, вам он покажется неправильным, но кто вы, чтобы решать? Не решайте и не судите, потому что фанатизм – это священный недуг. Всегда, когда кто-то становится религиозным, он может заболеть религией. Всегда, когда кто-то становится религиозным, он становится подверженным этому недугу – фанатизму. Очень трудно найти религиозного человека, который не был бы фанатиком.
Однажды я видел, как Мулла Насреддин выпивал в баре, и спросил его:
– Насреддин, что ты делаешь? Только вчера ты говорил мне, что бросил пить, стал абсолютным трезвенником, и чем ты занимаешься?
Насреддин ответил:
– Да, я абсолютный трезвенник, но не фанатик же.
Кем бы вы ни были, оставайтесь гибкими. Не окружайте себя жесткими рамками, оставайтесь подвижными и текучими. Нарушать дисциплину тоже иногда нужно. Жизнь больше вашей дисциплины, и иногда нужно действовать против своих собственных правил, потому что Бог – это одновременно и лето, и зима.