Беседы с учениками (февраль-декабрь 2020)
Шрифт:
Ну вот. Поэтому бреда полного в мире столько, сколько угодно. Мы даже вообразить не можем, сколько глупости разной. Причём люди с серьёзными лицами в это во всё верят. Так же сколько уже с человеком всего делали, столько испытали способов его уничтожения: и сжигали, и ломали, и пальцы ломали, и уши отрывали, и всё, всё что угодно, всё, что только может вообразить себе фантазия, всё с человеком делали. Всё делали. Пытали, смотрели, как он мучается, как всё классно. Да, во имя разных богов, разных верований, разных богинь, всего чего угодно. То есть имеем полный хаос. Поэтому порядок нам надо тут навести. Вот.
Ученик: Где будем наводить этот порядок?
Учитель: Порядок… Вот там, где вы сидите, там и будете порядок этот наводить.
Ученик: Дома?
Учитель: Конечно, а как иначе-то? Никуда ходить не надо. Тут всё… У вас же всё есть. Мы же знаем, что мысль – это конкретная сила. Можете всё мысленно сделать, пожалуйста.
Ученик: Георгий Леонидович, если будет придумана новая религия, то всё равно люди будут подстраиваться. Будут убивать во имя новой религии. Будут что-то опять себе выдумывать и манипулировать с новой религией. Что изменится? Как?
Учитель: Да вот в том-то и дело, что ничего не изменится. Мы с вами хорошо знаем по всем вашим занятиям… Допустим, вот кто-то верит буквально, точка в точку чтобы совпало всё. Кто-то допускает какую-то вольность. Кто-то ещё что-то. Но главное, чтобы было мне хорошо. Чтоб было мне хорошо – вот основной критерий. Вот из всех вещей, которые я говорил, каждый выбирает то, что ему приятно. Так же и в асанах, так же и в теле – делаем ровно то, чтобы мне приятно было. Вот. Если мне становится уже некомфортно, больно – это уже выше моих сил. Поэтому я всегда и говорю, что пытаться обезопасить людей не надо. Человек сам себя защитит. У него сразу способ есть. Говорит: «Ой, это мне больно. Это я не буду пока». «Вот это тоже я пока не могу». Так оно работает, так вот люди все устроены. Кто из вас сделал то, что вот он не может никогда, не хотел, но вдруг вот сделал? Тишина. Поэтому степень самозащиты человека в этом плане достаточно высока. Поэтому беспокоиться за то, что он бедный, болезный умрёт от того, что он занимается йогой, конечно, тут не надо. Но вот в плане работы с сознанием, тут, конечно, пока, что называется, свободное место. Я считаю, что психологи иногда делают ошибку здесь, то есть пытаются разобраться до самой сути: отчего это пришло. Ну, может быть, это и не ошибка, может быть, это просто такая необходимая ступенька для людей данного уровня. Но получается, что люди западают на этих мелочах и пытаются дальше проработать и даже говорят: «У меня это не проработано, это вот тоже не проработано. Проработаю, тогда вот изменю, а пока ещё не могу изменить». Хотя на самом деле всё рубится мгновенно. Мгновенно. Сказали, что нет. Ну и нет, и всё. И проблемы какие? Хотя вот, допустим, скажете вы себе какое-нибудь слово – и сразу идут проверки, одновременно – раз, и начинают вас испытывать: «Ну давай, хотя бы вот… может быть». Если вы поддаётесь, то всё. Из этого не выбраться. Поэтому здесь, конечно, важно, если что-то себе сказали, это держать. Но это пока не в качестве рекомендации, а в качестве понимания того, как процессы все работают. Оно работает вот так. Мы можем всегда всё изменить, всегда всё, но попробуйте от мужа уйти. Вот попробуйте. Всегда начинается: «А он у меня такой сердитый, а тут ещё догонит и по шее даст, и ещё что-нибудь!» И начинается. Начинаются все эти игры.
Ученик: Георгий Леонидович, по поводу слова. Ты дал себе слово, а тебя проверяют, ты держишься, потом через какое-то время уже ты забываешь. Вроде как всё нормально, ты считаешь, что уже это прошёл, ну как бы…
Учитель: А вас проверяют всё время. А как вы думаете? Конечно. Ну потому что вы для себя считаете, что «ну это я уже прожила, поэтому я могу теперь себе немножко позволить, отпустить себя чуть-чуть там в чём-то, неважно в чём». И вы начинаете отпускать вот себя в чём-то. А на самом деле картина такая печальная. Вот даже срез взять общий наш. Женщины почти все ущербные и зависимые, однозначно зависимые от мужей своих, от страхов, от того, что «а если мужа нет, с кем я пойду», и так далее. Начинается эта игра. И почти все.
