Беседы о здоровье с профессором И. П. Неумывакиным
Шрифт:
Тогда все используемые лекарства-транквилизаторы (элениум, седуксен и др.) оказывали расслабляющее действие, и человеку после их приема требовалось полежать и отдохнуть. Но в космосе надо работать, а не спать, тем более в случае сложной ситуации.
Я собрал своих фармакологов, и спросил, от чего зависит работа нервной системы. Мне ответили, что от гамма-аминомаслянной кислоты. Я спросил, а почему нет соответствующего препарата. Мне объяснили, что это должна быть такая молекула, которая могла бы пройти через гематоэнцефалический барьер. Это своего рода паутина, которая не пропускает к мозгу практически ни одного лекарства. Успокаивающие транквилизаторы имеют общее действие, и через этот барьер не проходят. Я спросил,
В это время проходило Всесоюзное совещание химиков. Я обратился к президенту химиков и попросил собрать умных химиков, которые смогут разработать нужное вещество. Собрали десять человек, пятеро из них сразу же отказались, затем еще трое и осталось два человека. Один из них сказал, что он пытается, но у него нет денег. А второй сказал, что он уже сделал, но у него также нет денег на продолжение работы.
Если лекарства обычно создаются за 15–20 лет, то в этом случае одновременно работа велась в Ленинграде профессором Перекалиным в педагогическом институте, которому дали достаточно денег, работал химико-фармацевтический завод «Октябрь» и фармацевтическая фирма в Латвии. Одновременно решался вопрос о получении порошка, и шли психологические испытания в психиатрической клинике, т. е. сразу шли работы по нескольким направлениям. За три года мы создали всю необходимую документацию для утверждения препарата в Фармкомитете.
Решался вопрос о названии препарата для регистрации в Фармкомитете. Полученное вещество называлось бета-фенил-гамма-аминомаслянная кислота. В названии есть слово «фенил». А в русском языке есть выражение «до фени», которое означает «мне все равно». И вот на его основе придумали название «фенибут». Это название утвердили.
Начиная с 1975 года, «фенибут» используется при выходе в открытый космос. В инструкции для космонавта написано, что за 20 минут до одевания скафандра он должен принять таблетку «фенибута». Представляете, открывается люк, космонавт выходит в открытый космос и перед ним бездна. Конечно, скафандр космонавта соединяется с кораблем длинным фалом, по которому подается воздух, но ощущение у человека не из приятных. После приема «фенибута» ему становится «все до фени», и он ощущает восторг необыкновенный. Космонавты говорят, что после приема препарата они выходят в космос, как на прогулку по Невскому проспекту. Это единственный препарат, который был удостоен государственной премии в Советском Союзе.
– Я могу сказать, что «фенибут» сегодня продается в аптеках.
Да, он продается как психотропное средство. Но это не так. Это препарат дневного типа действия. Если вам необходимо работать ночью, то вы принимаете вечером и ночью не спите. Вам обеспечивается 8 часов работы. Потому что это вещество попадает непосредственно в нервную систему, без которого нервная клетка жить не может. Поэтому последний раз вы можете принимать «фенибут» в 6 часов вечера. Кстати, тем, кто принимает много снотворного, полезно знать, что на фоне «фенибута» вы должны принимать полтаблетки или даже четверть таблетки снотворного и последействие «фенибута» позволяет отучиваться от приема снотворного.
А днем вы принимаете в 8–9 часов, одна таблетка «фенибута» работает 8 часов. Это дневной тип транквилизатора, он снимает любые стрессы. Если вы сильно нервничаете, взвинчены, то он, как стабилизатор, восстанавливает до среднего уровня. Вы совсем уже немощны, то вы восстанавливаете свое нормальное физиологическое состояние. Это единственное ноотропное средство и «Фенибут» является родоначальником вот этих ноотропных средств.
Справка. НООТРОПНЫЕ СРЕДСТВА – лекарственные средства, улучшающие познавательные функции за счет активизации метаболических процессов в головном мозге.
К сожалению, в России так случается, я не включил в список лауреатов
Но «фенибуту» все-таки повезло, он прошел испытание временем и его сейчас можно купить, если это потребуется. Но это редкий случай, когда средство, созданное для космической медицины, используется в медицине земной.
– А вот есть препарат «Цитохром С».
Я очень серьезно занимался этим препаратом. «Цитохром С» – это последний продукт цикла Кребса, это дыхательный фермент. (Цикл Кребса – это ключевой этап дыхания всех клеток, использующих кислород). Без «Цитохрома С» клетка нормально не работает.
Мы работали совместно с институтом гематологии в Ленинграде и разработали этот препарат. С его применением связана драматическая ситуация, произошедшая при совместном полете космических кораблей по советско-американской программе «Союз-Апполон». Космонавт Леонов в этом полете должен был умереть (по понятиям официальной медицины).
У космонавта Леонова во время физических нагрузок при работе на велоэргометре отмечалось снижение зубца Т, что свидетельствовало о некотором снижении трофики левого желудочка. У спортсменов это бывает, ничего страшного в этом нет. Перед полетом я предупредил Алексея Архиповича о том, что если с ним что-то случится в полете, то надо принять таблетку «Цитохрома С» и даже две сразу.
Немногие знают, что этот полет проходил драматически. За 2 часа до старта отказало телевизионное оборудование. Попросили Брежнева задержать старт на 2 часа, время еще позволяло, но он категорически потребовал провести старт в назначенное время. Специалисты подумали, что во время старта от динамических перегрузок и вибраций телевидение заработает, но этого не произошло. Космонавт А. Джанибеков стал искать причину на дублирующем корабле и нашел ее через часа 4. Дали команду космонавтам разобрать панели на корабле и устранить причину. Но это легко сделать на Земле, а там ведь невесомость. Чтобы открутить винты, надо быть акробатами, один крутит винты, а другой его фиксирует. Когда все починили, оказалось, что нет изоленты, и тут помогла моя аптечка, в которой был лейкопластырь.
Космонавты устали физически и психически, и у Леонова зубец Т пополз вниз. На уши были поставлены все кардиологи, но никто ничего разумного предложить не мог. Я в это время отдыхал, меня подняли, я сразу же врубился в проблему и сказал, что надо принять две таблетки «Цитохрома» С. На следующем витке зубец Т у Леонова уже стоял на месте.
После приземления корабля был разбор полета, и один проверяющий обнаружил, что «Цитохром С» (это своего рода витамин) еще не разрешен Фармкомитетом. Теперь представьте, что меня ожидало, если бы на этом фоне с космонавтом что-либо случилось.
После завершения полета все получали ордена и медали, а в отношении меня соответствующая служба рассматривала вопрос о наказании. Мне сказали, что я заслуживаю самого жестокого наказания за нарушения закона, в соответствии с которым я не должен был включать в аптечку и использовать «Цитохром С» до официального разрешения. Этого закона придерживался Бурназян, он был педант в этом плане.
Я говорил, что я спас космонавта и престиж Родины, так как не дал ему умереть во время полета. Мне сказали, что за это спасибо, но я нарушил закон. Я отвечаю, что закон плохой. А мне говорят, что 240 миллионов граждан СССР считают, что закон хороший, а вы считаете, что плохой. Так продолжалось достаточно долго, я жил в постоянном напряжении, но постепенно этот вопрос затух, а седых волос у меня добавилось.