Беседы с Г.К. Жуковым. 16 встреч дома у маршала
Шрифт:
Надо отметить, что два моих критических замечания Жуков перенес удивительно спокойно. Я осмелел и продолжил:
– К третьей неудаче можно отнести неточное определение основной линии обороны немцев под Берлином, на Одере.
Но тут Жуков не удержался и позволил себе в адрес гостя – то есть меня – резкость (что, надо сказать, было большой редкостью!).
– Вы рассуждаете как…
Его гнев вызвал, как мне показалось, малооправданное веселье у Галины Александровны.
– Ты сердишься, значит, не прав!
Жуков быстро смягчился и ответил по существу:
– Да, действительно, мы неверно определили основную полосу обороны немцев под Берлином. Оборона немцев была столь плотной, что послать разведгруппу на глубину 10–30 км было невозможно. А для дела такие походы абсолютно необходимы. В разведке нам всегда основательно помогали партизаны.
В другой визит мне показалось, что разговор становится очень откровенным, и я позволил себе задать вопрос, который мучил меня многие годы:
– Когда вы стали Жуковым?
Маршал засмеялся и не ответил. Я расценил его молчание просто: правду говорить не хочет, а врать не любит. Зато он начал вспоминать про подготовку военачальников периода начала войны:
– Все те, кто вначале командовал фронтами, к сожалению, оказались не на высоте. И Кузнецов [17] , и Павлов [18] , и Кирпонос [19] , и Черевиченко [20] . Ну что можно сказать про Черевиченко?! Начинал командующим округом, а окончил командиром корпуса. Проделал тот же путь, что и Рокоссовский [21] , только в обратном направлении. Конечно, разные причины объясняют неудачи этой четверки. Но две причины общие. Первая причина – недостаточная оперативная подготовка этих генералов, непонимание законов современной войны. А вторая – неумение и нежелание отстаивать правильные взгляды перед начальством. Всегда вспоминаю Суворова: «Отвага нужна солдату, смелость необходима офицеру, и только мужество помогает генералу».
17
Кузнецов Федор Исидорович (1898–1961) – советский военачальник, генерал-полковник (1941). С 22 июня по 10 июля 1941 г. командовал войсками Северо-Западного фронта.
18
Павлов Дмитрий Григорьевич (1897–1941) – советский военачальник, генерал армии (1941), Герой Советского Союза (1937). С 7 июня 1940 г. – командующий войсками Белорусского особого военного округа (с 11.07.1940 г. – Западный особый военный округ). 22 июля 1941 г. Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен «за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти» к высшей мере наказания и расстрелян. В 1957 г. посмертно реабилитирован и восстановлен в воинском звании.
19
Кирпонос Михаил Петрович (1892–1941) – советский военачальник, генерал-полковник (1941), Герой Советского Союза (1940). С начала войны – командующий Юго-Западным фронтом. Погиб в бою в сентябре 1941 г.
20
Черевиченко Яков Тимофеевич (1894–1976) – советский военачальник, генерал-полковник (1941). Во время войны командовал 9-й армией (22 июня – 9 сентября 1941 г.) на Южном фронте.
21
Рокоссовский Константин Константинович (1896–1968) – советский и польский военачальник, дважды Герой Советского Союза (1944, 1945). Кавалер ордена Победы (1945). Единственный в истории СССР маршал двух стран: Маршал Советского Союза (1944) и Маршал Польши (1949).
У всех четверых командующих фронтами в начале войны отваги хватало с избытком. А мужества – кот наплакал.
Изречения Суворова очень интересны. А изречение относительно разных оттенков храбрости можно было бы вывешивать на стенах парадного вестибюля военных академий.