Ученик: И даже от бывших мужей зависимы. Уже ушли, а в голове всё равно выяснение отношений.
Учитель: Да, в голове идёт этот хаос. Всё. Опять же, о чём мы говорим. Ну что стоит изменить свои мысли, свои состояния? Что стоит, вроде бы? Казалось бы, ничего не стоит. Всё просто, всё легко, свободно.
Или как у нас в медитации, когда мы пытаемся… начинается хаос. А какую молитву говорить? А какими словами говорить? А надо ли говорить? А сколько раз надо говорить? И так далее.
И мы там делаем медитацию для успокоения, чтобы все были спокойны, расслаблены. А как это сформулировать? А как сказать, чтобы прошло, чтоб всё правильно было? И начинается мука от выбора текста, выбора слов, выбора формы. Хотя, казалось бы, всё легко и просто. Мы знаем, что мысль материальна. Причём, тоже опять же выборочно знаем, выборочно, что какая-то мысль материальна, а какая-то нет. А я говорю, что материальна любая. Любая. Все слышат, что любая, да, «но эта же не может быть материальна».
Ученик: Это так.
Учитель: Ну вот это ни о чём. А самое печальное, что мы забываем, что мы за всё отвечаем, за все мысли, которые мы оформили, которые даже не оформили, которые повисли недодуманные, мы всё равно за них отвечаем.
Ученик: А вы ж сказали, что нет наших мыслей почти никаких.
Учитель: То-то-то-то-то! Не манипулируйте! Поэтому…
Ученик: Георгий Леонидович, ну всё-таки насчёт мыслей. Вот, когда вы дали задание про ум, я лично увидела, что он никакой не плотный. А что это просто как сито, как фильтр, который улавливает просто мысли, которые проходят. Ну я имею в виду – на что способны. То, что вы сегодня сказали: на что способны, он улавливает, на что не способны, не улавливает. И получается, что как таковых мыслей нет? Мы просто как уловитель улавливаем в основном мысли?
Учитель: Ну и что?
Ученик: Так по поводу ответственности.
Учитель: Ну улавливаете. Вы же улавливаете именно в каком-то виде, который близок вам. Соответственно, вы переводите на тот язык, который близок вам, оформляете так, как удобно вам. Поэтому здесь на каждой мысли стоит штрих – эта ваша, эта ваша, эта ваша. Так же, как все вещи, которые мы не доделываем. В силу разных обстоятельств: там не хватило времени, там ещё что-то, ну это вопрос не очень важный, и так далее. Но они все висят. И образуют некий конгломерат такой своеобразный. Поэтому всё оформлено как-то нашими мыслями. А потом они поднакопились и стали возмущаться, и здесь мы тогда начинаем новую войну. Чтобы пока на время быть захваченными делом, и так далее. То есть так вот жизнь человека и заканчивается. Так вот человек начал жизнь и закончил. И закончил.
А ведь же ещё есть второй закон, что всё вокруг живое. Всё живое, даже палки, которые там стоят, они живые, всё равно они живые. Потому что каждая чуть-чуть изменяется, чуть-чуть за то время, которые они стоят там, они чуть-чуть изменились, вот, и могут сыграть с вами злую шутку. Случайно так. Или ещё что-то. Но вам кажется, что «да нет, ну это же ведь… это несерьёзно, ну куда, что – и пол живой что ли, и стены живые? что не бывает так, не может такого быть!» Может. Может. Всё живое. Всё абсолютно. Всё. Только скорость этой жизни такая замедленная, такая тягучая. Они так тягуче живут, медленно, долго-долго. Поэтому мы не замечаем. У нас что – мы раз-раз, смотришь – уже вокруг полный конец. Уже все, с кем ты когда-то чего-то делал, все уже ушли, и так далее. То есть все вокруг живые, всё вокруг живое, всё. Всё.
Ученик: Давнишний вопрос. В природе понятно – всё живое, а вот то, что мы переделали. Из дерева сделал палку…
Учитель: Конечно. Всё, что человек сделал, а он сделал-то оттого, что не понимал. Он делает и пока не понимает, к чему это его приведёт. Ему сейчас надо, вот он сейчас и сделает. А к чему это приведёт? Он не знает. Не догадывается. Так оно почему-то устроено, что кто-то когда-то выключил вот это понимание, что к чему, зачем. А зачем мы это делаем? А какие изменения вносим? Как это скажется? Ну мы охвачены сиюминутным желанием, особенно когда нам двенадцать-пятнадцать лет, нам не объяснить никому ничего. Ломаем ветки. Хотим покататься. Хотим клоуна. Хотим ещё чего-нибудь.