Беседы о здоровье с профессором И. П. Неумывакиным
Шрифт:
Сегодня для проведения операций под наркозом необходима сложная система анестезии. Но особенность применения наркоза заключается в том, что он оставляет очень длительные следовые реакции. Это постнаркотическая депрессия. После операции человек лежит без сознания, ему плохо. Поэтому возникает необходимость проведения реанимационных мероприятий. Это подключение даже искусственного легкого и прочего оборудования.
Что делать в этом случае? Я готовил себя к хирургической деятельности и знал, что есть такое вещество – закись азота. Это «веселящий» газ. Пробовали его использовать, но при операции больному больно, и он кричит. Давали ему водку пить, как во время
Возник вопрос, отчего вообще возникает боль? А боль возникает из-за нарушения трех подкорковых структур мозга: это гипофиз, ретикулярная и либическая системы. Мы исследовали, на какой частоте они работают, нашли эти частоты и разработали прибор, который позволяет через 5–10 минут вводить человека в состояние транса. В этом состоянии он почти ничего не чувствует, он как будто летает, медитирует. В результате снимаются любые стрессы. Но если на этом фоне добавить еще закись азота, то человек будет находиться в состоянии глубокого наркотического сна и на нем можно делать любые операции. Единственный этап операции, требующий участия реаниматора, – это введение трубки для поступления закиси азота в легкие для снятия спазмов гладкой мускулатуры.
– Этот аппарат используется только для космических условий, или его можно использовать на земле?
В Бабушкинском районе Москвы, в 20-й городской больнице больше 10 лет проводились операции с помощью этого метода. Перед операцией, пока больной не заснет, применение наркоза – это святое, а во время операции ни одного наркотического средства не использовалось. Через 15 минут после операции трубка вынимается. Постнаркотической депрессии нет, болей нет, с больным можно разговаривать. Аппарат переводится в режим электронейролепсии (так мы назвали) и больной без боли 5–7 дней лечится. При этом не требуется никакой реанимационной службы, работает только один врач вместо реаниматора. Экономятся миллионы рублей, но никому этот метод не нужен. В угоду сохранения службы реанимации.
Главный реаниматолог страны Бунатян А. А. объяснил мне, почему он снял с серийного выпуска прибор, хотя при апробации в своем институте он говорил мне, что этот метод – будущее медицины. Он показал на стопку писем и сказал, что реаниматоры ему жалуются на то, что во время операции и после нее им нечего делать. Реаниматоров учили, закупили аппаратуру и лекарства к ним, а работы нет. Нехорошо получается, лучше бы таких приборов не было, а реанимация была. Чувствуете, каков государственный подход?
Правда, это случилось уже после развала Союза. От меня потребовали, чтобы я на свои деньги провел все необходимые испытания прибора, которые только что были проведены под эгидой Союза. Но его уже нет, и надо повторно провести испытания в тех же институтах, но уже под флагом России. У меня супруга Людмила Степановна умная женщина. На это она сказала: «А оно тебе надо. Ведь это выливается в не одну тысячу долларов (в тогдашнем исчислении)». Так этого метода нет и сейчас, а наркотики для операций покупают за границей, и каждая операция обходится в десять тысяч рублей.
– В вашей диссертации предложен метод наружной контрпульсации. Что это за метод?
Метод наружной контрпульсации представляет собой безразмерный костюм, который быстро надевается на человека, закрепляется шнуровкой, подключается к системе наддува (специальный насос создает компрессию) и со скоростью распространения пульсовой волны происходит прокачка. Институт Склифосовского проводил исследования по применению этого метода. Допустим, случился острый инфаркт или инсульт. С точки зрения реаниматора, это 100 %
В последнее время этой методикой вдруг заинтересовались ученые. Почему? Например, шунтирование, когда сердце уже отказывает и восстанавливают кровоснабжение той или иной части сердца. Это довольно тяжелая операция. В России их делают не очень много, за рубежом чаще. Сейчас стали пытаться создавать систему наружной контрпульсации. Это детский сад по сравнению с тем, что было разработано для космических условий.
Когда я узнал об этом, то позвонил Главному кардиологу г. Москвы Бунашвили Ю. и сообщил ему, что для условий космического полета уже 30 лет тому назад разработан комплекс наружной контрпульсации с кардиосинхронизацией, аналогов ему пока нет. Еще живы люди, с которыми мы все это разработали, есть авторские свидетельства. Мне это уже ничего не надо. Возьмите, и проблема с тем же шунтированием будет решена. Он обещал позвонить. Но я вспомнил, что каждый кулик хвалит свое болото. Так и он ограничился своей разработкой не в лучшем варианте.
Вместе с тем, этот заместитель Института сердечно-сосудистой хирургии заявляет, что все кардиологи Москвы владеют всеми известными в мире способами работы с больными. Я ему, кстати, напомнил о том, что в Ижевске один из ведущих кардиологов страны профессор Ситников использует перекись водорода, вводя ее как внутривенно, так и внутриартериально при инфарктах, инсультах, гангренах и других острых заболеваниях с хорошим результатом.
И что вы думаете, обещанного звонка не было. Он хотя бы познакомился с предлагаемыми методами. Как вы думаете, почему? Я-то ответ знаю, я ведь много лет проработал в секретных учреждениях, хотя секретов уже никаких нет: предлагаемые методы и способы просты, надежны, сравнительно дешевы и они подорвут узурпированную и коррумпированную систему, который здоровый человек не нужен. Вот видите, какую я вам открыл тайну.
В России всего делают в год 300 или 500 таких операций, хотя нуждаются тысячи сердечных больных. А зачем, когда есть НКП, разработанное применительно к космическим условиям.
Эти костюмы могут использоваться где угодно, даже врач не нужен. Требуется только надеть костюм на больного и подключить его к компрессору. В институте Склифосовского костюм был подключен к компрессору, который стоял во дворе. Этот компрессор при работе сильно шумел. Днем еще ничего, но ночью это сильно мешало больным спать. Больные возмущались, жаловались, им объясняли, что от работы компрессора зависит жизнь людей. Потом компрессор бесследно исчез и все на этом закончилось.
Вот так пытались внедрить новую методику. Сегодня уже есть компрессоры, которые работают бесшумно, но эта система не используется.
– Вы получили государственную премию за создание лекарства, которое называется «фенибут». Что это за препарат?
Наиболее вероятное состояние, которое случалось в космическом полете, это эмоциональная, психологическая, нервная нагрузка. Представляете, человек садится в ракету и надеется, что все кончится хорошо. Но ведь бывали случаи, когда ракета взрывалась на старте. И только система аварийной посадки за несколько секунд выбрасывала космонавтов из люка космического аппарата далеко в сторону, и они оставались целыми и здоровыми. Но надо было пережить эти моменты.