Глава 6
Начало войны
Начиная разговор о войне, не обойти оценок руководства страны. Единоличным правителем СССР перед войной являлся И.В. Сталин. Властитель был умным человеком, обладавшим хорошей памятью и незаурядными организаторскими способностями. Отличался патологической жестокостью, безжалостностью, крайним властолюбием. Существенные огрехи в образовании восполнял знаниями, полученными из «практического опыта», к которому шел методом проб и ошибок. К явным слабостям следует отнести недостаток мудрости. Этот дефект бывал особенно заметен на высоте успехов – дав какому-то явлению поспешную оценку, из-за упрямства не хотел исправлять очевидную ошибку и из десяти фактов, относящихся к этому событию, принимал лишь один, заведомо игнорируя девять. Хотя сам говорил: «Руководить – значит предвидеть», даром предвидения в больших государственных делах не обладал. Отличался высокими волевыми качествами и неразборчивостью средств в достижении цели. Недостаток мудрости особенно явствен в сложных, запутанных ситуациях, например перед войной. И наоборот, в тяжелейших, но ясных ситуациях мог выйти победителем за счет воли и организаторских качеств.
К началу Великой Отечественной войны Сталин добился самодержавной формы правления. Именно для достижения самодержавия он провел невиданные в истории массовые убийства своих сторонников в 1937–1938 гг.
О его политических взглядах в последние два десятилетия жизни судить трудно. На словах он стоял за социализм. Но, скорее всего, приверженность к социализму объяснялась тем, что именно в таком государстве он достиг и удерживал абсолютную власть. По духу, по методу ближе всего подходил к царизму, к самодержавию. О какой социалистической психологии у него может идти речь, если перед войной были отданы в лапы гестапо (на верную смерть!) немецкие коммунисты-эмигранты? Что социалистическое могло быть близко ему, если в новом гимне страны не нашлось места упомянуть социализм?
Если же все-таки принять на веру его слова о приверженности социализму, то тогда придется допустить возможность существования жандармского социализма.
Став единоличным руководителем страны, Сталин, сосредоточив в своих руках абсолютную власть, безусловно, стоял на страже интересов государства – конечно, в меру своего понимания этих интересов. Перед войной начал уважительно относиться ко многим разделам русской истории. Поэтому снова нашли общее признание подвиги Александра Невского, Александра Суворова, Михаила Кутузова.
К глубокому сожалению, Сталин, видимо, действительно поверил в свою гениальность и смог убедить в этом все свое ближайшее окружение и значительную часть народа. К 1941 году руководитель государства довольно основательно познакомился с управлением промышленностью и во многих вопросах этого раздела народного хозяйства неплохо разбирался. Его заслуга в индустриализации страны бесспорна. Серьезные знания помогли удачно подобрать руководителей индустрии. В большинстве своем наркомы и директора крупных заводов были квалифицированными специалистами. Индустриализация страны, удачный подбор руководителей промышленности оказали очень важное влияние на весь ход войны.
Но военное дело, как и сельское хозяйство, оставалось для Сталина, по крайней мере перед войной, тайной за семью печатями. Не понимая главных закономерностей войны, Сталин не мог верно подобрать руководителей Вооруженных сил. Очень мешало нормальному выдвижению военачальников решающее значение личной преданности вождю. При своей подозрительности (прямо-таки патологической) он мог заподозрить в нелояльности любого самостоятельно мыслящего генерала. Конечно, такой подбор привел к самому плачевному результату: ни один из руководителей наркомата обороны, ни один из командующих пограничными округами на начало войны не соответствовали занимаемой должности. В стране возникла своеобразная ситуация: проводилась самая напряженная подготовка к войне, но во главе всего стоял самодержец. И этого оказалось достаточно, чтобы все результаты упорной подготовки на первом этапе войны пошли насмарку.
За последние семьдесят лет дома Романовых Россия проиграла три войны из четырех. Проиграла при богатейших традициях офицерского корпуса и мужественных солдатах. Проиграла из-за самодержавия. Уже с середины XIX века стала явным анахронизмом ситуация, когда одиночка – будь то царь или кто-то другой – мог самостоятельно решать судьбу страны. В числе судьбоносных вопросов были и такие: вступать ли в войну? Готовы ли мы сейчас к этой войне? Достаточно царю было изречь: «Надо воевать» – и наша армия могла бы попасть в столь неблагоприятные условия, будто ее специально направляли по дороге неудач.
Конец ознакомительного фрагмента.